Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча» - Сергей Кургинян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы получим химеру, возведенную в бесконечную степень. То есть — ничто. Если это является целью, если «строитель» строит «на песке» и якшается с манекенами, то цель будет достигнута наилучшим образом. Но это, мягко говоря, странный строитель. Если же цель — посмеяться над публикой, заставить ее поглазеть вдосталь, мистифицировать ее до самой последней крайности и после этого открыть карты, то все оставшиеся игроки должны внимательнее следить за жестами своего партнера и не допустить того, чтобы он под шумок вытянул из рукава «пятого туза» или второго «джокера». Конечно, если есть игроки, сидящие за столом, — а не доверчивые зеваки.
Итак, мы отрицаем то, что личность может быть первоосновой любого общества, любого государства. И главное, мы это отрицаем не идеологически, не в силу иных предпочтений. Мы просто говорим о принципиальности для личности выполнять подобную роль. Личность, говорим мы, не может играть этой роли вовсе не потому, что есть нечто, над ней стоящее, нечто более высокое, более значимое, как-то: класс, народ, нация, человечество или же любой иной макрокосм. Нет, идея личности дорога нам ничуть не меньше, чем нашим политическим оппонентам. Но пусть даже, говорим мы, идея личности и превыше всего, пусть даже все согласятся с этим. Что дальше?
Дальше мы добросовестно пытаемся взять личность, ее и только ее в качестве отправной точки и… и вместо точки видим лишь грязное пятно, безобразную кляксу, расплывающуюся у нас на глазах по листу белой бумаги в той его части, где мы решили поставить личность в качестве исходного пункта. Иначе говоря, личность в том виде, в каком она наличествует, прежде всего не обладает той цельностью и целостностью, которая позволяет исходить из нее и брать ее в качестве основного отправного пункта. Личность сама по себе больна всеми страшнейшими недугами XX века, и, что неизмеримо хуже, она разорвана, разодрана на куски.
Как же тогда ответить на вопрос, от какого же именно ее кусочка следует отправляться, какой ее осколок брать за «омегу и альфу», какому обрывку ее поклоняться? Очевидно, что ответ на такой вопрос в принципе невозможен.
Так что же значит весь этот спор о том, следует ли ставить личность в основу, следует ли от нее отправляться? Что это, как не бесстыдный глум?
А ведь уже готова расколоться страна на тех, кто верит в суверенность и приоритетность личности, и тех, кто готов защищать противоположные, но столь же химерические субстанции. В чем же цель подобного рода битв «Чуков» и «Геков», как не в том, чтобы расколоть общество и манипулировать им, тем самым поделив род человеческий на манипуляторов и манипулируемых, людей «верующих» и людей «играющих». И тем самым «кончить историю». Раньше чем состоится все остальное, необходимо заявить об отказе от такого деления на верующих и играющих, от этой псевдоэлитарной игры. Казалось бы, отказ от такого деления практически невозможен. В самом деле, как средняя серая личность, которую все называют «совок» (а это и есть манипулируемый), может противостоять всесильному манипулятору чуть ли не космического масштаба?
На самом деле все элементарно просто. Вы спрашиваете, как это сделать, мы отвечаем: достаточно любого, кто будет провозглашать высокие цели и ценности, спросить о том, как он собирается их реализовать, потребовать от него внятного ответа о форме, то есть о средствах, методах, технологиях. Достаточно критически подойти к исходным понятиям, и манипуляции рухнут, произойдет прорыв элементарного среднего человека в действительно человеческое бытие, где нет места манипуляциям. Тогда и возникнет становление двух равновеликих, равнозначимых и равно отсутствующих сегодня величин. Величины эти — личность и народ. Как только они возникнут, вновь начнется история, та самая, конец которой нам, как мы знаем, уже предвещен, кстати, под фарисейские возгласы о суверенности личности. Какой?.. Разорванной, раздробленной, несуществующей?
Но ведь личность разорвана не только в силу объективных условий конца XX века. Она разорвана и продолжает разрываться на мелкие части в ходе манипуляций, в ходе игр моделирующей элиты. Той элиты, которая зовет нас к «новому экологическому мышлению», но действует сегодня в ноосфере с той же хищнической разрушительностью, с какой ее предтечи разрушали природную среду обитания.
Итак, первая из задач — это хотя бы блокировать механизмы разрушения личности, остановить или преодолеть ее психороботизацию, бороться за запрещение или нейтрализацию разрушительного действия информационного оружия, запретить психологическую войну как средство достижения политических целей, прекратить или преодолеть культурную агрессию. Нет и не может быть в этом плане никаких организационно-воинствующих мер. А может быть лишь борьба за личность, за ее целостность, за ее интеллектуальную суверенность, вне которой политическая суверенность есть не что иное, как Конец Света в той или иной его разновидности. Восстановить цельность и целостность — вот начало начал для тех, кто действительно ставит во главу угла личность, а не глумится над нею. И, восстановив цельность и целостность, идти дальше. А призывать делать личность краеугольным камнем, одновременно разрушая ее, можно, повторяю, лишь во имя Великого Ничто, во имя торжества духа абсолютного разрушения.
Вторая задача. К чему же начнет стремиться личность, восстановившая цельность и целостность? Это известно. Она начнет искать для себя Открытости и Полноты. Эта Полнота и эта Открытость потребуют, в свою очередь, восстановления внутри персонального пространства данной личности, в ней самой, повторяем мы и подчеркиваем, не «вне нее», не «над ней» и не «под ней», а в самом ее эпицентре всех составляющих, всех личностных измерений, то есть измерения космического, глобально-эволюционного, экзистенциального, исторического, религиозного, социального — словом, всего, что составляет богатство личности, ее Высшую Собственность, всего, что открывает личность для нее же самой,
На этой основе восстановится и экономическое «Я» личности. Она возьмет на себя груз собственности, как право реализовать себя и отдавать себя миру. Но эта собственность будет лишь частью всей собственности, которую личность потребует для себе. А она потребует — историю, религию, культуру, глобальные смыслы и цели — словом, всю полноту бытия. Она начнет искать ключи, открывающие для нее эти двери.
Иначе говоря, она востребует символы, как ключи для входа в свой эгрегор, в свой «тонкий мир», в свое нематериальное измерение. И на этом пути она, эта освобожденная личность, востребует всю полноту своей культуры, а значит, и своего народа, своей нации, своего языка и, наконец, своего мета — мифа. Личность, целостная, полная и открытая в своем бытии, снимает два навязанных ей «полюса». Она «в народе», но и «народ в- ней». Вне своего эгрегора, вне «подключенности» ко всем измерениям, характеризующим полноту личности, она просто не существует, а существует дрожащая и паскудная тварь, суверенитет которой есть в полном смысле этого слова конец истории. И прямо скажем, весьма плачевный конец.
Часть 2. Высшая собственность
В обществе, где каждый стремится приватизировать хоть что-нибудь и хоть как-то обособиться от другого, нелепо сегодня говорить о коллективизме, о приоритете высоких целей над низменными интересами. Более того, сегодня этот разговор может быть весьма и весьма двусмысленным. В самом деле, уже сегодня мы слышим с экранов телевизора о необходимости перетерпеть, перемучиться ради светлого будущего. Нам начинают демонстрировать образы предшествующей эпохи, призывать нас к тому, чтобы мы вспомнили о времени, когда всем миром переносили тяготы общих лишений. Одновременно с этим демонстрируются успехи предпринимателей, которые достигнуты, естественно, на основе крайнего индивидуализма этого меньшинства и забвения им каких бы то ни было общих интересов и целей. Таким образом, мы наблюдаем в очередной раз очередную двойную бухгалтерию, согласно которой успехи предпринимателей демонстрируются нам в том же стиле, в каком демонстрировались стахановские успехи. Общество хотят поделить на меньшинство, состоящее из крайних индивидуалистов, занятых собой, и только собой, и коллективистское большинство. Меньшинство будет наживаться за счет большинства, реализуя свои корыстные цели. Большинству же не дадут даже заниматься самими собой, его лишат даже права на тот индивидуализм, который способен открыть рядовому советскому человеку какие-то перспективы на завтра. Должны ли мы участвовать в подобной двойной игре? Ни за что и ни в коем случае! Тогда какой же принцип мы положим в основу социального поведения самих себя и всех членов нашего общества, коль скоро мы предполагаем единство нравственной доктрины, коль скоро мы отрицаем двойную бухгалтерию и двойную мораль. Может ли принципом социального поведения для всех и каждого быть принцип «обогащайтесь», провозглашенный когда-то еще на заре советской власти и воскрешенный в эпоху перестройки. Мы отвечаем: да, может, коль скоро этот принцип уже стал доктриной для меньшинства. Но долго ли протянет общество, исповедующее такую доктрину? Такие нормы социального поведения? Иначе говоря, долго ли продлится тот «бал воров», тот криминальный карнавал, в который оказались втянуты сегодня все — от мала до велика, от большого начальника до последнего подчиненного. То, что это на самом деле так, показывают проведенные нами социологические исследования, согласно которым до 70% рабочих заявляют о том, что ценят рабочее место лишь постольку, поскольку оно предоставляет им возможность «шабашить», бесплатно использовать рабочее место, оборудование, электроэнергию, время в своих, и только своих, интересах. Что касается верхов, то, не говоря о коррупционных процессах, можно было бы привести примеры того, как эта идея личного обогащения начинает приобретать гротескные полубезумные формы, когда в частных беседах ряд народных избранников заявляют о своем намерении приватизировать свои рабочие кабинеты. Этот карнавал, это повальное сумасшествие, эта кампания по разорению страны долго длиться не может. Как и любой карнавал, этот «бал воров» кончится, и начнутся рабочие будни. В сущности, они уже начались. Поскольку монотонно и неумолимо останавливаются один за другим те объекты, которые обеспечивают общие ресурсы коллективного выживания. В стране из 59 домен не работают более 30. Крупное машиностроение получает уже сегодня не более 25 процентов необходимого металла. Завтра это количество пересечет критические 12–15 процентов. И заводы остановятся. Одновременно будет перейден критический рубеж в энергетике и других базовых отраслях. После этого увлекшихся криминальным карнавалом людей сама жизнь, а не начальники и не идеологи, начнет обучать правилам коллективизма. На своем горьком опыте рабочие легкой и пищевой промышленности, которые сегодня считают, что им-то уж ничего не грозит и что они-то при всех условиях будут жить все лучше и лучше, ибо производят продукты первой необходимости, поймут, к примеру, что нельзя сшить одежду в холодных помещениях без света и воды. А крестьянин осознает ту же горькую истину, которую осознали их собратья в первые послереволюционные годы. А именно, что без ситца, свечей и обуви, конечно, можно прожить, но в общем-то лучше бы это все иметь. Сегодняшним крестьянам понадобится гораздо больше предметов первой необходимости, тех предметов, которые они не смогут получить в условиях абсолютного развала народного хозяйства, того развала, который неминуем, коль скоро «бал воров» становится нормой жизни для большинства.