Фортунат - Александр Евгеньевич Сухов

настоящий момент в потаенных закромах «Катрана» лежат полтора десятка тщательно завернутых в промасленное тряпье станковых пулеметов с изрядным к ним боекомплектом. Подозреваю, что данный груз предназначен воинственным курдам, поднявшим очередное восстание против османского владычества. Возможно я ошибаюсь. Юго-запад Армении до сих пор также оккупирован турками и уходить оттуда они не собираются. Уверен, что мысль отбить священную гору Арарат у проклятых мусульман посещает не одну умную армянскую голову, и пулемет для этого очень даже годная штуковина. Ладно, не стану гадать, кому предназначено это страшное в умелых руках оружие, у Османской Империи и лично у султана врагов без счету.

Хитроумный Константинопуло предложил разделить добычу по принципу долей, где ему, как капитану, лично отходила аж четверть, а мне и моим ребятам лишь малая толика. На что я категорически возразил и предложил другую схему раздела имущества пиратов, где доля моей боевой группы составляла треть, а все остальное пусть делят как хотят. При этом пушки, ковры, драгоценная посуда, мебель из ценных пород дерева и прочие габаритные вещи нам без надобности, их себестоимость возьмем частью золотыми монетами, частью чеками Имперского банка.

Мое предложение было отвергнуто в категорической форме.

— Ну как вы не понимаете, Андрей Драгомирович, — вылупил на меня наглые зенки Константинопуло, — в нашей среде существуют вековые традиции при распределении захваченных в бою трофеев. Нельзя идти против сложившихся правил.

Мне стоило великого душевного напряжения не двинуть кулаком по греческой наглой роже. Сейчас этот хрен напомнил мне одного моего временного компаньона по бизнесу из первой моей реальности Аркашу Левина. Ну один в один, такой же мелкий, кучерявый только Аркадий был без бороды. Так вот, тот хмырь с калькуляторам в руках пытался доказать мне, что его половина доходов составляет всего-то пятьдесят один процент, а моя — аж целых сорок девять. Вот тогда-то я и понял, почему самые хитрожопые сыны Израилевы после неудачной попытки обосноваться на исторической родине возвращаются обратно в Россию. Левин был как раз из тех реэмигрантов, у кого не получилось обосноваться на исторической родине. Вспомню, как он закипал при одном лишь упоминании о своих соотечественниках и какими нелицеприятными эпитетами сыпал в их адрес. Я его гнев прекрасно понимал — это русскому доказать, что его половина составляет «аж целых сорок девять процентов» как два пальца об асфальт, но только не какому не менее хитрожопому Изе, Мойше или Беньямину, кои ничтоже сумняшеся сами готовы отхватить у тебя этот несчастный процент.

Как этот аферюга ни был упорен в своих притязаниях на добытое чужими руками добро, ему пришлось уступить. Маг я или хрен знает кто? Легкое ментальное воздействие на содержимое его кучерявой башки, и все мои аргументы были все-таки приняты, хотя и не совсем безоговорочно.

На основательное обследование и потрошение содержимого трюмов, матросских кубриков, кают офицеров и прочих судовых помещений потребовалось более двух часов. Удивительно, но утлое суденышко, каким мне до этого казалась купеческая шхуна, приняло в свои недра практически всё более или менее ценное, включая орудия с приличным боезапасом. По предварительной весьма заниженной оценке стоимость взятого с бою составила полторы сотни тысяч золотых рублей, я согласился взять шесть сотен золотых монет номиналом в десять османских лир, то есть, по сто штук мне и каждому члену моей группы. Остальное Гелиодор Константинопуло выдал, как и договаривались, банковским чеком.

После того, как все более или менее ценное оказалось на борту изрядно просевшего «Катрана», и трофейная команда вернулась на борт шхуны, наступила моя очередь. Со рюкзаком за плечами я прошелся по необнаруженным тайникам. Теперь уже моими личными трофеями стали двухпудовый сундучок с золотыми царскими червонцами, небольшой кожаный мешочек с ограненными алмазами и второй кошель побольше с не ограненными сапфирами и рубинами, а еще килограммов двадцать чистейшего героина. Пару кило вонючего порошка я все-таки прихватил для медицинских нужд — не приведи господь понадобится, а у меня нет — остальное оставил там, где оно лежало. Также я изъял еще одну увесистую сумку с разного рода бижутерией женской и мужской.

Разумеется, делиться обнаруженным добром с жадным греком не собирался. Чтобы незаметно от завидущих взглядов беспардонной матросни перетащить трофеи на борт «Катрана» пришлось воспользоваться своими чародейскими навыками. Всю добычу решил отправить из Тифлиса в Россию через посольство по дипломатическим каналам, а честный дележ произвести после того, как вернемся на родину. Парни пока не в курсе, что их ожидает по прибытии домой. Не сомневаюсь, сюрприз получится знатный.

Откровенно говоря, только денег, полученных официально от Гелиодора, было для моих ребят, что называется, за глаза. Не без гордости за себя любимого отметил, что если кто-то из них до этого и сомневался в моей компетентности, и считал какого-то там Воронцова выскочкой, теперь стали моими ярыми фанатами, ибо вряд ли кто-то из них смог бы столь виртуозно провернуть операцию по спасению от внезапного наезда турецкого капера. А еще весомые финансовые прибавки к их благосостоянию в значительной степени не только повысили авторитет командира, но повлекли кардинальное потепление психологического климата внутри нашего небольшого коллектива. Оно, вроде бы, деньги — зло, но их прибавление в кармане заставляет тебя смотреть на жизнь с еще бо̀льшим оптимизмом и вольно или невольно относиться добрее ко всему остальному человечеству. Ну, если ты не конченный мизантроп, патологический завистник или еще какой отброс общества.

Придумывать жестокие казни для турок-извращенцев не стали. Загнали всех в один из трюмов, запалили бикфордов шнур в крюйт-камере, где хранилось с полсотни пудов пороха для гладкоствольных пушек и на всех парусах направились прочь от обреченного брига. Через четверть часа рвануло довольно эффектно. Потоки воды устремились внутрь корабля. Сначала ушел под воду корпус. Еще какое-то время мачты над поверхностью моря полоскали обрывками парусов и турецкими флагами. Наконец и они скрылись в водной пучине. Вскоре место гибели «Сокола Востока» можно было определить лишь по обломкам дерева и еще какому-то плавучему мусору.

В грузинский Поти мы прибыли через семь часов после вышеозначенных событий уже в сумерках. Пока матросы спускали на воду обе шлюпки, мы вытащили на палубу весь наш довольно объемный скарб.

На берегу нашу команду встретила делегация портового начальства. По-русски местные говорили плохо с чудовищным гортанным акцентом, характерным для грузин, однако мы прекрасно поняли друг друга. Согласно легенде, я представился руководителем энтомологической экспедиции. А что оружия