Подсказок больше нет - Светлана Волкова

— И правильно сделала.

Ах, вот оно что! Дурь втюхивает, подонок! Костик вновь повертел головой и увидел «ускользающего» парня метрах в пяти от себя, окружённого танцующими девчонками. Разглядев его внимательней, насколько позволяли мелькавшие тела и головы, Костик заметил, что тот похлопал по кисти левой руки и осторожно вытащил из-под банданы что-то маленькое, похожее на окурок. Девушка и молодой человек заслонили его на мгновение, а когда повернулись в сторону Костика, долговязого уже и след простыл. Вот, значит, как! Ушлый деляга уже приспособил отличительный джибобский знак под тару для дури! И ведь не догадаешься сходу! Костик инстинктивно сжал кулаки.

— Ну, насмешил! — не унималась Лена.

— А ты… Ты что знаешь про Бёса? — повернулся к ней Костик.

— Зачем он тебе?

— Говорю же, разговор к нему есть.

— Какой такой разговор?

— Мужской, Лен. Не выведывай.

— А ты мне сперва расскажи, я, может, совет какой дельный дам.

— Так ты знаешь его или нет? — начал терять терпение Костик.

Лена молчала, очевидно, продумывая ответ.

— Так да или нет?

— Может быть «да», а может и «нет».

— Ле-на! — взмолился Костик.

Определённо она что-то знает! Или ломается, играет с ним, как с плюшевым зайцем?

— Не хочешь — не говори. Просто покажи мне его, ладно?

Лена продолжала лукаво смотреть на Костика.

«А ведь неглупая девчонка… Пацанский прикид ей только не идёт, лучше бы платье в клуб надела», — подумал он, но развивать мысль было некогда. Дело, ради которого Костик пришёл сюда, пока не выполнено. Да и состоится ли встреча? Похоже, «Дзоты» отпели и основную программу, и «бисовку».

Он оказался прав. Повтор пары коротких песен после поклонов и аплодисментов — на сленге «бисовка» — уже закончился. Ревущая толпа, конечно же, отпускать своих кумиров не хотела, стояли свист и визг. Солист с гитаристом что-то крикнули поклонникам и ушли со сцены. Через минуту показались парни в комбинезонах и принялись ловко свинчивать аппаратуру. Для всех это означало только одно: «Дзоты» уже точно не выйдут.

Ликующая толпа задёргалась вновь. Стайка девчонок кинулась к выходу, до уха Костика донеслось: «Караулить у служебки…»

И тут послышался крик откуда-то сбоку, где людская масса шевелилась активнее. Радиус толкотни быстро расширялся, какими-то волнами передаваясь толпе и распространяясь по залу подобно цунами. Кто-то крикнул: «Бей джибобские морды!»

И началось!

Было ощущение, что драка, словно самостоятельный организм, с трудом дождалась конца представления и наконец-то получила возможность расправить плечи, выпрямиться в полный рост и показать всем драконий оскал. Она уж точно не была неожиданностью! В тусклом свете замелькали голые по локоть руки, к девчачьему визгу прибавились многослойный мат и стук — не то ударов, не то падающих на пол тел.

Костик мигом схватил Лену за руку и начал продираться к выходу.

Она не вырывалась, покорно следовала за Костиком, и когда он обернулся, увидел, что глаза её полны ужаса.

У выходов появились крепкие молодцы в униформе — по всей видимости, охрана клуба, но их было ничтожно мало по сравнению с остервенело дубасящими друг друга парнями.

Костик увидел цепь, намотанную на кулак верзилы, вытирающего банданой кровь с губы. Металл поблёскивал в тусклом свете, напоминая чёрно-белую картинку из какого-то давнего комикса.

— Стойте! Что вы делаете! — во всю глотку заорал Костик. — Джибобы не….

Тут его сбили с ног, кто-то наступил ему на голову, сверху упали сразу двое пацанов, продолжавших дубасить друг друга, катаясь по спине Костика.

«Ну, и где же ты, Бёс? Грош цена тебе как лидеру, если ты здесь, в зале, и допускаешь такое!!!»

Он скинул с себя дерущихся, вскочил на ноги, свистнул, что есть мочи, сложив колечком пальцы, как учил дед.

— Бёс!!! — он вложил в крик всю силу своих лёгких.

Вокруг была сплошная каша из людей, с банданами и без. Истошно орал что-то в динамики администратор клуба, беснующаяся толпа уже подмяла под себя «секьюрити». Костик заметил Хоменко, держащегося за живот и отползающего к стене. Ещё секунда, и тот исчез из вида, накрытый куском отодранной от сцены обшивки.

Костик повернулся к застывшей в оцепенении Лене и поднял её на руки. Она показалась ему невероятно лёгкой, невесомой, обхватила его за шею, как испуганный ребёнок.

«Ничего не бойся», — шепнул он ей на ухо.

Покрутив головой в поисках подходящего места, Костик посадил Лену на высокую стойку, чтобы кружившая рядом людская воронка, затягивающая всех без разбора, не раздавила её, хрупкую девочку, по нелепой, конечно же, нелепой ошибке — он в этом не сомневался — оказавшейся в этом клубешнике. Лена мгновенно поджала ноги, вцепилась в края стойки и с какой-то отчаянной благодарностью посмотрела на Костика.

— Джибобы! — срывая голос до хрипоты, крикнул он, поперхнулся, закашлял и получил удар в ухо такой силы, что не смог удержаться на ногах.

Где-то завыла полицейская сирена, то ли на улице, то ли в его голове — прямо в темени. Слева появилась чья-то рука, нацеленная на скулу. Он попытался увернуться, но не смог — что-то мощное проехалось по косой от брови к челюсти. Костик успел лишь сообразить, что рука эта обмотана банданой, а под банданой — кастет. У самых глаз он увидел рифлёную подошву ботинка, огромную, точно шина внедорожника, с глубоким рисунком протектора. Показалось, что сейчас она раздавит его, как танк насекомыша. Костик молниеносно перекатился на спину, схватил нависшую над ним ногу, дёрнул со всей силы, и грузная туша упала на него сверху, выплёвывая крепкую забойную брань. Он вынырнул из-под парня и с ловкостью оседлал его.

— Что же ты делаешь, подлюга! Кастет в бандане! Ты не джибоб, ты не джибоб! — заорал Костик в ухо поверженному вояке.

Но противник оказался сильнее. Толстяк дёрнулся, скидывая с себя Костика, и замахнулся, откинувшись всем телом назад, точно растянутая пружина, готовая сорваться и смять всё живое на своём пути. Словно в рапиде Костик увидел, как кастет, обтянутый тряпицей, летит ему в глаза. Ещё доля секунды — та самая микродоля, когда не успеваешь ничего сделать, лишь инстинктивно прикрыть веки — а дальше должны наступить сплошная бесконечная боль и темнота…. Ещё полдоли… В этот самый миг что-то произошло.

Костик понял это не сразу, а спустя три бесконечно долгих удара собственного сердца. Лапищу с кастетом кто-то перехватил.

Ещё мгновение — и лже-джибоб получил солидный хук в челюсть, упал, задёргал ногами, как перевёрнутый таракан. Какой-то парень сорвал с его руки бандану, снял кастет, спрятал в карман джинсов. Затем обернулся, и Костик ошеломлённо пробормотал:

— Кабан?..

Кирилл подал руку, Костик обхватил его ладонь, вскочил.

— Ты ж не собирался приходить. У вас же кино…

Кабанов подмигнул:

— Здесь кино покруче! Что я — дебил, солидный махач пропускать? Тут такой замес, чувак, что отсиживаться в кинишке не по-пацански. Да и купчинских давно надо проучить, а то топчутся под ногами. Мы с ребятами пришли. Нашими, районными. Видишь, вон там и там друганы мои.

Костик оглядел зал, но разобрать, где кабановские уличные драчуны, а где остальные, было попросту нереально. И как он сам их отличает!

— Да и жалко вас, глупых, — продолжал Кирилл, — Безобидные твари, джибобы, права Алиса. Поубивают, в Красную книгу надо заносить. Говорил же тебе — не суйся!

Костик попытался улыбнулся и понял, что губа серьёзно разбита.

Кабанов нырнул в бушующее человеческое море и, как ни крутил Костик головой, уже не мог определить, где тот теперь рубится — справа, слева, в середине?

«Надо это как-то остановить!» — пульсировало в висках. — «За что они бьются? За идеи, которых нет? Или мутировали уже настолько, что сама идеология им до лампочки? Этакие супер-джибобы: пофиг всё, даже принципы джибобства?»

Костик чувствовал, как в нём закипает ярость. Мог ли он три месяца назад предположить, во что выльется его невинная задумка, сколько морд окажется у гигантского монстра, рождённого его фантазией? Костик глянул по сторонам. Что общего у него с этими людьми? Ответа не было.

Вдруг он заметил у противоположной стены Кэт. Она отчаянно отбивалась рюкзачком от двух озверевших всклоченных девиц, а за её спиной, закрыв лицо обеими руками, стояла незнакомая девушка, вероятно, та самая «мачеха» Маша. Всё-таки не послушались его, прикатили!

Костик рванул наперерез чьим-то спинам в порванных майках, его отбросило назад взрывной ощетинившейся волной.

— Держись, Кэт!

Крик утонул в общем оре.

«Останови это!!! — вопило внутри. — Останови любой ценой!»

Костик запрыгнул на сцену, подбежал к ударной установке, которую не успели убрать работники клуба, и со всей силы вмазал по тугой натянутой щеке бас-барабана. Звук ушёл в зал, будто в вату, заглох, едва успев родиться. Никто и не среагировал. Рядом лежали палочки, неосмотрительно оставленные ударником «Дзотов». Костик схватил их и наотмашь, как когда-то мальцом выбивая пыль из бабушкиного ковра пластмассовой колотушкой, как Ринго на записи одной из битловских репетиций, забарабанил по всем поверхностям, до которых только мог дотянуться. Зазвенели тарелки, загромыхали барабаны, да с такими децибелами, что с непривычки ему заложило уши. Ритм выходил кривой — без навыков-то! — но мощный звук, доносящийся со сцены, возымел действие: толпа на мгновение застыла. Все повернулись в его сторону. Костик остервенело лупил по барабанам — так, что почти оглох, и от неистовой тряски закружилась голова. Он подпрыгнул, со всей силы собственного веса сделал последний удар по несчастному инструменту и подошёл к краю сцены.