Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь - Кеннет Славенски

Рассказ «В лодке» изначально предназначался автором для «Нью-Иоркера». Когда журнал его отверг, Сэлинджер продал рукопись в «Харпере базар». Четырнадцатого января 1949 года он жалуется Гасу Лобрано, что в этом журнале от него требуют сократить текст. Сокращения он в конце концов был вынужден сделать, иначе рассказ «В лодке» вообще не был бы напечатан. Больше никогда Сэлинджер на уступки издателям не шел и не публиковал рассказов ни в одном американском журнале, кроме «Нью-Иоркера».

В начале 1949 года в редакцию «Нью-Иоркера» была представлена рукопись следующего рассказа, который затем появился на страницах журнала. В этом рассказе, озаглавленном «Человек, который смеялся», чувствуется влияние Шервуда Андерсона, и конкретнее — его рассказа «Я хочу знать зачем». Сэлинджер исследует в нем хрупкую природу детской невинности и способность рассказчика как создавать воображаемые миры, так и разрушать их. Эта вещь, в которой Сэлинджер дал небывалую прежде свободу своей писательской фантазии, совершенно очаровала читателей.

В 1949 году Сэлинджер опубликовал всего два рассказа: «Человек, который смеялся» и «В лодке». Тем временем, судя по архивам «Нью-Иоркера», в 1948 году он представил в редакцию рукописи еще трех рассказов, а в 1949-м — семи. Все они были редакцией отвергнуты. Из этих десяти произведений идентифицировать удается только пять. В 1948 году журнал не принял рукописи «Знакомой девчонки» и «Грустного мотива», в 1949-м — рассказа «В лодке» и двух других, которые так никогда и не были опубликованы: они назывались «Парень в шапке для охоты на людей» и «Летнее происшествие»; последний особенно нравился автору.

Судя по всему, «Летнее происшествие» — один из вариантов рассказа «Полный океан шаров для боулинга». В выпущенной им в 1962 году аннотированной библиографии произведений Сэлинджера (первой среди ныне существующих) Дональд Фини сообщает, что «Полный океан шаров для боулинга» был представлен в редакцию «Кольере» «в 1950 или 1951 году». По условиям «договора первого чтения», Сэлинджер сначала должен был показать этот рассказ редакции «Нью-Иоркера» — что он наверняка и сделал, прежде чем послать рукопись и «Кольере». Это вполне могло произойти в 1949 году — том самом, под которым в перечне отвергнутых произведений значится «Летнее происшествие».

Вопрос о том, были это разные варианты одного и того же рассказа или две самостоятельные вещи, представляет преимущественно академический интерес. Любопытнее то, с каким упорством Сэлинджер пытался все-таки напечатать «Полный океан шаров для боулинга». После 1949 года он больше не связывался с глянцевыми журналами, и, если тот или иной его рассказ не подходил «Нью-Йоркеру», автор не предлагал его никому. Но для «Полного океана» он сделал редчайшее исключение.

Причины, по которым «Нью-Йоркер» отказался печатать «Парня в шапке для охоты на людей», тоже весьма любопытны. Гас Лобрано высоко оценил этот рассказ и в то же время был им шокирован. Он вернул рукопись Дороти Олдинг, сопроводив длинным письмом, в котором с сожалением сообщал, что печатать эту вещь он не может, и тут же выражал недоумение по поводу ее сюжета. «Увы, возвращаю вам последний рассказ Джерри Сэлинджера, — начиналось письмо Лобрано. — Мне трудно найти слова, которые бы в полной мере выражали, насколько мы опечалены необходимостью отказаться от него. В рассказе есть изумительные пассажи — блестяще написанные, трогательные и эффектные. Но в целом для нашего журнала он представляется слишком рискованным».

Всякий, кто читал «Над пропастью во ржи», легко заметит, что в названии рассказа фигурирует та самая красная охотничья шапка, какую с вызывающим видом носит Холден Колфилд. Кроме того, как можно заключить из письма Лобрано, в рассказе описывается драка между главным героем, Бобби, и искушенным в любовных делах парнем по фамилии Стрэдлейтер. Сцепились они из-за того, что Бобби был оскорблен в своих чувствах к старинной подруге по имени Джун Галлахер. Как пишет Лобрано, редакции «Нью-Йоркера» образ Бобби показался недостаточно проработанным, а что касается основной темы рассказа, то она, «вероятно, требует большего объема для своего развития».

Помимо всего прочего, Лобрано умудрился углядеть в рассказе гомосексуальный мотив. «Нельзя однозначно сказать, — пишет Лобрано, — что заставило Бобби броситься с кулаками на Стрэдлейтера: обида за Джун Галлахер, чувство собственной физической ущербности (обострившееся рядом с удалым красавцем Стрэдлейтером) либо же его гомосексуальные наклонности». Далее Лобрано высказывает мнение, что рассказу «следовало бы быть гораздо длиннее», и сожаление по поводу того, что Сэлинджер взялся «за слишком противоречивую тему».

В целом же Бобби явно был одним из воплощений Холдена Колфилда, а события, о которых рассказывается в «Парне в шапке для охоты на людей», позже, видимо, попали в «Над пропастью во ржи», в главы с третьей по седьмую.

В сентябре Сэлинджер получил от «Нью-Йоркера» еще один отказ — название произведения при этом упомянуто ме было, но, скорее всего, речь шла о «Полном океане шаров для боулинга». На этот раз он был так расстроен, что только и 12 октября сумел успокоиться настолько, чтобы написать Лобрано. Сэлинджер сообщал редактору о своем разочаровании, не мешающем ему, однако, осознавать, как непросто было Лобрано отвергнуть рассказ. Отныне, писал Сэлинджер, он решил оставить сочинение рассказов для «Нью-Иоркера» и заняться романом об исключенном из школе парне.

Решение взяться за роман объясняет, почему Сэлинджер не предпринимал попыток опубликовать оставшиеся пять рассказов, о которых нам ничего не известно. Памятуя о достигнутом Сэлинджером к тому времени мастерстве, можно только пожалеть, если они оказались утраченными. Впрочем, раз оба отвергнутых «Нью-Йоркером» рассказа имели отношение к роману, то и остальные могли быть в переработанном виде включены в текст «Над пропастью во ржи».

Несмотря на то что «Нью-Йоркер» отверг несколько его рассказов, публикации в журнале принесли Сэлинджеру желанное признание. В 1949 году круг его почитателей уже не ограничивался аудиторией «Нью-Йоркера». Особый интерес к рассказам Сэлинджера проявляли люди творческие: кинорежиссеры, поэты, прозаики. Свежесть его художественного видения и языка сказалась на формировании начинавших в то время больших писателей — таких как Курт Воннегут, Филип Рот и Сильвия Плат. Джон Апдайк признавал, что он «многое почерпнул из рассказов Сэлинджера». «Как и большинство новаторов в литературе, — отмечал Апдайк, — Сэлинджер нашел новый способ передачи изменчивой, непосредственно переживаемой жизни».