Мариелена - Делиа Фиалло

— Врешь, ты взяла носок! — взревел он и схватил Сулейму за горло. — Отдай носок, дрянь, отдай сейчас же!

Энди уже не мог прожить без порошка и двух-трех дней. Он сатанел, терял разум и контроль над обой. Сейчас он был именно в таком состоянии. Пальцы его все теснее сжимались на горле Сулеймы. Он был способен на все. Сулейма сначала побледнела, потом посинела, не в силах расцепить о жесткие пальцы. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы в это время Тато не вздумалось навестить Энди. Он вошел в комнату, мгновенно все понял и бросился на выручку Сулейме.

— Что ты делаешь, ненормальный! Ты мог убить ее! — кричал Тато.

Но Энди не отрезвили слова друга. и он не почувствовал раскаяния. Он словно обезумел. Если бы Тато его не удержал, он бы снова бросился на Сулейму.

Какое-то время Тато надеялся, что Энди одумается, бросит Ненси, перестанет брать у нее порошок. Но после этой безобразной сцены с Сулеймой он вдруг с горечью осознал, что, пожалуй, Энди безнадежен. Он не сможет обуздать себя, потому что его психика разрушена наркотиками. Все его помыслы теперь будут направлены только на то, чтобы доставать наркотики и деньги на их покупку.

У Сулеймы на шее остались темные пятна — следы от пальцев. Но, еще не опомнившись от боли и ужаса, девушка сказала, глядя на Энди:

— Даже если вы меня убьете, я никогда не отдам вам этот носок, потому что это вас погубит. Это плохо для вас, сеньор.

В ее голосе было столько любви и нежности к этому оболтусу, что Тато невольно позавидовал такой любви, преданности и самоотверженности. Но Энди было наплевать на ее самоотверженность. Он только сообразил, что Сулейму бесполезно запугивать и нужно разжалобить или приласкать.

— Ты видишь, что они со мной сделали, Сулейма? Эти люди способны на все, — в голосе Энди вновь послышали плаксивые нотки. Он задрал майку и показал багровые шрамы от ударов на спине и груди. — Они убьют меня, если ты не отдашь носок.

Но Сулейма молчала и отрицательно качала головой. Она не верила своему хозяину и знала, что теперь он не оставит ее в покое, будет требовать, угрожать.

— Где носок, тупица? — не унимался Энди.

— Там, где вы его никогда не найдете, — спокойно отвечала Сулейма. — А если вы будете настаивать, сеньор, я вынуждена буду все рассказать вашему отцу.

В бессильной ярости Энди смотрел на нее. Но Сулейма была под надежной защитой Тато. К тому же эта деревенская дурища действительно могла нажаловаться отц. Этого Энди боялся больше всего.

Глава 18

Когда Луис Фелипе вернулся домой после встречи с Мариеленой. Клаудиа спросила его как ни в чем не бывало:

— Ну что, дорогой, удалось встретиться с клиентом?

— Да, все в порядке, мы поговорили, — рассеянно отвечал Луис Фелипе, потирая щеку, горевшую от пощечин Хавьера.

Он был у нее, но она ему ничего не сказала, поняла Клаудиа. Ну что ж, может быть, это и к лучшему. Мариелена оказалась опасной соперницей, и борьба с ней предстояла нелегкая, но Клаудиа уже объявила войну, и отступать было поздно. Она продумала свои действия на ближайшие дни. А там, как знать, подойдет время и для генерального сражения.

На следующее утро она отправилась в офис следом за Луисом Фелипе, чтобы застать парочку в нале рабочего дня. Они, действительно, были вместе в кабинете и, похоже, любезничали, перед тем как она вошла. Первое, что сделала Клаудиа, — нежно поцеловала мужа на глазах у Мариелены. Поцелуй был долгим и страстным. Луис Фелипе не посмел отстраниться.

— Извини, любовь моя, сегодня я проспала и ты ушел на службу без поцелуя. Вот он! — Клаудиа обвила руками его шею и прильнула щекой к его щеке, стараясь затянуть сцену, — Мариелена, надеюсь, нас простит. Я просто очень любвеобильна, а Луис Фелипе страстен.

Последняя реплика относилась уже к Мариелене. Краем глаза Клаудиа видела, что у той вытянулось лицо и от гнева потемнели глаза. Ах, ты еще и ревнива, голубушка, обрадовалась Клаудиа. Она нащупала уязвимое место соперницы и собиралась побольнее бить именно по нему. А вызвать ревность не так уж трудно.

— Ты не забыл, дорогой, что вечером мы ужинаем у Урбано? Я уже дала согласие, — напомнила Клаудиа.

Луис Фелипе поморщился, вечно Клаудиа решает за него, и забеспокоился, поймав взгляд Мариелены. Значит, сегодня вечером обычного свидания на квартире на будет, поняла она. Поняла, что Клаудиа начала свои иезуитские игры с целью разлучить их. По крайней мере, на ннешней вечер ей это удалось.

Это был первый удар. Второй Клаудиа нанесла непосредственно Мариелене. Дождавшись, когда Рене уведет Луиса Фелипе на очередной просмотр, она вернулась, чтобы поговорить с ней наедине.

— Ты видишь, какие большие преимущества у законной супруги, — весело говорила она сопернице. — Я имею право целовать своего мужа при людях, когда и где захочу. А ты только по темным углам, тихо, украдкой, как воровка. Но это еще не все. Сегодня ночью Луис Фелипе сделал меня счастливейшей из женщин. Да, не удивляйся. Ты думала, что тебе одной он дарит свою любовь? Я очень любвеобильна, а он страстный мужчина и никогда не отказывает мне в ласках.

Клаудиа торжествовала. Она и не ожидала такого эффекта от своих слов. Мариелена побледнела и отпрянула, как от удара. Она была уверена, что ни с кем не делит Луиса Фелипе, даже с женой. О, лучше бы Клаудиа залепила ей пощечину, чем слышать эти острые, как бритва, слова.

Кто бы мог подумать, что эта тихоня такая ревнивая, удивлялась Клаудиа. Итак, начало очень хорошее. Уже сегодня Мариелена встретит Луиса Фелипе с недовольным лицом, не удержится от ревнивых упреков. А он этого не любит, очень не любит. И если такие мелкие стычки будут повторяться изо дня в день, — никакая страстная любовь не выдержит подобного испытания и станет медленно угасать.

Но после разговора с Мариеленой Клаудиа не собиралась покидать офис. Ей предстояло нанести один удар, довольно уязвимый и болезненный для соперниы. В фирме у Клаудии было немало друзей и приятелей. Кое с кем из них она спешила повидаться. В первую очередь с Энрикетой, женой Урбано. Энрикета сделает все, о чем она ни попросит. Не только из дружеского расположения, но еще и потому, что Клаудиа владела самым большим пакетом акций фирмы и, по существу, была ее главной владелицей.

— Я в курсе твоих проблем, дорогая, и очень тебе сочувствую, — начала Энрикета, когда они заняли столик в кафе и официант подал им два бокала белого вина. Она имела в виду конечно же историю с Татьяной.

Энрикета — решительная и властолюбивая супруга одного из владельцев фирмы — правила в ней по своему усмотрению. Урбано покорно выполнял все ее приказы. Это она распорядилась уволить Татьяну, что и было тут же исполнено. Клаудиа одобрила изгнание этой вертихвостки: другим неповадно будет покушаться на ее мужа.