Маньяк не знает слова «нет» (СИ) - Руж Айлин

— Я не голоден. И от сладкого меня воротит, — мрачно произнёс Слендер.

— Ну и не надо, — Оффендер потушил сигарету, откинув окурок в пепельницу. Он резко отодвинул тарелку к себе. Схватившись за столовые приборы, он начал с удовольствием уплетать блинчики. — Но возвращаться обратно домой только из-за того… — прожевав кусочек аппетитного угощения, он продолжил: — Что твой старик скопытился, я не вижу абсолютно никакого смысла.

— Ты не понимаешь, — возразил Слендер. — Дело не только в отце, но и в другом…

— Упомянешь вновь моих детей — врежу, — резко заявил Оффендер. — И не посмотрю, что здесь кучка людишек.

— Дело и в них, конечно… — было заметно как маньяк напрягся. — Но и в мирах, и наших жизнях тоже. Мы уже ничем не сможем помочь этому миру. Так для чего здесь задерживаться?

— Не знаю как вам, но мне здесь очень нравится, — довольно произнёс правонарушитель, доев десерт. — И поэтому я остаюсь.

— И я тоже, — Трендер поддержал кузена, продолжая печатать в смартфоне.

— Но это неправильно, — озлобленно произнёс Слендер. — Наше место не здесь, а дома. Вы что оба не понимаете? Этому миру конец.

Но его никто не слушал. Все сидели в ожидании, когда явится старший брат, чтобы разрешить весь конфликт раз и навсегда. Прошло десять, пятнадцать, а затем и тридцать минут, но Сплендора всё ещё не было на горизонте.

— Предлагаю разрешить всё игрой.

— Я пас, — заявил Оффендер, надев шляпу и встав из-за со стола.

— Выиграешь, и я отдам тебе одну из своих жертв, — Оффендер резко остановился. — А проиграешь, ты отдашь одну из своих и мы все возвращаемся домой, — маньяк с самодовольной ухмылкой сел обратно на место, клюнув на предложение брата. Шахматы были для него скучной игрой, но при первом появлении в особняке и встрече со Слендером он хотел научиться хорошо играть и обыграть худощавого ублюдка.

— Я надеюсь не труп.

— Разумеется нет. Белые или чёрные? — Слендер совершил намёк на фигуры.

— Белые.

— Отлично, — уверенно произнёс Слендер, разворачивая и подвигая шахматную доску поближе к Оффендеру. — Начнём же.

Первый ход был за Оффендером, он пошёл конём, так как помнил о привычке брата идти именно этой фигурой. Слендер так же пошёл конём. Дальше в ход пошла пешка, потом слон, Оффендер сосредоточился и стал более серьёзнее. Ход за ходом всё становилось предельно ясно, что выходила ничья. Проигрывая партию за партией, оба безликих брата осознавали, что таким образом никак не достигнут соглашения. Пока одна из двух ферзей не достигла бегущего по шахматной доске короля Слендера.

— Я победил, — в голосе звучали нотки восторженности и сладкой оплаченной мести.

— Ты сумел меня обыграть. Не думал, что ты, наконец, научишься играть.

— О, ты меня недооцениваешь, — Оффендер кивнул головой и приглушённо засмеялся, закуривая и затягиваясь новой сигаретой. — Все эти годы я долго тренировался. А тебе, видимо, было не с кем, да? — язвительным тоном спросил он.

— У меня, в отличие от некоторых, есть свои важные дела. И я не трусь под юбкой жертвы, предлагая какие-то там цветочки.

Между Слендером и Оффендером возникло нешуточное напряжение. Тёмная холодная аура нависла над столиком. Трендер лишь сильнее напрягся, вжимаясь в кожаное сидение и тихо попивая зелёный чай. Дверь с громогласным звоном распахивается и некто вбегает внутрь, стряхивая с себя весь снег и с дружелюбной весёлой улыбкой приветствуя каждого проходящего.

— Сленди, прости, — весёлым и невинным голосом начал извиняться мужчина в разноцветном пятнистом костюме.

Он при виде всей троицы сразу снял цилиндр и, если бы вы были обычным человеком, который подвергся силе морока, то вы бы могли увидеть его светлые короткие волосы и чистые невинные голубые глаза.

— Надеюсь, я ничего не пропустил, — произнёс он, упираясь о трость и разглядывая братьев.

— Ты пропустил мою победу над Слендером, — заявил Оффендер, и взгляд Сплендора упал в сторону младшего брата. Слендер в глубине души был готов растерзать извращенца. Почуяв опасность, Трендер несильно пнул Оффендера и тот замолк.

— Мои поздравления, Оффенди, — поздравил маньяка весельчак, садясь рядом со Слендером. — А моему братишке могу лишь сказать, чтобы он не впадал в отчаяние и не грустил, — Слендер лишь недовольно шикнул, и оба напротив сидящих безликих негромко засмеялись.

— Где тебя вообще носило? — недовольно проворчал Слендер. — Я же просил…

— На мне затерявшиеся и нуждающиеся в помощи дети и люди.

— Да-да. Я понял. Я помню, — Слендер недовольно поморщился.

— Что это с тобой? Ты сегодня какой-то… — замялся Сплендор стараясь подобрать правильное слово.

— Более мрачный, чем всегда, и злее, — помог Оффендер старшему. — Дашь палец — он всю руку откусит, — произнёс он и засмеялся, Трендер тоже хотел подключиться, но воздержался и сделал глоток из чашки.

— А ты разве не знаешь?

— Чего не знаю, Сленди?

Слендер тяжко выдохнул, сделав глоток чёрного чая и метнул голову в сторону старшего.

— Отца больше нет, — с тяжестью произнёс он. Сплендор изменился в лице. — Теперь его место занял некий Тео да Каб. Я предлагаю возвращаться обратно домой. А кое-кто, — безликий намекнул на Оффендера и Трендера, — кому я уже сообщил об этом, желают остаться здесь. Сплендор? Ты меня слышишь?

Весельчак стал более серьёзным. Больше не было видно счастливого выражения лица, которое можно было лицезреть на нём каждый день, несмотря ни на что. Он чувствовал печаль и некое ощущение одиночества вперемешку с беспомощностью. Хотелось всё рвать и метать, пасть в нескончаемую агрессию, но он лишь крепче сжал трость, выдохнул и поднял голову, оглядывая братьев. Он понял, что не один. Он старший, и тратить время на лишние эмоции и истерики — неуместно и глупо. Сплендор понимал, что теперь каждый из всей четвёрки нуждается в друг друге. Теперь им придётся приглядывать друг за другом. Ведь ни Августины, ни Кабадатха больше рядом не было.

— Главное, что мы здесь все собрались, — очнувшись, начал говорить Сплендор. — Правда ведь, братишка?

— Так, что насчёт моего предложения? — спросил Слендер, проигнорировав прошлый вопрос.

Оффендер и Трендер застыли во внимании. Сплендор заметно призадумался. Прозвучал щелчок и сигаретный дымок полетел в сторону кузена. Он стал недовольно отмахиваться от табачного пепла, одновременно поглядывая напротив сидящих двух братьев. Возникало ощущение, словно четыре всадника апокалипсиса сидели за столиком левой забегаловки в затерянных трущобах Америки. И теперь судьба всего человечества Технологии зависела именно лишь от них: великолепного весельчака, стройного жнеца, обаятельного правонарушителя и стильного модника.

— Мы остаёмся, — уверенно заявил Сплендор.

Слендер недовольно развёл руками, Оффендер стал аплодировать, а Трендер поправил очки выронив: «Я же говорил».

— Но почему? — разозлившись, в недоумении спросил Слендер.

— Не вижу смысла возвращаться обратно, — с невинной улыбкой произнёс Сплендор. — Если мы вернёмся домой, то уверен, нас не ждёт там ничего хорошего. Король лишил нас отца, а значит, что и нам грозит опасность. Нужно пока переждать здесь.

Слендер сделал фейспалм.

— Я не вынесу здесь больше ни минуты, — мёртво произнёс он. — На родине меня ещё боялись, а здесь… Вы знаете, что эти смертные сделали? — все с огромным интересом продолжали выслушивать пессимистичного безликого. — Они придумали какую-то игру с восьми записками, которые я же развесил, — Оффендер тихо засмеялся. — И они должны в этой игре их собрать, пока я их не поймаю и не расчленю. Я вот только не понимаю, к чему эти игры, когда я и так могу их прихлопнуть. А недавно на днях я встретил подростков. Они как только увидели меня, то сразу рванули ко мне с распростёртыми объятиями. Представляете?! — Оффендер больше не смог сдерживаться и залился смехом, прикрываясь шляпой. — Оффендер, захлопнись уже!