Глубина (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Сюда! – шепчу я, ныряя в чахлый ельник. Опускаю Неудачника на снег, прикладываю палец к губам: – Т-с!

С тропы Вику и Неудачника не видно. Становлюсь, широко расставив ноги, сдергиваю ремень. «Варлок» с шелестом разворачивается в огненную плеть.

Вид у меня должен быть достаточно грозный. Голый по пояс мужик, с припорошенными снегом плечами. Тело Стрелка я моделировал жилистым и крепким, сразу будет видно, что боец могучий. Да еще сияющая плеть в руке… любой тролль испугается.

Перестук все ближе.

Корчу лицо в кровожадной ухмылке и жду.

Из-за скалы показывается маленькая, от силы по грудь мне, фигурка.

Вот так великан с клацающими челюстями!

Лицом и телосложением путник похож на ребенка. Вот только с гормонами у него что-то не в порядке – голые по колено ноги обросли густой шерстью. Да уж, с такими лапами и босиком на снегу уютно. На груди у путника маленький барабан, в который он постукивает на ходу палочками.

Хоббит.

Это хорошо.

При виде меня хоббит застывает, как примороженный. Даже одна барабанная палочка валится на снег.

– Гы-гы! – зловеще говорю я.

Хоббит уже не барабанит, зато у него и впрямь начинают постукивать челюсти.

– Кто? – вопрошаю я, протягивая к хоббиту «Варлока». Плеть начинает азартно вытягиваться, приходится ее отдернуть.

– Хардинг, с-сэр! – шепчет хоббит.

– Кто? – уточняю я уже нормальным голосом. Но бедный хоббит впал в полную панику, он даже не пытается достать маленький кинжал, небрежно заткнутый за пояс.

– Х-хардинг, добрый сэр. С-сэм родил Фродо, Фродо родил Холфаста, Холфаст родил Хардинга…

– Тебя, что ли?

– Меня, добрый сэр!

– Зря!

– Да, добрый сэр, – покорно соглашается Хардинг.

– Я тебе не сэр! – ору я. – И уж точно – не добрый! Я… – Приходит вдохновение: – Конан! Отважный киммериец Конан!

Про Конана хоббит слышал, он начинает часто кивать, не спрашивая, каким образом персонаж Говарда попал в мир Толкина. Впрочем, ролевики народ увлекающийся, такими мелочами они себя не сковывают. Я мог бы и Кощеем Бессмертным назваться, вот только телосложение не позволяет.

– Куда идешь? – веду я допрос, обходя вокруг хоббита. Тот крутится, стараясь не сводить с меня взгляда.

– А-армию догоняю.

– Какую еще армию?

– Эльфийскую. Мы орков с гномами бить идем!

– Зачем?

– А они же плохие!

Мне все больше и больше кажется, что в теле хоббита сидит ребенок. Взрослый нашел бы аргументацию посерьезнее, да и в бой бы кинулся.

– Армию… – задумчиво говорю я. – А! Помню. Была…

В глазах хоббита ужас. Он косится на огненную плеть, уже не сомневаясь в печальной судьбе, постигшей эльфийское войско.

– Я слыхал, что вы, хоббиты, сумчатые, – сообщаю я. – А?

Хоббит ошалело мотает головой и прижимает руки к животу.

– Жратва есть?

Отважный Хардинг отдает мне заплечный мешок. Я обнаруживаю в нем пару лепешек, фляжку, кусок вяленого мяса и добрею.

– Запасливый ты, хоббит… А это что?

Со дна мешка я извлекаю «Сникерс».

Хоббит немедленно начинает реветь. Да. Точно, ребенок.

Зубами срываю с шоколадки обертку, откусываю половину, остаток протягиваю хоббиту. Тот перестает плакать.

– Как думаешь, побьете вы гномов? – вопрошаю я. Нельзя же просто ограбить и отпустить. А поговорить?

– Побьем! – кивает хоббит. – Они стрелы из тиса делают, а из тиса стрелы плохие! А еще они хирдом строятся, а это построение плохое…

У меня нет ни малейшего желания вникать в детали разногласий эльфов и гномов.

– Город далеко?

– Лориен в пяти милях…

Что-то у них тут неладно с географией… Впрочем, ерунда. Еще бы узнать название сервера.

– А кто правит этой страной?

– Светлый эльф Леголас!

Ладно. Информации достаточно.

– Иди, – закидывая хоббитский мешок на плечо, говорю я.

Против грабежа Хардинг не протестует. Более того, робко спрашивает.

– Можно мне пойти с вами, Конан? Гномов и без меня побьют.

Еще чего не хватало. Вновь корчу зверскую рожу и шепчу.

– А ты знаешь, что хоббит – это не только ценный мех? Это еще и тридцать-сорок килограммов вкусного, легко усваиваемого мяса!

Книжки не врут, хоббиты и впрямь умеют быстро бегать. Только мелькают в снежной пыли мохнатые пятки.

К Вике и Неудачнику я возвращаюсь в наилучшем расположении духа. Разговор они слышали, пересказывать не требуется.

– Вот еда. – Я вручаю Неудачнику мешок. – Сейчас сделаем тебе подстилку и выйдем из глубины. Вернемся честно, через Лориен, с нормальным снаряжением. И вытащим тебя отсюда. Согласен?

Неудачник кивает.

– Подождешь часа три, четыре… – размышляю я. – Ничего?

Впрочем, иного выхода у нас все равно нет. Полуодетый, под снегопадом, я его пять миль не протащу.

Вдвоем с Викой мы устраиваем под старой елью подстилку из веток, укладываем Неудачника, вручаем мешок с трофеями. Во фляжке – легкое спиртное. На настоящем морозе им греться не стоит, а вот в виртуальности – почему бы и нет?

– Выныриваем? – спрашиваю я Вику. – Встретимся через три часа… ну, например, у входа на леголасовский сервер.

Она кивает. Миг – и ее фигура тает в воздухе.

– Пока, Неудачник, – говорю я.

Глубина-глубина, я не твой…

100

Я вышел вовремя. На часах без четверти десять утра.

– Погружение завершено, – скомандовал я «Виндоус-Хоум» и совершил набег на холодильник. Безрезультатный, ясное дело.

– Принимаю почту, – сообщил компьютер.

Торопливо одевшись, я выскочил из дому. В магазине за углом, по счастью, было почти безлюдно, и к десяти я вернулся.

Как раз вовремя, чтобы хлопнуть по плечу Маньяка, уныло звонящего в мою дверь.

– Питаться будешь? – покосившись на пакет, спросил Шурка.

– Ага. А ты нет?

– Я тоже буду. Но попозже. – Опережая меня, Маньяк протиснулся в дверь. Пока я разувался, он уже оказался у машины. Когда я подошел к нему, он уже вырубил «Виндоус» и сновал курсором по нортоновскому кубу, метя файл за файлом.

– Ты чего? – оторопело спросил я.

– Пытаюсь избавить тебя от долговой ямы, – стирая программы, откликнулся Маньяк. – «Варлока» реабилитировали.

Чистый, не размножающийся, не стирающий информацию вирус. Разрешенный к применению в виртуальности. На твой страх и риск, разрешенный…

Мой компьютер лишился еще парочки файлов. Кажется, сгибли и крылатые тапочки…

– Зато «Лабиринт» и «Аль-Кабар» навесили на тебя материальный ущерб в два с половиной миллиона долларов.

Мне даже весело становится от такой суммы.

– А почему не миллиард? Разницы нет, все равно я столько не заработаю… и даже не украду.

– Можно было и миллиард… – согласился Маньяк, дергая мышь по коврику. – Когда последний раз мышь чистил? В общем, так. Стрелка больше не существует. И никогда не существовало – на твоей машине. На седьмую позицию впишешь другую личность. Если есть возможность, обеспечь алиби… Чем ты их достал, Ленька?

– Увел из-под носа одного парня. Спас.

– Это хорошо, конечно…

Маньяк впихнул в дисковод дискетку, запустил с нее какую-то программу.

– Сейчас мы так твои винчестеры почистим, на физическом уровне следов не останется, – пригрозил он. – А еще лучше – продай эти винты, купи другие. Или в Неву их выкинь с моста.

Мне стало не по себе. Маньяк зря не паникует.

– Водка есть? – спросил Шурик.

– Коньяк…

– Хуже, но пойдет, – поморщился, он.

Я дал ему бутылку, морально готовясь к тому, что Шурка плеснет алкоголя в компьютерное нутро. Для полной гарантии дела. Но он отхлебнул сам, потом извлек из мыши шарик, подышал на него, потер о рукав и засунул обратно. Сообщил:

– Будем отмечать продажу трех вирусов. Хорошо ты «Варлока» разрекламировал.

– Шур, мне надо обратно…

– Ты даешь, дайвер, – не оборачиваясь, засмеялся Маньяк. – Тебе сейчас отсиживаться надо!

– Не могу. Никак.

Он лишь пожал плечами и посоветовал:

– А винты все-таки продай.

– Я весь компьютер хочу апгрейдить…

– Да? Ну и продавай его с потрохами. Или детскому клубу какому-нибудь подари. Много за такое барахло не дадут, а детишки машину за неделю уделают насмерть. Никто не восстановит.

Вспомнив ограбленного хоббита, я неуверенно кивнул.

Может, и впрямь осчастливить юное поколение стареньким компом?

А ведь как я гордился им при покупке… пентиум! Два мегабайта видеопамяти! Шестнадцать мегабайтов оперативки!

– Как ты с видеокарточкой такой живешь? – откликнулся на мои воспоминания Шурка. – Блин! Она у тебя даже тиви не ловит?!

Минут пять я выслушивал лекцию о новейших разработках в области «железа». Потом Маньяк отправил меня готовить завтрак, а сам продолжил чистить машину.

Я готовил яичницу – наверное, десятитысячную порцию яичницы в своей жизни. Впору придумывать холостяцкие юбилеи – тысячная банка консервов, стотысячный батон всухомятку…