Простолюдин (СИ) - Рокотов Алексей

На нас постоянно косились другие циркачи, некоторые хмурились, другие втихую улыбались. Клык куда-то свалил, а Дракоша залез на фургон, свесил шею и ехидно наблюдал за моими потугами. Но был и плюс: после этих издевательств навык акробатики вырос на единичку, что меня несказанно порадовало. Не могу сказать, что стало легче, особых изменений я не почувствовал, но впереди ещё девяносто девять пунктов, и это только до первой ступени из пяти.

Прокачка второстепенных навыков шла по следующему принципу. Пять уровней мастерства: ученик, подмастерье, мастер, эксперт и мэтр. Чтобы перейти в следующий ранг, нужно набрать сто единиц в предыдущем. Полная прокачка навыка требовала пятисот единиц, причём каждый последующий уровень давался намного труднее. Если ранг ученика можно получить за месяц упорных тренировок, то ранг мэтра придется развивать годами. То же самое и с мирными, пока отсутствующими у меня, навыками: рыболовство, садоводство, торговля или сотни других.

Тренировка закончилась через полтора часа, и вымотала меня больше чем затяжной бой. Я кое-как воздвиг себя на ноги, они слегка подрагивали. Шатающейся походкой, направился к расставленным возле костра, приземистым брёвнам.

— Не переживай, не всё сразу, — подбодрила меня Эльза, присев рядом и ткнув в плечо маленьким кулачком, — Я много кого учила и, поверь, у тебя хорошо получается.

Кивнул, принимая похвалу. Тело гудело и ломило приятной болью. Я блаженно вытянул ноги поближе к раскалённым углям и расслабился. Постепенно кутерьма в лагере улеглась, Капитан назначил часовых на ночь, и весь лагерь погрузился в сон. Ни Инг, ни Шай, ни Драг так и не появились, поэтому я спокойно забрался в фургон, залез на верхнюю полку и моментально отключился. Вымотался.

— Вставай, лежебока, — послышался голос Санти, — пора выдвигаться.

Я высунул голову из фургона. Наступило утро, ещё робкое, слегка проигрывающее ночной мгле, но с каждой секундой рассвет усиливал свои позиции. Лагерь уже бурлил жизнью: циркачи собирали пожитки, запрягали, отдохнувших за ночь, коней и выстраивали фургоны в походную колонну. Временами слышался гулкие команды Капитана, направленные на нерасторопных подчиненных, хотя я бы не сказал, что понукаемым это требовалось.

Щёлкнули вожжи. Колонна двинулась вперёд. Пять часов хода до полудня, часовой привал и ещё шесть часов до вечерней стоянки. По вечерам я упорно тренировался с Эльзой. Временами забегали друзья, наконец, в один из вечеров, объявилась Шай. Она подошла, поцеловала и присела рядом у костра. Меня мучил один вопрос:

— Как всё прошло? — спросил я, опасаясь, что что-то пошло не так.

— Всё хорошо, — она открыто посмотрела мне в глаза, — У тебя замечательная дочка, да и с Антониной Семёновной получилось найти общий язык. Поначалу, она отнеслась ко мне с недоверием, но потом вроде оттаяла. Хорошая женщина, да и Женьку любит.

— Как там она? — спросил я, имея в виду дочь. В груди поселилось щемящее чувство, мне с трудом удавалось выталкивать из себя слова.

Шай улыбнулась.

— Удивительный маленький человечек, очень хорошая и непосредственная. Мы с ней договорились увидеться на выходных. Сходить в парк, она мечтает прокатиться на колесе обозрения, и я пообещала, что выполню её желание.

— Про меня не вспоминала?

— Я сказала, как ты и просил, что ты на лечении и пока не можешь приехать. Видно было, что она очень скучает, — на секунду Шай замялась, — Не знаю, стоит ли говорить или нет. Ей, явно не хватает родителей, да и глаза…

— Что с глазами? — встрепенулся я

— Понимаешь… На вид ей пять лет, но глаза… Не зря говорят, что они зеркало души, часто, гораздо чаще чем стоило бы, в них видна тоска.

Шай затихла. Я тоже молчал, не хотелось ничего говорить. Минута летела за минутой. Настроение окончательно испортилось. В голове прокручивались картины: авария, смерть Лены, больница, капсула, Эллирия…

— Я хочу убить его… — тихо прошептали мои губы, в то время как глаза невидяще смотрели на взлетающие искры костра.

Шай смотрела на меня, не отрываясь, а затем сказала:

— И чем это поможет? Чего добьешься? Допустим, у тебя получиться убить Егора, продашь Кристалл и наймёшь кого-нибудь. Вернее попытаешься нанять, как ты должен сам понимать — это не так просто и скорее всего тебя вычислят ещё на этапе подготовки. Но ты думаешь, его отец не будет мстить, не найдёт виновных? Найдёт! Не говоря уже о том, что на них работает серьёзная служба безопасности, набранная из федеральных спецов. Подумай, что сделают с твоими родными, с Женей с Антониной Семёновной да и ещё с десятками подобных тебе. Ты слишком плохо знаешь Прохорова старшего, он не станет разбираться кто прав, кто виноват… Есть другой путь, более длинный и трудный, но… правильный.

— Что это за путь? — спросил я и подкинул пару веток в почти прогоревший костёр.

— Разорить их, оставить без копейки за душой, выгнать на мороз. Поверь, для них это будет хуже смерти. Я не говорила тебе, но мало того, что я с Максом, плотно входим в структуру холдинга, хоть и не являемся штатными сотрудниками, мы ещё являемся держателями около семи процентов акций, которые дядюшка не успел или не смог прибрать к рукам до нашего совершеннолетия, — Шай усмехнулась и рефлекторно сжала кулаки, — Но не это главное. Каждый раз, когда назревает новый проект, или происходят какие-либо изменения в структуре, именно мы с Максом просчитываем последствия и даём прогнозы. У холдинга есть аналитический отдел, но так повелось, что нам дядюшка доверяет больше.

— Зачем это вам? — невпопад спросил я, а про себя подумал, что если это правда, то Катя и Макс настоящие гении финансов.

Шай замялась, борясь с самой собой, а затем всё-таки решилась и ответила:

— Как ты знаешь, раньше этот холдинг принадлежал моему отцу, но он, как и мама погибли в автокатастрофе. У нас есть доказательства причастности к ней дяди. Пусть косвенные, но этого достаточно, чтобы пазл сложился в чёткую и однозначную структуру. Это его рук дело.

— Так почему вы не обратитесь в прокуратуру, в суд? — По телу расползались неприятные мурашки, хотя я и был уверен, что это не от озноба.

— А тебе сильно суд помог? И это при прямых доказательствах и многочисленных свидетелях.

— Не сильно, — буркнул я. Шай была права, искать справедливости в судах дело бесполезное.

— Но для осуществления нашего плана нужны деньги и что более важно — влияние. Мы должны стать кем-то, не мелочью пузатой, как сейчас, а теми за кем идут люди, о ком пишут в прессе, говорят на телевидение, за нами должен быть социальный капитал. Для этого мы с братом тут и появились, и у нас есть идеи, как всё это провернуть.

Разговор закончился через два часа. Шай посвятила меня в общие детали, и я не мог не признать, что ребята хорошо всё продумали. Уж очень всё красиво выглядело. Но как говорится: складно было на бумаге, да забыли про овраги. Всем нам ещё только предстоит увидеть, куда нас выведет эта дорога.

Следующие дни выдались спокойными, пока в один момент к нам с неба не спикировали трое наездников: один на бронзовом драконе, два на пегасах. Фургоны остановились, послышались отрывистые команды Капитана. А вот у меня спина покрылась мурашками. Я без труда разглядел нашивки на доспехах. Сандрайв!

Дракон, размером как три фургона выстроенные в ряд, бухнулся на землю чуть впереди и поднял тучу пыли. Следом опустились крылатые кони. Три всадника пружинисто спрыгнули на землю и с прищуром уставились на вышедшего навстречу Капитана.

— Мы ищем группу людей, два мужчины, девушка и орк, — до меня донеслись обрывки голоса старшего.

Я мысленно выругался. Нас всё-таки вычислили, хотя этого, пожалуй, стоило ожидать, слишком много народа привлёк Драг к разграблению. Теперь мы за это поплатимся. Я оглянулся в поисках пути для отхода, но как назло вокруг, до горизонта, простиралась равнина с редкими деревцами и маленькими, едва метр высотой, кустами. Не уйти.

Санти, сидевший рядом, повернул голову ко мне и приподнял бровь, будто бы спрашивая, не по мою ли душу пожаловали гости. Не один и не два раза он сидел с нашей командой возле костра, травя байки из дорожной жизни.