Хорошие солдаты - Дэвид Финкель

— Сейчас меня ничем не выбьешь из седла, — заявил он.

Вечером накануне конкурса сержант Мейз решил проверить Марча с головы до пят.

— Так. Напяливай свое барахло, — скомандовал он.

Чистая форма. Бронежилет с дополнением в виде раковины для защиты паха. Защитные очки, налокотники, наколенники, ошейник для защиты горла, запас воды, автомат М-4, восемь магазинов к нему, нож, фонарик, эластичный бинт, жгут, беруши, перчатки и ботинки — новая пара, которую он взял взаймы у друга, хотя они были на два номера ему велики. Зато чистые.

Сержант посмотрел, подошел к Марчу и хлопнул его между ног — прямо по раковине, чтобы убедиться, что она там, где надо.

С этим порядок. Марч был весь готов снизу доверху — от клоунских ботинок до раковины, от раковины до внезапно покрасневшего лица.

Спал он неважно. В шесть уже одевался, хотя до конкурса оставалось два часа. Вышел покурить. Ночью прошел дождь, и, сидя под деревом, на котором висел мешок с ядом от мух, он старался не запачкать ботинки слякотью. Выкурил сигарету, за ней другую. На какие восемь этапов подразделяется действие автомата М-4? Чей профиль отчеканен на медали Почета? Каковы четыре типа ожогов?

Рано поднялись и Диас, и Суэйлз, который, пожав плечами, сказал:

— Ну что ж, посмотрим.

Даже если ничего путного не выйдет, он все равно был рад возможности начать день по-другому, чем всегда, не с обычного ритуала, благодаря которому, он считал, он и его ближайшие друзья до сих пор живы.

— Перед выездом на задание мы говорим друг другу, что любим друг друга, — сказал он, — а потом лезем в эту гребаную машину.

Что касается Уайта, его, когда он проснулся, ждало электронное сообщение от его новой девушки в Техасе. «Милый, я знаю, что у тебя все получится», — написала она ему, пока он спал. «Привет! Ну, я пошел», — написал он ей сейчас, а она, судя по всему, сидела у себя в Техасе и ждала ответа, потому что тут же написала ему: «Удачи». «Удача — для плохо подготовленных», — ответил он ей и отправился через ПОБ по грязи, в которой вязли ботинки, к строению, где сержант Мейз в последнем приступе добросердечия протирал очки Марча и Суэйлза антивуалентом.

— А то запотеют, — объяснил он.

В коридоре столпились несколько десятков солдат, и к нынешнему дню, на этой стадии войны каждый из них мог о чем-нибудь рассказать. Что он видел. Кого держал по пути в медпункт. Что сделал и чего не сделал. Так или иначе, все они были здесь, это было главное на данный момент, и все они вдруг притихли, когда появился главный сержант Маккой. «Готовы?» — рявкнул он и, не дожидаясь ответа, прошел мимо них в комнату, где все должно было состояться. Дверь за ним захлопнулась. Он должен был возглавить жюри, остальные три сержанта уже находились в комнате. Солдаты слушали через дверь. Никто за ней не орал: «Так вас и растак». Хороший знак.

Через несколько минут дверь открылась, и солдат пригласили войти. Время пришло. Без единого слова они построились.

— Так, ребята. Кто не проходит осмотр, тот в конкурсе не участвует, — сказал Маккой, и затем он и три других сержанта стали осматривать солдат.

Один из сержантов подошел к Марчу:

— Нервничаешь?

— Да, сэр, сержант. Немножко, — признался Марч.

— Мы же еще даже не начинали задавать вопросы. Расслабься, — сказал сержант и стал проверять его магазины с боеприпасами. У Марча затряслись руки.

Тем временем Маккой спикировал на Уайта.

— Когда ты его в последний раз чистил? — спросил он, оглядывая бронежилет Уайта.

— Довольно давно, главный сержант, — сказал Уайт.

Он посмотрел на каску Уайта: на ней отсутствовал личный знак. Посмотрел на эластичный бинт: он не находился в зеленой упаковке.

— С тобой все ясно, — сказал Маккой, и Уайт, качая головой, двинулся к выходу.

У следующего, к кому подошел Маккой, в упаковке эластичного бинта обнаружилась маленькая дырочка. Неудачник номер два.

Номер три: у солдата в кармане была граната.

— Где она должна быть? — спросил у него Маккой и, не дождавшись ответа, посмотрел на того, кто стоял рядом. Это был Марч.

— В автомобиле, главный сержант, — ответил Марч, у которого по-прежнему дрожали руки.

Номер четыре: когда Маккой, подойдя к очередному солдату, засунул мизинец в ствол его автомата, мизинец вышел наружу черный.

— Свободен, приятель, — сказал он.

Следующим был Диас. Маккой оглядел его каску, на которой все-таки виднелись полосы, хотя Диас чистил ее накануне.

— И ты мне будешь сейчас рассказывать, что мыл, мыл, а они не сходят?

Твердым, как обычно, голосом Диас начал было объяснять происхождение полос, но Маккой его оборвал.

Так что Диас тоже оказался не у дел, и, когда он вышел, Маккой сказал оставшимся:

— Я не жду, что бронежилет будет без единого пятнышка. Я все понимаю. Но если у него такой вид, как будто человек его вообще, на хер, не мыл с тех пор, как сюда приехал? Я вот, например, помыл вчера вечером ботинки перед этим гребаным конкурсом.

Он продолжал осмотр и продолжал вышвыривать людей.

— Одно изреченьице, — сказал он. — Как перейти от обыкновенного к необыкновенному? Добавить самую малость длиной в две буквы. — Он переместился к Суэйлзу и озабоченно поглядел на его колени. — Суэйлз, это наколенники или налокотники?

— Наколенники, главный сержант, — сказал Суэйлз и, пока длился осмотр, стоял неподвижно; Маккой, решив, что это действительно наколенники, обследовал затем его прическу, решил, что волосы подстрижены достаточно коротко, и перешел к следующему — к Марчу, который был так недоволен парикмахером, подстригшим его за пять долларов, что не дал ему на чай.

Но его волосы были в полном порядке. Его большие ботинки были в полном порядке. Безмолвно он требовал от своих рук, чтобы не дрожали, пока Маккой, отлепляя липучки, открывал все карманы его формы и проверял, что внутри. Здесь тоже был полный порядок.

— Так, ладно, с этим покончено, — сказал Маккой солдатам, оставшимся в комнате, и Марч понял, что он в числе одиннадцати допущенных. Он перестал дрожать и заметно раскраснелся.

Суэйлз, которого тоже допустили, улыбнулся и поиграл бровями.

Уайт вернулся тем временем к себе в комнату и был зол.

— Вы когда-нибудь пробовали распаковать бинт окровавленными руками? — спрашивал он воображаемого Маккоя. — Нет? А я пробовал. Вам когда-нибудь приходилось распаковывать его зубами?

Диас тоже был в казарме, вновь пытался отчистить каску щеткой со стиральным порошком и удивлялся:

— Разве можно полностью оттереть следы взрыва?

А Марч, стоя теперь в коридоре с другими допущенными, среди общего молчания наблюдал, как первый из них постучал в дверь, вошел было отвечать на вопросы — и через три секунды вышел, глубоко вздохнул и постучался еще раз.

— Послушай, — спросил Марч у Суэйлза, когда приближалась их очередь, — какая максимальная эффективная дальность АТ4? Триста метров?

Суэйлз, подумав, кивнул.

Марч начал расхаживать взад-вперед.

— Расслабься, — сказал ему сержант.

— Не могу, — признался Марч и опять стал весь красный.

СТУК-СТУК-СТУК.

— Войдите, — сказал Маккой.

— Специалист Марч к председателю комиссии прибыл, главный сержант.

Неведомая территория — вот чем это для него было. Раньше он никогда так далеко не забирался. «Знать — это уметь преподнести», — сказал ему Мейз прямо перед тем, как он постучал, и теперь он «преподносил» себя четырем сидящим за столом сержантам, трое из которых сплевывали в пластиковые стаканчики табачную жижу. Он отдал честь и держал руку, сколько надо. Он продемонстрировал свой М-4 и, в отличие от нервного солдата до него, не стукнул себя им по голове. Он неплохо взял старт.

— Хорошо, Марч. Вон сзади тебя стул, садись, — сказал Маккой. — Теперь соберись с мыслями и расскажи нам немного о себе.

— Меня зовут Джей Марч, — начал он, и в этот момент его очки стали запотевать. — Родился 23 июля 1986 года в городе Аштабула, штат Огайо… — Его лоб покрылся каплями пота. — Моя ближайшая цель — получить командную должность… — Очки уже почти совсем запотели, но он продолжал, не обращая на это внимания: — А моя дальняя цель — стать главным сержантом.

— Я вижу, у тебя уже есть Армейская похвальная медаль и две Армейские медали за достижения, — сказал Маккой, проглядывая личную карточку Марча, где содержались сведения о его наградах. — А сколько ты служишь?

— Два года с небольшим, главный сержант, — ответил Марч.

— Неплохо. Даже очень хорошо. За такой срок — вполне приличный результат, — сказал Маккой. — Так. Давай начнем с истории части. Сколько боевых вымпелов имеет второй батальон шестнадцатого пехотного полка?

— Двадцать два, главный сержант, — сказал Марч. Он ответил быстро и уверенно, ничем не показывая, что на самом деле понятия не имеет, сколько боевых вымпелов получил батальон 2-16.