Война ненависти - Александра Первухина

— Вас не устраивает температура? Мы переведем вас в отдельную палату, как только сможем, но пока все места заняты…

— Не нужно. Просто закройте окно. Завтра я все равно уеду домой. -

Оперативник ничего не сказал, только покачал головой и, подойдя к окну, плотно задвинул шторы.

— Так лучше?

— Да, спасибо. — Яна почувствовала, как расслабляются напряженные мышцы, и позволила себе улыбнуться. Кажется, опасения оказались ложными… Внезапно ее соседка слева снова вскочила с кровати и визгливо крикнула:

— Немедленно уберите ее из нашей палаты, вы подвергаете наше здоровье угрозе, мой муж — друг губернатора, и если вы будете продолжать в том же духе, я позабочусь о том, чтобы вас уволили! -

Вячеслав Николаевич попробовал успокоить разбушевавшуюся женщину, а

Яна с любопытством наблюдала за его попытками. В конце концов, этот оперативник умудрился договориться с охотником, кто его знает, а вдруг у него и сейчас получится?

— Успокойтесь, пожалуйста. Эта девушка для вас совершенно не опасна! Никакой болезнью она не страдает…

— Ничего не хочу слышать!!! Уберите ее от меня! — оперативник устало вздохнул.

— В роддоме нет подходящих свободных палат!

— Ничего не хочу слышать! Рядом со мной она лежать не будет!!!

— Да передвиньте вы кровать и поставьте ее с моей стороны. — Сухо бросила женщина, еще раньше привлекшая внимание Яны своими повадками бойца, ее койка стояла от двери первой, и возле нее оставалось достаточно места для того, чтобы установить еще одну кровать с детской кроваткой. Девушка внимательно глянула на свою неожиданную заступницу и встретилась с глазами, в которых стыла какая-то запредельная усталость. Загонщица вдруг ощутила странное родство с этой суровой немногословной женщиной и, перекрывая истерические выкрики своей соседки, спокойно произнесла:

— Благодарю, с удовольствием воспользуюсь вашим предложением. — И обращаясь к оперативнику. — Вячеслав Николаевич, вы мне не поможете?

— человек как-то странно глянул на нее, но все-таки помог ей подняться с кровати и в несколько движений передвинул легкую конструкцию на новое место. Яна устало свернулась клубочком прямо на одеяле и внезапно подумала, что это самый длинный день в ее жизни.

Капитан Решетников посмотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но промолчал и торопливо вышел из комнаты. Яна проводила его удивленным взглядом и снова сосредоточилась на своих соседках по палате. Двое из них глядели на нее со страхом и отвращением как на внезапно оживший экспонат кунсткамеры, и особо ее не интересовали, а вот третья, та самая, что предложила ей место рядом с собой заслуживала внимания. Девушка рассматривала ее из-под полуопущенных век, отмечая, что высокая брюнетка с короткой стрижкой и атлетической фигурой, слегка подпорченной недавней беременностью была бы привлекательна, если бы впечатление не портило выражение жесткой решимости и непреклонности в холодных зеленых глазах. Н-да, такой невольно хочется уступить дорогу. Но вот что тревожило загонщицу больше всего, так это едва заметный аромат высшей божественной силы, исходящий от этой странной женщины, и это при том, что она сама была стопроцентным человеком, как минимум, в пятнадцатом поколении. И эта божественная сила казалась Яне очень знакомой, словно она уже где-то с ней сталкивалась. Но где? Ощущение от присутствия Нилитена загонщица узнала бы мгновенно, а больше среди ее знакомых высших богов вроде бы не было… Яна уже собиралась более внимательно изучить это странное явление и выяснить источник, когда перепуганная медсестра проскользнула в палату с ее сыном на руках.

Девушка, тут же забыв обо всем, взяла мальчика из рук женщины и в первый раз взглянула в алые глаза без зрачков и белков, так похожие на глаза Адрина. Загонщица осторожно прикоснулась к нежной щечке и улыбнулась. У нее на руках был ее ребенок, ее сын! Яна медленно осторожно позволила своему первозданному холоду выбраться за пределы ее тела и окутать маленький живой комочек. Мальчик, несмотря на все произошедшее, родился крепким, и загонщица очень надеялась — здоровым. Однако она понимала, что сможет в этом удостовериться не раньше, чем вернется Адрин с Мади. Ребенок, почувствовав рядом родной первозданный холод, завозился в пеленках, недовольно шипя.

Яна осторожно прижала сына к себе, не позволяя ему превратиться в туман, Адрин утверждал, что дети лет до семи-восьми редко на такое способны, но характерное мерцание вокруг маленького тельца явно свидетельствовало о том, что мальчик такой способностью обладает. И загонщица категорически не хотела, чтобы об этом узнали. Хватит и того, что врачи ломают голову над тем, как ребенок выживает при температуре тела, соответствующей температуре замерзания воды.

Девушка благодарила всех богов хотя бы за то, что охотник до четырнадцати лет, или до своего первого уничтожения безумного бога не имеет способности выпускать наружу свой первозданный холод и убивать прикосновением, а солнечный свет его не обжигает. В противном случае в больнице не обошлось бы без неприятностей, да и ее сын обязательно бы пострадал. Однако ребенка пора кормить, загонщица прекрасно помнила наставления Адрина на эту тему.

Маленькие охотники предпочитали не материнское молоко, а энергию, передаваемую им вместе с отрицательными эмоциями, что, в общем-то, было вполне разумно с точки зрения выживания — трудно себе представить, как бы в противном случае кормили детей существа, усыновляющие их сразу после рождения. По странному капризу судьбы за всю историю существования этого рода настоящие матери не отказались пока только от двух охотников, и одной из этих матерей была Яна.

Девушка сосредоточилась, передавая своему сыну все отрицательные эмоции, которые она испытала с того момента как очнулась в больнице, ребенок довольно зачмокал, получая так необходимую ему сейчас энергию, а на загонщицу снова накатила волна слабости, но она продолжала подпитывать мальчика, не обращая внимания на круги перед глазами. Яна была счастлива, что с ее сыном ничего не случилось за то время, пока она не могла его защищать и теперь обдумывала серьезную задачу: какое именно имя дать ребенку. Девушка сомневалась в том, что мальчик будет чувствовать себя комфортно, если его назвать на манер его старших сородичей, а современное имя…

Загонщица устало вздохнула, интересно и почему она не вспомнила об этом важном выборе раньше? А теперь и посоветоваться не с кем! В конце концов, Яна решила не ломать себе голову, а дать мальчику имя своего отца, погибшего при невыясненных обстоятельствах семь лет назад — Данил. Оставалось надеяться, что когда юный охотник подрастет, он останется доволен ее выбором. Женщины опасливо перешептывались, рассматривая ребенка, мало напоминающего нормальное человеческое дитя, но загонщицу это не волновало. Мнение посторонних с некоторых пор не имело для нее никакого значения. Яну беспокоило другое: Адрин должен был ощутить, что с ней случилось и вернуться.