Виктория и Альберт - Эвелин Энтони

Виктория и Альберт прошли с детьми через железные ворота, возле которых росли пальмы. Строй трубачей встретил их радостными звуками фанфар. Королева шла очень медленно, с той грацией, которая придавала ей величественность. На ней был новый наряд розового цвета с отделкой серебром, переливающийся в лучах солнца. Она все осматривала, затаив дыхание от восторга, гордости и восхищения, что задумка ее любимого наконец воплотилась в жизнь. Ее чувства не поддавались описанию.

Солнце заливало золотым светом огромное стеклянное здание, его лучи преломлялись и отражались многократно. Хрустальный фонтан бил в центре зала, выбрасывая огромные серебряные водяные струи в воздух. Яркость красок радовала глаз. Виктория быстро взглянула на Альберта и улыбнулась ему дрожащей улыбкой страстной любви и восхищения. Эта улыбка говорила, что он наконец добился признания, в котором ему так долго отказывала Англия.

Это было его детище, именно по его замыслу под этой крышей собрались поразительные сокровища со всего мира. Они были чрезвычайно удачно представлены для осмотра, чтобы их могли как следует рассмотреть и восхититься ими бесчисленные тысячи посетителей. Здесь экспонировались сокровища с Востока – сказочные шелка и вышивки, трон из слоновой кости из Индии, сабли, украшенные драгоценными камнями, великолепные лаки, изделия из бронзы и меди, статуи, у ног которых плескалась вода, терракота и майолика. Радовала глаз английская керамика, кружева, золотые и серебряные подносы, резные спинки для кроватей и стулья, изготовленные из редких пород древесины, столики и комоды из Швейцарии поражали дивной резьбой. Вне себя от счастья Виктория слушала вступительную речь Альберта. Потом он прочитал молитву, и следом вступил божественный хор из шестисот человек, исполнивший «Аллилуйю» из «Мессии» Генделя. По щекам королевы текли слезы.

Она осмотрела сверкающие металлом станки, невероятно сложные и способные творить подлинные чудеса. Потом она пошла полюбоваться восковыми цветами – прелестными украшениями, равных которым она до сих пор не видела. Королева слушала чириканье механических птиц, так искусно сделанных, что их вполне можно было принять за живых.

Огромные и совсем миниатюрные экспонаты соседствовали друг с другом. Стенды протянулись на одиннадцать миль, и им удалось только мельком просмотреть всего часть выставки. Их приветствовал народ, и Виктория снова и снова громким голосом повторяла Альберту, что это самая великолепная выставка на свете, которая только ему обязана своим существованием.

В тот день они вернулись в Букингемский дворец, уставшие от впечатлений и переживаний. Толпа людей приветствовала их и махала им руками, начиная от входа на выставку и до самых ворот дворца.

– Милый мой Альберт! Дорогой, разве ты не счастлив сегодня?

Виктория обняла мужа и заглянула ему в лицо. Они остались одни в ее будуаре. Королеве так хотелось поскорее сказать ему, как она восхищена выставкой, что она сорвала с себя шляпку и ротонду и швырнула их на кресло.

– Да, я счастлив.

Он действительно выглядел счастливым – разрумянился и улыбался. Он нежно обнял жену, свою дорогую, хорошую жену. Он мог на нее во многом положиться.

– Мне кажется, что все удалось на славу. Теперь-то уж все будут довольны.

Виктория обняла мужа, склонив голову ему на грудь.

– Я знаю, любовь моя, как тяжело тебе пришлось в Англии. Понимаю, как тебя обижали, хотя ты мне никогда не жаловался и даже не пытался защищаться. Я все понимаю, и иногда у меня сердце разрывалось от обиды за тебя. Но теперь я верю, что с сегодняшнего дня все пойдет по-другому. Надеюсь, мой народ наконец поймет, в каком он перед тобою огромном долгу. Я уверена в этом. Я настолько в этом уверена, что не могу дождаться завтрашних газет. Они будут писать о тебе только самое лучшее.

– Моя милая, хорошая маленькая фрау, – тихо произнес он, переходя на немецкий язык. Они обычно разговаривали на немецком в минуты особой близости. – Моя маленькая женушка! Ты – довольна, а это для меня самое главное. Это твоя страна, но ты знаешь, что я трудился на благо ей с тех самых пор, как мы поженились. Я работал так, как будто она была моей собственной страной. Если люди наконец поверили и полюбили меня, я буду очень счастлив; но счастлив из-за того, что будешь счастлива ты. Давай помолимся, чтобы народ все понял.

На следующее утро они проснулись очень рано – Альберт считал, что следует рано вставать и сразу начинать работать. Быстро просмотрев газеты, Виктория запрыгала и начала его целовать. Выставку восторженно хвалили. Наконец-то принцу было воздано по заслугам.

Затем они, как всегда, уселись за бесчисленные документы, которые поступали каждый день. Виктория написала длинное радостное письмо своему дядюшке Леопольду, описав выставку и Хрустальный дворец, она сделал особый акцент на том, что выставка является личной победой ее любимого Альберта, и продолжала писать, подчеркивая важные места в письме, не уставала повторять, какой он великолепный, и как высоко наконец все оценили его усилия. Это был самый счастливый день в ее жизни, и она очень гордится своим мужем.

– Мистер Гиббс, вы должны понять наши волнения по поводу принца. Как объяснил вам барон Стокмар, ваш предшественник не мог обеспечить высокий уровень дисциплины, необходимый для обучения моего сына. Надеюсь, вы не совершите ту же ошибку.

Фредерик Гиббс, новый гувернер его королевского высочества принца Уэльского, низко поклонился королеве. Он был тощим высоким мужчиной с бледным лицом и кислым выражением лица.

– Я стану в точности выполнять все указания вашего величества и полностью разделяю взгляды барона относительно правильного подхода к формированию характера у мальчиков. Дисциплина будет превыше всего, я обещаю вам это.

Королева, барон и Альберт описали ему недостатки его подопечного, так же как два года назад мистеру Берчу. Но если Берч был поражен их несправедливостью, Гиббс слушал с полным вниманием. Он придерживался жестких методов в воспитании детей и ему было приятно узнать, что эти высокопоставленные родители также требовательны к своему сыну. Он презирал лень и пустое времяпровождение. Чем подробнее родители мальчика объясняли ему свои требования, тем яснее Гиббс понимал, что ему будет легко выполнять их условия.

– Его следует заставить работать, – твердо заявил Альберт. – Вы должны тренировать его память таким образом, чтобы в дальнейшем, если при нем будет упомянут тот или иной предмет, он непременно что-то знал об этом. Король должен обладать информацией по любому поводу. Кроме того, мистер Гиббс, его следует заинтересовать серьезными предметами. Ему, например, нравится история, но у него плохие результаты в физике и математике.

– У него также весьма бурное воображение, – добавил Стокмар. – Рассказывая о самых простых вещах, Эдуард изрядно все преувеличивает.

Другими словами, юный принц может солгать. Мистер Гиббс мрачно кивнул.

– Я постараюсь отучить его от этого, – заявил он.

– Каждый день вы станете составлять для нас отчет о его успехах, – сказала Виктория. – Сын очень нас волнует, как я вам уже сказала, так что, пожалуйста, ничего не упускайте, вплоть до мелочей – что он говорит или делает.

Гувернер снова поклонился.

– Барон, пожалуйста, представьте мистера Гиббса Берти.

Королевская детская напоминала чудесную картинку, когда туда вошли барон Стокмар с мистером Гиббсом. Там находились шестеро маленьких принцесс и принцев: от крошки Луизы, которая лежала в колыбельке с рюшечками и оборочками, до светловолосой старшей дочери, читавшей вслух географию под присмотром леди Литтлтон.

Четверо детей, за исключением малышки Луизы, были заняты полезными делами – девочки рисовали или писали слова, младшие принцы в углу занимались французским языком со своей гувернанткой. Но Гиббс сразу бросил взгляд на маленького мальчика, одетого в матросский костюмчик, сидевшего у окна и смотревшего в сад, и сразу понял, что это его подопечный, тот самый непослушный и ленивый Берти.

Стокмар кивнул гувернантке и пересек комнату. Ему не хотелось отрывать детей от дела. Барон нахмурился и крепче сжал тонкие губы. Как обычно, все были заняты, и только Берти, как они и говорили Гиббсу, попусту тратил время, бесцельно глазел в окошко, положив руки на колени.

– Ваше королевское высочество!

Мальчик вздрогнул при звуке резкого голоса и обернулся. Этот голос в его сознании всегда ассоциировался с выговором. Он быстро встал.

– Это ваш новый гувернер мистер Гиббс. Какое-то мгновение Гиббс и мальчик смотрели друг на друга.

Гиббс решил, что принц вовсе не был некрасивым ребенком, хотя его мать и намекала, что недостатки его характера соответствуют его неприятной внешности. Мальчик был очень светловолосый с выпуклыми голубыми глазами Виктории и хорошей кожей. Но он стоял с видом побитой собаки, и Гиббсу это сразу не понравилось. Его следует приучить стоять прямо и смотреть людям в глаза, а когда его о чем-то спрашивают отвечать сразу и очень четко.