Первый шаг - Мария Быкова

Эгмонта не зря называли сильным магом — если его заклинание и было волной, то однозначно только цунами. Перед глазами вдруг ясно встали надгробный камень, еловый венок и надпись «Любимой ученице от скорбящего учителя», написанная золотыми буквами на черной ленточке. Возле надгробия лежал букет алых роз и две чахлые гвоздички.

Волна встала передо мной, и я торопливо вдохнула, помня, что в следующий раз мне это удастся не скоро, — это если вообще удастся, мелькнула непрошеная мысль. Но внезапно я почувствовала, как фронт волны стремительно смещается обратно, к источнику, скажем так, возникновения.

На лице Эгмонта, обыкновенно пренебрежительно-невозмутимом, отразилась удивительная смесь чувств. Я разглядела там совершенно неожиданную в такой ситуации радость, более объяснимую досаду и что-то еще, запрятанное достаточно глубоко, понять которое у меня не вышло. Более того, я готова была поклясться, что Рихтер отчетливо произнес: «Мрыс эт веллер!» — может, он еще чего хотел сказать благоговейно внимающим ученикам, но времени у него не осталось.

Нет, его не впечатало. Его просто смыло, если уж продолжать аналогии с военно-морской тематикой. Смыло так же легко, как прибой смывает с песка крохотную ракушку.

Сомневаюсь, что Рихтер думал сейчас столь же образно и поэтично. Скорее уж минуты полторы он вовсе ни о чем не думал. Если бы вот так приложило меня, давешнее видение смело можно было бы счесть пророческим; мне слегка лицемерно подумалось, что магистра, конечно, жалко, но себя, если что, было бы куда жальче. И вообще, нечего его жалеть! Тоже мне педагог: мыслимое ли дело — беззащитных студентов такими мощными заклятиями травмировать!

А если бы я не сумела его отразить?!

Рихтер, к которому никто так и не осмелился подойти, заворочался на полу и сел, нащупав за спиной стенку. Глаза он открывать не спешил; вместо этого уже привычным жестом открутил колпачок и выкушал из горла как минимум пол фляжки.

— Однако, — уважительно выдохнул гном Снорри.

Очевидно, зелье подействовало как надо. Магистр потряс головой, открыл глаза и с некоторым трудом сфокусировал на мне взгляд. Рассматривал он меня с весьма нехорошим исследовательским интересом, как будто наблюдал подобное в первый раз. Я поежилась. А может, он чего себе сломал? Как-никак человек уже немолодой, все бывает… Аккуратнее надо быть, аккуратнее!

— Студентка Ясица… — Голос у Эгмонта был хриплый — складывалось впечатление, что и ему удается дышать с трудом. — Я, конечно, и раньше знал, что коварство и притворство составляют суть женской природы, но никогда не встречал столь совершенный экземпляр. Каким, несомненно, являетесь вы. Я лично буду ходатайствовать в КОВЕН… — Тут он закашлялся, а я зажмурилась, представив, каких размеров меня ожидает персональная стипендия. Волшебное слово «ходатайствовать» в сочетании с прозаическим, но весьма могущественным «КОВЕНом» сулили мне немалую удачу.

Увы. Через минуту я поняла: пифией мне не быть, ибо ни одно из последних предсказаний не сбылось.

— Я лично буду ходатайствовать в КОВЕН о том, чтобы вы обучались по плану, составленному… хм… сообразно вашим способностям. Ибо бездействие, как и безнаказанность, развращают.

— Чего? — пискнула я, обретя голос.

Но дальше объяснять мне не стали. Эгмонт, цветом изрядно напоминавший Хельги, сел более основательно и посмотрел на адептов.

— Полагаю, главная цель урока достигнута, — сообщил он. — Все могут быть свободны.

Дважды повторять ему не пришлось. Сообразив, что до звонка осталось еще минуты три свободного времени, мы скопом кинулись к двери. Но она распахнулась сама собой, и на пороге встала Белая Дама… ой, то есть магистр Дэнн! — как всегда, собранная и решительная. На обоих ее запястьях я заметила железные браслеты с непонятными рунами и темными камнями — сто шансов из ста, что это были мощные амулеты. За некроманткой виднелась алхимичка: магистр Эльвира Ламмерлэйк, как всегда на шпильках и с макияжем, сжимала в наманикюренных коготках маленькую дамскую сумочку. Маленькая-то она, конечно, маленькая, но в точно такой же кожаный баульчик Полин безо всякого труда запихивала половину своей косметички, не прибегая к помощи пятого измерения. На вопрос, как это все туда помещается, девица беспечно отвечала: «Маленькая женская тайна!» — и решительно затягивала шнурок.

Завершал процессию директор Буковец, привычно маячивший где-то сзади.

— Адепты могут быть свободны! — заявила алхимичка, некромантка же просто посторонилась, и мы с облегчением покинули кабинет.

Отойдя от кабинета на достаточное расстояние, я тут же завертела головой, разыскивая Хельги. Надо же было разобраться, как он меня стукнул и как я в свою очередь приложила Рихтера. Все эти ниточки-тесемочки… ненаучно это звучит, мрыс дерр гаст!

Как назло, вампира не было видно: кругом стояли сплошные эльфы (их, по-честному, было всего-то три штуки, но эльфы всегда производят впечатление маленькой шумной толпы). Келлайн дергал меня за рукав, Келефин махал рукой у меня перед носом, а Куругорм с блеском в зеленых глазах выпытывал, как именно я ухитрилась вот так шандарахнуть самого непобедимого Рихтера.

— А я знаю? — беспомощно ответила я, но это ничуть не удовлетворило эльфа.

— Знаешь! — сурово сказал он, невольно напомнив мне своего легендарного тезку. — Все ты знаешь, Яльга, только скрываешь. А ну делись профессиональными секретами!

— Цеховая тайна! — пискнула я, но юридически подкованный Келефин только хищно прищурился:

— Слышишь, братец? Эта индивидуалистка совершает натуральное преступление. Отказывается раскрыть цеховую тайну юным коллегам! И что мы с ней сделаем?

— Отдадим на опыты Шэнди Дэнн, — широко улыбнулся Келлайн, еще крепче вцепляясь в мой рукав. — А то в столовой давно ассортимент не обновлялся…

— Ага, — хмуро сказала я. — Вот ты и обнажил всю глубину своей злодейской натуры!.. Да говорю же, сама не поняла как! Просто там… ну…

— Что — ну? — хором спросили Перворожденные.

Я чуть замялась:

— Ну… как вам сказать… — Все трое смотрели на меня, как паства на пророка, и мне стало страшновато. Невольно я разозлилась и вырвала рукав у Келлайна из пальцев. — Еще раз за руку схватишь — тебя так же приложу! — Эльф тут же спрятал руки за спину, а я, поняв, что другого выхода нет, продолжила: — Короче, так! Когда он заклинание плел, я увидела… ну пускай будет — магическое поле. Так ведь нам, кажется, Фенгиаруленгеддир объяснял?

— Слушай, как ты это произносишь? — поразился Келефин, но на него шикнули и показали разом два кулака.