На пыльных тропинках далеких планет (СИ) - Гор Александр

Слава богу, девицу, «светанувшую» срамом, когда забиралась в высоченную кабину машины, снизу страховал я, а не сексуально озабоченный Бадмаев! Может, что-то из зрелища перепало и водителю, но он, хотя время от времени и косится на оголённое стройненькое бедро пассажирки, хоть и очень уж размашисто ворочает рычагом коробки передач, но в моём присутствии не рискует положить на него ладонь после переключения скорости. Знаем, знаем о таком шоферском приёме в отношении пассажирок!

Боюсь, Оне этой вольности и не заметила бы. Она под впечатлением от рёва мотора, передвижения на огромной (для туземцев) скорости и того, что взирает на всё с высоты. Первую пару километров вообще сидела, вцепившись мне в локоть, а потом отошла.

Судя по смешкам, доносящимся из «пассажирского салона», похожая реакция на передвижение «во чреве чудовища» и у копейшиков. Володя Кушнарёв их успокаивает какими-то рассказами, и к его голосу прислушивается «моя поклонница», как обозвала туземку Людка.

Движение по дороге, идущей параллельно реке, минимальное. Редко-редко попадётся встречная или попутная телега либо группа всадников или пешеходов. Страда на дворе, вот народ и пропадает в полях! В деревушки тоже не заезжаем, обходя их стороной по степи. Примерно через час пути или километров через пятьдесят стали чаще попадаться деревья. Видимо, здесь лучше чувствуется прохладное и влажное «дыхание гор». Проще говоря, дождей больше, а из-за высоты зной меньше. Но больше стало попадаться и речушек с ручейками, через которые переезжаем по неглубоким, мельче, чем по колено, бродам.

Что меня здесь радует в сравнении с земной Африкой, так это отсутствие крокодилов. В Лимане ясно: там вода солоноватая, эти ящерицы-переростки её не любят. А здесь, видимо, система порогов на реке, вытекающей из Озера, не позволяет им обосноваться в верховьях реки и главном здешнем водоёме: всё-таки крокодилы — не горные козы, чтобы на пузе по склонам плато, по которым стекает река, карабкаться.

Именно из-за отсутствия этих неприятных тварей в водах реки с довольно чистой водой я и разрешил нашим искупаться во время первой остановки для «мальчики налево, девочка направо». Чем вызвал удивление аборигенов, не представлявших себе, что орава мужиков так обрадуется возможности почупахтаться. Сами-то они вместе с Оне только освежились, зайдя в реку по колено, умывшись и поплескав на себя водички. Наши же не только окунались, но ещё и плавали, пытаясь одолеть достаточно быстрое течение. Ясное дело — рисуясь перед единственной в компании бабышней.

А там и пришла пора сворачивать с основной дороги к небольшому руднику, где местные ковыряют медную руду. И пока Кореньков в сопровождении одного из бойцов бегал по карьеру, замеряя его размеры лазерным дальномером и откалывая от стенок каменюки, мы закипятили на газовой плитке воды, чтобы забодяжить «доширака» и чая. Причём, и тем, и другим поделились с попутчиками, вызвав их удивление не только простотой приготовления пищи и её необычным вкусом, но и тем, что покормили их из своих припасов. Особенно понравился чай с сахаром и сухариками. Пожалуй, за сахар гелоны теперь не только всё золото нам отдадут, но и души продадут. Вот уж воистину народ, подпадающий под поговорку «слаще морковки ничего не еда́ли».

Испортила настроение только лёгкая дрожь земли, совпавшая с тем, что выпавший из какой-то жопы то ли владелец рудника, то ли сторож, попытался кинуть камень в Коренькова, не очень-то отреагировавшего на вопли того. Ну, Андрея понять можно: это для героя украинского анекдота все умерли, когда он ест борщ, а для геолога ничего вокруг не существует, пока он долбит, рассматривает и даже облизывает камни. Я не шучу! Он действительно лижет языком некоторые сколы. Как пояснил «геологический босс», смоченный (слюной тоже) камень чётче проявляет цвет слагающих его минералов. Но землетрясение было несильным, только «пятой точкой», на которых мы сидели, пока стражники не вскочили и не заорали на «хулигана», и можно было ощутить.

Кстати, а возле города наши никакого «землетруса» (опять эта отрыжка моего феодесийского периода жизни времён «Юш-чен-ко»!) не почувствовали. Значит, эпицентр ближе к нам, а не к ним. И немудрено: целое вулканическое плато неподалёку. А там, где вулканы и геологические разломы, как пояснил Кореньков, там регулярно потряхивает. Да я это и сам знаю по жизни на Базовом острове. Местные тоже ухом не повели. Значит, привычные.

— Река, оказывается, тут не напрямую с гор стекает, — поделился разговорами со стражниками наш толмач. — Когда-то «очень давно» после очередного сильного землетрясения случился оползень, и вода не сумев прорвать образовавшуюся дамбу, нашла путь в обход. Так что, благодаря этому «водохранилищу», её дебит мало зависит от дождей. Реки, растекаясь по водной глади, не создают паводковую волну, а лишь незначительно повышают расход водохранилища. А потом, когда дождей нет, прибывшая вода постепенно стекает вниз.

Нашли широкий плёс, по которому переехали на другой берег Большой реки, чтобы наш геолог мог заценить выходы битума. Ну, ложбинка, размером с сотню на сотню метров. Ну, чёрный бугор на ней, с вершины которого по типу вулкана медленно ползёт чёрная масса. Ну, нефтепродуктами от неё разит за сто метров. Сходил туда Андрей, наковырял пару килограммов самого обычного гудрона, которым коммунальщики, разведя его в солярке, заливают рубероидные крыши. Нам соваться запретил, а сам при этом, как он выразился, «дышал через раз» сквозь намоченную повязку на лице.

Ночевали там же, неподалёку от «битумного бугра». В разбитых около машины палатках, вокруг которой с ноктовизором на морде бродил часовой. Копейщики тоже пытались «застолбить очередь в караул», но Кушнарёв «на пальцах» объяснил, что они не смогут так хорошо видеть в темноте, как «чужаки», и они, глянув по очереди в очки ноктовизора и поцокав языками, забрались в выделенную им палатку. А я, прикинув легкомысленность наряда дочки кузнеца, решил отдать ей спальный мешок: тут уже предгорья, и ночами должно быть… несколько свежевато.

Так и оказалось. Свежачок-с не почувствовал только водитель, дрыхнущий в кабине машины. Не сказать, что сильно уж холодно было, но двадцать два — двадцать три градуса после дневного «сороковника» — это очень чувствительно.

До вулканов не доехали. Во-первых, там уже начиналось действительно серьёзное бездорожье с валунами, а во-вторых, поездку «обломал» Кореньков, потративший кучу времени на осмотр целой серии копей, где добывают «камешки». Мало того, после моего ворчания закончив ползать по отвалам пустой породы в последней из них, он как-то странно покосился в сторону ближайшего вулкана, того самого, с кратером в два десятка километров, и объявил:

— Что-то не нравится мне вон тот дымок, что над краем кальдеры поднимается… Помнишь, в рассказах наших соседей-горцев была история о том, что они ушли из тех мест после того, как там стал «плохой воздух». И что-то мне подсказывает, что воздух там сейчас действительно плохой. Без противогаза лучше не соваться.

В общем, посовещавшись широким кругом — я, Кореньков, Кушнарёв и туземные стражники — решили не соваться к жерлу вулкана. Местные, конечно, не помнят, чтобы «гора огнём плевалась», как в доступных им выражениях описал извержение толмач, но то, что время от времени там из расщелин начинает подниматься «плохой воздух», от которого умирают забредшие в кальдеру путники, подтвердили.

А что, вы спросите, «моя поклонница» с обещанной «тайной» рощей деревьев, из которых получается лучший древесный уголь для кузнечных работ? Да ничего Оне ещё не показала. Молчит, как рыба об лёд. Кушнарёв таки «раскрутил» стражников на признание в том, что о ней их предупредил командир: мол, у неё есть своё задание — наблюдать за нами не с точки зрения воинов, а как женщина. Да и бог с ней и с её шпионским заданием! Мне даже как-то смешно стало от такой наивности местных «спецслужб».

Да какие, блин, в ранней античности, в которой пребывает их общество, могут быть спецслужбы? Детский сад, подготовительная группа! Ну, проехались по ушам девчонке, чтобы она смотрела, как и чем мы занимаемся. Да только она же не соображает, ни что мы говорим, ни что мы делаем. Между нами же тысячи три с половиной лет технического прогресса. Пожалуй, к нашему возвращению на Базу туда уже прибудет с Земли «безопасник». Вот поржём с ним, когда я поведаю ему про «хитрость» с приставленной к нам девицей!