Колдовские ворота - Антон Антонов

Но, бросив взгляд в открытый проем ворот, он не удержался от новой реплики:

— Король въехал на мост. Ему будет интересно знать, куда благородный дон барон Дорсет подевал свой именной меч.

Принц не без труда поднялся с пола и тоже посмотрел в проем.

Король скакал по мосту, окруженный рыцарями, оруженосцами и гейшами. Стрелы и камни летели со всех сторон, и впечатление было такое, будто все защитники замка на стенах целят только в него.

Падали гейши, у которых не было совсем никакой защиты от стрел и камней. Погибали оруженосцы, чьи латы не выдерживали смертоносного шквала. Грохоча доспехами, падали с коней доблестные рыцари — но король оставался цел и невредим.

«Наверное, это у них семейное, — подумал Барабин невольно. — Или их заговорил от смерти один и тот же колдун».

И в ту же секунду он услышал повелительный голос принца:

— Колдун! Подойди сюда!

Роман не сразу понял, что этот приказ относится к нему. А когда сообразил, вороной конь его величества уже влетел в ворота.

Королевский оруженосец, чудом уцелевший под лавиной стрел и камней, спешился первым, и пока он помогал дону Гедеону сойти с коня, Барабин приблизился к принцу.

Первое, что он увидел рядом с его высочеством — это массивное неподвижное тело его гиганта-оруженосца. А за ним скрывалось другое тело, которое казалось изящным и хрупким — особенно теперь.

Эрефорше лежала ничком, раскинув ноги и руки, как подстреленная птица. Лица не было видно, но туника ее вся пропиталась кровью, и Барабин понял, что она мертва, еще до того, как наклонился к ней.

— Нельзя благородному рыцарю представать перед королем без именного меча, — сквозь шум в ушах услышал Роман голос принца. И, переворачивая мертвую девушку на спину, он уже догадывался, что увидит.

Эрефор лежал под нею — на том самом месте, где Барабин бросил его, когда понял, что единственное спасение — в ловкости и легкости движений. Бросил точно так же, как в другом месте и в другое время бросал пистолет или автомат, в котором кончились патроны.

В ближнем бою, когда враги навалились толпой, и с длинным клинком в руке было просто не развернуться, рыцарский меч был так же бесполезен, как пистолет с пустой обоймой. А о том, что именной меч — это не только оружие, но и символ рыцарского достоинства, Барабин в тот момент не думал.

Об этом подумала его верная рабыня. И теперь Барабин был жив, а она лежала у его ног мертвая. И король подходя к этому месту в развевающемся черном плаще и закрытом шлеме, увенчанном короной, на тело гейши даже не посмотрел.

Он смотрел на своего сына, заговоренного от смерти, а Барабин как склонился над мертвой Эрефорше, так и остался стоять, преклонив колено. Рука его сама собой опустилась на эфес Эрефора, и король не заметил в этой позе ничего необычного.

— Из тебя получится хороший король, — сказал дон Гедеон своему наследнику.

— Если бы не чародей, мы бы черта с два опустили мост, — ответил принц, и Барабин услышал, как, удаляясь вместе с королем в сторону тоннеля, дон Леон рассказывает отцу о главном подвиге Истребителя Народов — как он колдовством выбил из блока железяку, заклинившую цепь, и заставил ниндзя свалиться с балки.

А уже входя в тоннель, принц оглянулся и легким взмахом руки поманил Барабина за собой.

Там, впереди, продолжался бой, и почти весь замок еще оставался в руках Ночного Вора. Но теперь при необходимости в замок могли войти хоть все шестнадцать тысяч баргаутских воинов сразу, а Робер о’Нифт мог противопоставить им от силы несколько сот человек.

Следуя за королем, Барабин ни разу не оглянулся на мертвую рабыню. И того взгляда, которым сверлил его очень даже живой бывший граф Эрде, он тоже не увидел.

А ведь если бы взгляд мог убивать, Барабин наверняка упал бы замертво с дымящейся дырой в спине.

41

Судя по тому, сколько баргаутских воинов вошло в мостовую башню за время, пока Роман Барабин сидел в полуотключке у стены, ругался с Роем из графства Эрде и закрывал глаза мертвой рабыне, это воинство давно должно было заполонить весь замок.

Но когда Роман вслед за королем и принцем дошел до конца тоннеля, проложенного внутри стены, соединяющей мостовую башню с главной частью замка, оказалось, что вся эта орава, за вычетом тех, кто уже умер, толпится здесь, образуя чудовищную пробку.

Передние пытались выломать очередную решетку, вставшую на пути — но это не очень получалось.

Прежде всего им мешали задние, которым не было пути ни вперед, ни назад. Отряд конных рыцарей, непонятно за каким чертом въехавший в тоннель на столь ранней стадии штурма, наглухо перекрыл путь к отступлению.

Может, так оно и было задумано, и конные рыцари играли роль заградотряда, но скорее всего благородные доны либо вообще не знали, что кроме первой решетки у ворот в замке есть еще и другие преграды, либо забыли об этом на радостях, что удалось опустить мост.

Они, как видно, торопились начать разграбление замка и боялись, что их кто-нибудь опередит, но это не объясняло всех странностей происходящего.

Барабин в упор не понимал, например, ради какой такой неотложной задачи в замок с риском для жизни прорвался лично сам король Гедеон. Неужели он тоже не знал да и забыл про вторую решетку, которая гораздо круче первой?

Ведь вряд ли его величество тоже опасался, что ему не достанется добычи.

А вторая решетка и вправду была не приведи господи. Массивная, целиком из железа, с торчащими стальными иглами — близко не подойти. А между иглами протянулись копья, которые держали в руках укрытые за большими щитами бойцы Ночного Вора.

В полном соответствии с тактикой, к которой Барабин уже начал привыкать, за спинами у них расположились метатели, которые действовали довольно искусно.

Перед решеткой росла гора трупов, и никому не хотелось присоединиться к ним — но задние напирали, и передним деваться было некуда.

Но главным затруднением было то, что решетку пытались ломать голыми руками. Мечи, топоры и булавы мало помогали, а таран баргаутские воины, разумеется, забыли захватить с собой.

Потребовалось появление короля, чтобы нужный приказ наконец был отдан. Возможно, кто-то пытался заикнуться о таране и до него, но не сумел перекричать дикий гвалт, царящий возле решетки. А король кричать не стал. Он просто дал команду ближайшему благородному дону.

Это помогло заодно спровадить восвояси часть рыцарей, скопившихся в арьергарде. Но увы, далеко не всех.

Барабин грешным делом опасался, что в армии короля Гедеона, которая вознамерилась штурмовать самый неприступный из всех известных замков, если не считать обиталище Эрка, вообще не найдется тарана. Больше того — он бы нисколько этому не удивился.