Благородный вор - Алим Тыналин

Окна с этой стороны как раз выходили на ручей Черторой. Снаружи пахнуло сыростью.

Напротив рос клен. Листья шелестели на ветру. Из-за ствола появился Якунчик. Вопросительно посмотрел на меня.

Я не стал ничего говорить. Номер с боевиками находился прямо надо мной. Я ведь не зря взял именно восьмой.

Группа Красного Хаоса сейчас сверху. Я не могу шуметь и разговаривать, чтобы не привлечь их внимания.

Поэтому я просто показал жестами Якунчику. Чтобы бежал за полицией и Ритом. Потому что ребята здесь сидят.

Приказчик кивнул. Мол, все понял. Бесшумно исчез.

Честно говоря, из него наверняка получился бы отличный вор. Надо просто натаскать парня.

Хотя, работая приказчиком можно украсть еще больше. Если будешь ушлый и сообразительный.

Я закрыл ставни. Посмотрел наверх. Пододвинул стол в угол комнаты, рядом с кроватью. Старался не ударить ножками о пол.

Залез на стол. Осмотрел потолок. Тоже деревянный. Я разобрал дощечки в углу.

Передо мной открылось отверстие в потолке. Сверху посыпалась солома и щепки. Я углубил отверстие и вскоре убрал еще доски.

Действовал осторожно и потихоньку. Вверху сплошная темнота. Я пошарил там и нащупал мешок. Аккуратно достал его. А потом услышал знакомый голос:

— Атаман, мы опять леденцы не купили.

Совсем рядом, будто Ероха сидел на стуле в моем номере. Я замер на месте.

На самом деле я отлично понимал, что Ерохи тут нет. Он наверху.

Просто я добрался снизу до тайника. Взял свои вещи.

Тайник расположен под шкафом в комнате наверху. Сейчас на досках стоит шкаф. Поэтому я не вижу света. Но вот голоса новых постояльцев отлично слышу.

— Ох, Ероха, после операции я тебе самолично мешок леденцов куплю, — это голос уже не Ерохи. Того, второго, худого и согнутого. — Чтобы ты уже замолчал. Чтобы ты ими до предела наелся. Сказано же тебе, нельзя пока. А ты о своем брюхе только думаешь.

Ероха сначала помолчал, а потом обиженно ответил:

— Сказали ведь, купите. Тогда зачем обещать, ежели не выполняете?

Ну прямо ребенок малой. Как такого только берут на акцию? Он же еще ничего не соображает. Ради леденцов готов душу продать.

— Ладно, возьму я тебе леденцов, — ответил Атаман. — Потерпи до завтра. Утром схожу и куплю.

Ну, это ты зря надеешься. Утром уже недосуг будет. Сейчас прибежит Рит с жандармами. Мало никому не покажется.

Мне бы только самому надо уйти отсюда. До того, как начнется заварушка.

По моим подсчетам, у меня максимум полчаса в запасе. Потом тут станет очень жарко. До этого времени нужно проследить за боевиками. Чтобы не сорвались с крючка.

— Тут точно надежное место, Атаман? — спросил другой голос. Это тот, пухленький. Он обычно всегда молчит. — Что-то мне не по себе как-то. Еще со встречи с Лавром. Разбередил он мне душу. Столько страстей всяких произошло.

Это да. Тут я с тобой согласен. Вот только Атаман не имел права поддерживать упаднические настроения.

— Хватит, Кузьма, — резко сказал Атаман. Он до этого ходил по комнате. Скрипел и топал сапогами. — У нас тут не богадельня, мы тут картинки не разрисовываем. Вы сами знали, на что идете. Мы готовились к смерти, ради того, чтобы избавить народы земли от тиранов. Наша цель с самого начала подразумевала большой риск. Поэтому плевать, что там наговорил этот хитромудрый купчишка. Он думает, что нас использует. А это мы его используем на самом деле. Вот увидите. После тиранов во дворцах настанет черед тиранов в ростовщических конторах.

Пламенная речь, однако. Я бы слушал еще долго. Вот только с улицы послышался крик петуха. Я узнал голос Рита.

Отлично. Жандармы явились, чтобы взять боевиков.

Глава 21

Горящий дом

Кроме петуха, еще и подала голос кукушка. Впрочем, быстро затихла.

Что-то охранка явилась раньше, чем я предполагал. Наверное, Рит смог их убедить в том, что дело серьезное.

Надо же. В кои-то веки они зашевелились. Видимо, поняли, что речь действительно идет об угрозе жизни императора. В нынешние времена к этому относятся серьезно.

— Впрочем, береженого Бог бережет, — вдруг сказал Атаман наверху. Голос его доносится все так же отчетливо, будто вожак боевой группы анархистов находился в моей комнате. — Надо проверить, а то вдруг нас могут пасти. Кузьма, ну-ка, пройдись по окрестностям. Проверь, нет ли кого. Только осторожно.

Вот проклятье. Он что, нутром чует засаду?

А что, если бдительный Кузьма сейчас увидит полицию и охранку? Те же наверняка готовятся к захвату. Как бы это предотвратить?

Я подумал и решил, что никак. Ну что тут сделаешь? Я уже сделал все, что мог. Теперь мне остается только незаметно устраниться. Умыться руки, как говорится.

Для начала не мешало бы наметить пути отхода. У меня первый этаж, можно всегда уйти через окно. Правда, я уверен, что сейчас доходный дом оцеплен полицией.

— Далеко ли ходить? — на всякий случай, спросил Кузьма. — Может, до самой площади?

Иди, иди, зайчонок. Снаружи тебя уже подстерегают плохие и хищные волки. Тебя не зря беспокоит твоя интуиция. Если выживешь, поймешь, что надо всегда ей доверять.

Я слез со стола и подошел к окну. Поглядел наружу через щель в ставнях. Там сумрак, только слегка пробиваемый уличными фонарями.

Доходный дом «Рачки» находится в конце улицы, это не самое элитное и престижное заведение, так что тут немного фонарей. Этот закуток погружен в полумрак.

Сейчас в темноте ничего не видно. Полицейские хорошо прячутся.

На мгновение я встревожился. Точно ли пришли государевы псы? Может, я чего-то напутал? Может, это был настоящий петух? Хотя, вроде я узнал голос Рита.

Я застыл на месте. Вглядывался в полумрак, пытаясь разглядеть там людей.

— Нет, пройдись только вокруг, — ответил Атаман. — Посмотри, есть ли чего пошамать. Купи на всех. Если леденцы будут, возьми для Ерохи. И это, осторожнее давай. Гляди в оба.

Ага, с одной стороны, это даже хорошо. Пусть боевики разделятся.

Так их будет легче ловить. В идеале было бы хорошо, если бы всех их приняли по одиночке. Одного за другим.

Сначала Кузьму, потом Ероху, затем этого, тощего, в одежде работяги, а потом уже и самого Атамана. Впрочем, это вряд ли получится.

Главарь у них слишком ловкий, чтобы попасться в такую примитивную ловушку. Как только пропадет Кузьма, сразу почует, что это не просто так.