Охотник - Тана Френч

— То правда божья, — признаёт миссис Дугган со сдержанной улыбкой. — Полно. Но шлюхой ты не была никогда. Всегда считала, что не по твоему величию правил слушаться, но не туда б оно тебя завело. Кабы гульнуть хотела напоследок, ты б с рюкзаком в Австралию уехала.

Она права, и Лене это не нравится.

— Это был бы крак получше, то верно, — говорит она. — Но с Джонни вышло быстрее и дешевле.

Миссис Дугган лишь еще раз встряхивает головой и ждет, наблюдая за Леной и куря. Судя по виду, ей весело.

У Лены случается всплеск того рода бессилия, какого она не переживала десятки лет. Эта женщина и это место до того непреклонно, вопиюще таковы, какие они есть, до самого основания, что попытка обдурить их кажется безумием. Их всеприсутствие не оставляет Лене пространства для маневра — даже для дыхания. На один острый миг она вспоминает это чувство на грани безоглядной паники и руку Джонни, скользящую вверх ей по спине.

— Если б Шон узнал, — говорит она, — он бы со мной, может, порвал. И я б тогда уехала в колледж.

Миссис Дугган откидывается на спинку кресла и вновь смеется. Звуки эти длятся долго.

— Вы только гляньте, а? — произносит она, извлекши из сказанного полное удовольствие. — Вот оно что было-то: борзая Хелена желала от жизни поболе того, что бедолажка Шонин Дунн и убогая Арднакелти могли ей предложить. И ты надеялась, что я твою грязную работу за тебя проделаю.

— Не надеялась, — говорит Лена. — Шона я хотела, иначе бы грязную работу свою сделала сама. Просто вроде как монетку подкинуть, всего разок.

— Ты думала, что жуть какая умная, — говорит миссис Дугган. — Но меня не поиспользуешь.

— Вас я и не имела в виду, — говорит Лена. — Я даже не знала, что вы проведали. Думала, что, может, кто-то случайно мимо пройдет.

— Знала ты, — говорит миссис Дугган. — Я всякое слышу. Но на все это моя воля — не твоя и не чья еще.

Лена управилась — мзду выплатила. Говорит:

— Вы б, если б золото было, про то услыхали, ну.

Миссис Дугган кивает, признавая уплату. Выдувает дым и смотрит, как он вьется у оконных стекол.

— За всю мою жизнь, — говорит она, — ни разу никто про золото не шепнул. Люди болтают, старый Мик Фини знал и держал при себе, но бывали времена, когда Мик Фини отдал бы мне что угодно в обмен на то, чего хотел от меня, и все равно про золото ни слова не обронил. Я каждого Фини в округе узнала за восемьдесят лет, и если кто хоть какое-то понятие о золоте имел, я эту пепельницу съем. — Она гасит сигарету, тяжко давит окурок и наблюдает за Леной. — Есть там золото или нет, я тебе сказать не могу, но скажу, что никто никогда не считал, будто оно там есть, — пока Джонни и англичанин его не приехали и не начали городить большой огород. Что сама-то думаешь?

— Что б там ни было из уст Джонни Редди, — говорит Лена, — больше удивлюсь, если оно окажется правдой.

Миссис Дугган фыркает, соглашаясь.

— Ну вот, на тебе. Что собираешься с этим делать?

— Пока не думала, — говорит Лена. — Может, и ничего.

— Быть беде, — говорит миссис Дугган с неспешным приятным предвкушением. — Ты, знамо дело, сказала, что наперед не планируешь, но я б на твоем месте в этот раз сделала исключение.

— Вы ни Норин, ни Десси не говорили, а?

— Если б спросили как полагается, — отвечает миссис Дугган, — я б, может, и да. Но им и в голову не пришло у меня спросить. Считают, что это сестра твоя теперь все знает. А я тут старая грымза, у которой срок годности подошел. — Миссис Дугган подается вперед, кресло скрипит, крупный рот разъезжается в улыбке. — Вот я и просто сижу себе, прохлаждаюсь, наблюдаю, как они носятся как угорелые. Мне-то что, если Десси хочет дураком себя выставить. Меня скоро не станет. А пока я тут, возьму все, что смогу. — Кивает на пепельницу. — Вытряхни, когда выходить будешь. Только с мусором, который на переработку, не смешивай. Сестра твоя жуть какая суетливая насчет этого.

Лена выносит пепельницу в кухню, опорожняет в помойное ведро. Кухня большая, светлая и люто вылизанная, ряды одинаковых кружек висят под стенными шкафчиками, на длинном столе клеенка в цветочек. На одной стене белая доска с колонками по числу детишек Норин — следить за расписанием тренировок и записями к зубному, а также кому там нужна новая клюшка для хёрлинга. В каждой колонке Лена пишет: «Сделать маме что-нибудь приятное».

— Ну что ж, Миляга Джим, — говорит Март, пока они с Келом двигают к себе, шагая не спеша, чтоб поберечь Мартовы суставы. Солнце только начинает смягчаться, тени на дорогу отбрасывает резкие и черные, они скачут и рябят по стенкам и изгородям у локтей Марта и Кела. — Я б решил, все прошло гладко.

— Все вроде вполне довольны, — говорит Кел. Это-то его и ошарашило: непроизвольный взрыв радостных воплей, когда Рашборо показал в лотке первые блестящие крошки, этот тон искреннего неукротимого изумления и восторга, будто все они, затаив дыхание, ждали, пока выяснится, есть ли тут что-то. Золото обрело бытие вне их самих и их действий. Как верующие, упоенные священной истиной, какая осеняет реликвию, хоть и понимают, что сама реликвия — лишь осколок куриной кости.

— Я на это не закладывался, — поясняет Март. — Когда имеешь дело с Джонни Редди, всегда допускаешь, что все пойдет чуток через задницу. Но надо отдать пацану должное: тут без сучка-задоринки. Как по маслу.

— Покамест, — говорит Кел.

— Покамест, — признаёт Март. — Я тебе скажу одно, что меня поразило все же. Весь день на это я класть не собирался. — Выгибает спину, она трещит, Март кривится. — Думал, всего-то и надо, что тряхануть лоток, глину смыть и двигать на следующее место. На всю эту возню и колготню я не записывался. Тебе-то и остальным желторотым шик столько стоять неподвижно, а для таких, как я, — совсем другой коленкор.

— Надо было тебе домой идти, — говорит Кел. — Оставил бы все на меня и остальных желторотых.

— Я б мог, — соглашается Март, — да у нас тут событий не столько, чтоб я хоть какое-то пропустил. А кроме того, всяк, кто глаза отведет от Джонни Редди, заслуживает всего, что получит. — Опять похрустывает спиной и старается не кривиться. — Шикарно со мной все будет. Ты праздновать собираешься? Такое пропускать нельзя, ну. Пусть не думает Падди Англичанин, что тут что-то не то.

— Сомневаюсь, что он мое отсутствие заметит, — говорит Кел. — Вряд ли я этому парняге нравлюсь. — Рашборо держался с ним учтиво — с той учтивостью при поджатых губах и опущенных веках, какую бриты приберегают для тех, кто им неприятен, — и старался смотреть на Кела как можно реже. Кел заметил, что Джонни по этому поводу дергается. Келу нравится, чтобы Джонни дергался.

— Если честно, я б не сказал, что он заметит хоть так, хоть эдак, — говорит Март. — У него другое на