Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии - Уинстон Спенсер Черчилль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новый урожай лишь спас жителей Судана от полного вымирания. Но тех, кто выжил, ожидали еще большие несчастья. В 1890 г. тучи саранчи покрыли истощенную почву. Их желто-красные тела закрывали солнце, и становилось темно. И, хотя они, поджаренные, по вкусу напоминают креветки и могут употребляться в пищу местными жителями, урон, нанесенный насекомыми, был настолько велик, что голод продолжился, и бедность более не отступала. После своего первого появления саранча возвращается каждый год[34]. Миллионы маленьких красных мышей, уничтожавших посевы на корню, также способствовали голоду. Число этих крошечных грызунов было столь огромно, что после дождей, шедших несколько дней по всей стране, вся земля была усеяна телами утонувших вредителей, по своей окраске напоминающих белок.
Но, несмотря на все удары судьбы, халифа продолжал оставаться у власти. Централизация, характеризующая военные государства, еще более усилилась с наступлением голода. Провинциальные города приходили в упадок, тысячи и тысячи людей гибли, но Омдурман рос, а его правитель командовал мощной армией. Теперь же на некоторое время оставим Империю дервишей.
Глава IV
Годы подготовки
Летом 1886 г., когда все войска были отведены в Вади Хальфу, а суданские гарнизоны были уничтожены, британцы со стыдом и досадой отвели свои взоры от долины Нила. Не только боль, вызванная смертью генерала Гордона, тяжелые потери среди личного состава, большие расходы государственных денег заставляли многих англичан терзаться; это был настоящий провал, нация была разочарована и подавлена. Люди были особенно чувствительны к тому, что они унизили свое достоинство в глазах всего мира. Обстановка в Египте вряд ли могла обнадежить. Реформы, проводимые под руководством британцев, пока приводили лишь к росту народного недовольства. Вмешательство Баринга во внутренние дела страны раздражало хедива и его министров. Скупость Винсента вызывала презрение. Активные действия Монкриффа потрясли основания министерства ирригации. Армия Вуда стала посмешищем для всей Европы. Среди сорняков и мусора старой государственной системы со всеми ее злоупотреблениями были брошены новые семена. Но Англия не видела признаков урожая, перед ее глазами стоял лишь испачканный грязью и покрытый пылью упрямый земледелец, который вместе с ней пытался навести порядок в египетской неразберихе. Крайне утомленная и измученная, не замечавшая насмешек и колкостей других великих держав, Британия обратила свой взгляд к другим странам и другим вопросам.
Рассказ о возрождении Египта выходит за рамки этого повествования. Но судьба египетской армии, ее организация и вооружение представляются нам довольно интересными. 20 декабря 1882 г. старая египетская армия, или, вернее, то, что от нее осталось, была распущена одной лишь строчкой британского декрета. Было очевидно, что другая военная организация должна будет заменить то, что было уничтожено. Рассматривались возможности использования иностранных наемников или турецких янычар. Но лорд Дуфферин твердо придерживался того принципа, что оборона страны должна быть доверена ее жителям, и поэтому было решено организовать новую египетскую армию. На эти силы возлагались обязанности по сохранению внутреннего порядка и обороне южных и западных границ от бедуинов. После первого призыва (никто не хотел идти служить добровольно) армия насчитывала шесть тысяч человек при населении в шесть миллионов. Двадцать шесть британских офицеров, бедняки, привлеченные высокой зарплатой, или честолюбцы, прельщенные возможностью командовать большими группами людей, а также опытные сержанты взяли на себя обязанности по подготовке рекрутов.
Всем руководил сэр Эвелин Вуд, который и стал первым британским сирдаром египетской армии. Работа началась, и сразу же появились результаты. Через три месяца после формирования был проведен первый смотр египетских вооруженных сил. Все шесть тысяч солдат в батальонных колоннах прошли торжественным маршем перед хедивом и государственным флагом. Их выправка и строевая подготовка вызвали одобрение сторонних наблюдателей, к которому, правда, примешивалась доля презрения. Конечно, новая армия сильно отличалась от старой. В первую очередь, солдаты получали жалованье. С рекрутами обращались справедливо. Офицеры не воровали их пайков. Время от времени солдат отпускали домой. Когда они заболевали, их отправляли в госпиталь, а не пороли. В целом, европейская система пришла на смену египетской.
Трудно предположить, что люди, живущие на плодородных почвах и в мягком климате Дельты, могли стать хорошими воинами. Годы нищеты и притеснений редко способствуют росту боевых настроений. Солдат из феллахов не хочет убивать. Даже ислам не может заставить его быть жестоким. Он может быть жестким, но жестоким — никогда. Нельзя сказать, что он труслив, но его храбрость такова, что он терпеливо сносит боль и трудности, несчастья встречает с безразличием, а смерть — с равнодушным спокойствием. У него есть и другие достоинства, важные для солдата. Он послушен, честен, сдержан, дисциплинирован, сообразителен и, самое главное, физически силен. Поколения его предков, занимавшихся тяжелым физическим трудом, сделали его мускулы и нервы железными. Условия жизни здесь были таковы, что те, кто здесь родился, были готовы работать многие часы под безжалостным солнцем, испытывая недостаток в еде и не получая за свой труд практически никакого вознаграждения.
Из этих людей британские офицеры сколотили костяк новой египетской армии. Сначала им мешали насмешки со стороны их товарищей из британской и индийской служб. Но когда выучка и выправка армии улучшились, бессмысленные насмешки над офицерами прекратились, и теперь от них могли страдать только египетские солдаты. Но британские офицеры не отделяли себя от своей армии. Те, кто оскорблял солдат, наносили обиду английскому джентльмену. Так между офицерами и солдатами египетской службы образовался странный союз. И, хотя материальный фактор решает многое, без этого морального единения невозможно было бы добиться таких потрясающих результатов.
На армию возлагались новые обязанности, следовательно, росла и ее численность. До конца 1883 г. пехота состояла из шести батальонов феллахов. В 1884 г. был организован первый суданский батальон. Чернокожие солдаты сильно отличались от феллахов. Египтяне были сильны, терпеливы, здоровы и послушны. Суданцы во всем этом уступали им. Их легкие, тонкие ноги и сухие фигуры составляли резкий контраст с массивными, словно сделанными из железа крестьянами Дельты. Легко возбудимых и часто непослушных суданцев нужно было держать в строжайшей дисциплине. Но у них было два качества, чрезвычайно важных для солдат: они были преданы как собаки и имели сердце льва. Суданец любил своего офицера и ничего не боялся. Когда подобный элемент был включен в состав египетской армии, она действительно превратилась в мощную военную машину. Во время кампаний лорда Китчинера на Ниле потери шести суданских батальонов превысили потери всей остальной армии.
Служба была трудной и непрерывной. Армия
