Божественная трагедия - Андрей Демьяненко

забираем ее с собой. Во-первых, мне крайне приятно ее общество, во-вторых, еслиты солгал она будет некоторой гарантией. Йен, помоги девушке пройти с нами, – распорядился он. – А вам господа, удачи. И, не советую покидать этот зал в течение получаса, а то прекрасной Марлен станет не очень хорошо. Мы за вами следим, – и он показал на камеры наблюдения.

Гетц уже было повернулся к выходу, но остановился на полпути.

– Ты так увлек меня рассказом, Бартоломью, что я совсем позабыл о том, что принадлежит нам. Может, ты расскажешь где вы спрятали найденные части амулета?

– Амулета? – Барт и так не сильно походил на умного.

Макс тихо сидел. Рыпаться сейчас было бессмысленно. По крайней мере пока их не собираются грохнуть.

– Нет? не скажешь? Ну я попытался.

– Мы не идиоты, чтобы возить его с собой, зная, что за мной следят такие чудесные люди. Амулет остался в России. – отозвался Макс.

– Не болтайте ерундой! – выкрикнул Гетц, но в голосе послушались сомнения. – С этим нельзя расставаться.

– Вы же всех обыскали уже, – с спокойно сказал Макс.

– Может, недостаточно хорошо? – задумчиво сказал Гетц. – ОК, раздевайтесь, Марлен, к Вам, это, разумеется, не относится. Мы ведь, едем с Вами в Париж. А этот город создан, чтобы открывать секреты, особенно, если они спрятаны под одеждой. Вы же станцуете нам приватный танец

Макс видел, как Марлен проглотила несуществующий лимон.

– Что сидим? Раздеваемся! Раздеваемся! – поторопил Гетц.

– Гетц, ты еще и изварщенец, – заметил Барт.

Гетц оставил это замечание без внимания, хотя по его виду было понятно, что он этим гордится.

– Паспорта и ваши замечательные гаджеты мы вам оставим. Если вспомните, где амулет – сообщите. Мы быстро к вам приедем. Я рекомендую вспомнить, поскольку ваша спутница будет с нами. Приятного вам времяпрепровождения в моем родном городе. Очень рекомендую посмотреть музей еще раз, пока у вас есть времечко. И конечно, Берлинский зоопарк, там вы найдете своих пушистых сородичей. Вам понравится. А вас, дорогая Марлен, прошу следовать с нами, нас ждет хороший автомобиль, для вас я приготовил французский абсент.

Через минуту в зале перед воротами Иштар остались только голые Барт и Макс. Барт был взбешен. Он был готов перегрызть основание ворот. Но после нескольких ознакомительных кругов, принялся беспомощно ругаться.

– Вот сволота!

– Я понял почему ты его недолюбливаешь. Я присоединяюсь к тебе в твоей ненависти.

– Зачем раздевать-то!

– Унизить. И задержать нас. Пока мы будем искать одежду, они уйдут.

Макс нашел зал, в котором спрятал очки, поднял их и оглядел:

– Не сломались, смотри-ка, – хмыкнул он. – Ангел, ты меня слышишь? Прием! Ты можешь отследить их перемещение?

– Я отследил перемещение вашей одежды. Она у запасного выхода валяется. – Макс услышал металлический голос Ангела.

– Я так почемуто и думал, – Макс уселся на пол. – Садись, Барт. В ногах правды нет. Подождем полчасика. Будем соблюдать правила игры.

– Почему они нас отпустили? – спросил Барт.

– Они не отпустили. Они будут следить за каждым нашим шагом.

– Ну тогда давай нагоним их и отобьем Марлен.

– Нет, – устало проговорил Макс. – Сегодня мы проиграли.

Через полчаса Макс с Бартом покинули здание через запасной выход. Он был оставлен открытым заботливыми соперниками. Одежда их была аккуратно разложена на стульчике. Такси брать не стали, надо было попытаться уйти от неминуемой слежки. В у-бане народу было мало, ехали наобум, меняя поезда и линии.

Пришлось полностью поменять всю одежду, «неизвестно что за вшей они туда успели напустить» – пояснил Макс. В H&M купили весь гардероб, чтобы выглядеть неприметнее, как немцы. Правда, в Берлине так были одеты в основном турки и албанцы. Но Макс, с недельной небритостью, мог сойти за серба.

Пришлось покупать новые телефоны и планшеты.

– Включать старые – значит засветить, где мы находимся, – остановил Барта Макс, когда тот попытался включить iPad, чтобы восстановить все свои файлы на новом.

– У меня же там все мои материалы, и программы, и книги, – растерялся Барт.

– Сейчас свяжемся с Ангелом и он что-нибудь придумает.

Ангел дал новые пароли и данные кредитных карт. Старыми адресами и аккаунтами пользоваться строго-настрого запретил.

– Кстати, – спросил Макс, – а в музее про Шекспира, это был экспромт?

– Не совсем, – Барт первый раз после музее слегка улыбнулся, – я чувствую, что в Ромео и Джульетте что-то есть. Но уж точно не линия розы. Эту версию я отмел уже давно, а немцу этому втюхал как реальную. Пускай в Париже побегает. Только вот Марлен жаль.

– Марлен жаль?!! – расхохотался Макс.

Барт посмотрел на Макса изумленно.

– Тысячи моих сограждан мечтают о поездке в Париж!

– Но не в багажнике.

– Насколько я понимаю, условия у нее будут приемлемые, компания не слишком хорошая, но она тоже девочка с жалом. – уверенно произнес Макс. – А мы ее вызволим. Есть план. Мы же в Трир собирались? Вот там и встретимся со всеми.

– Зачем они ее вообще забрали?

– Она с ними заодно. Ведь это ее мысль была о Макдоналсьсе.

– Надо срочно туда!

– И что? Если она нас сдала, то там нет давно ничего. А если за нами следят? Они ждут что мы рванем за амулетами. А мы все будем делать естественно.

Снова сели на S-Bahn, на всякий случай. Макс громко произнес: «Нужен отель, чтобы принял наличными и без паспортов». Отель выбрали рядом с тем самым Макдонасльсом. Завтракать пришлось конечно же бумажными гамбургерами. Обильное количество кофе не помогало, проталкивать застревающие в горле куски, пока Макс не забрал амулеты.

Они оказались на месте.

Марлен оказалась права.Марлен оказалась чиста.

Они спали в поезде на Кельн. Барт похоже мог спать где угодно. Он спал ночью спал и сейчас. Ночью Максу спать не получилось – мысли не давали спать больше, чем ор на улице на турецком, и стоны за стеной. Слушать немецкое порно было очень утомительно. Контекст пьесы Макс понимал, но детали не улавливал. И все-таки хотелось спать а не понимать. А Барта не беспокоило ничего. Пиво – лучшее снотворное в таком отеле. А Макс им пренебрег.

Шаг 4. В дороге

Сон Макса в тихом и мягком поезде был крепким. Пять часов до Кельна и еще два часа до Трира, ему даже не мешал Барт, который всю дорогу ерзал и причитал, скачивая приложения на новый планшет. Проснулся он только от настойчивых тычков Барта: «Макс, Макс, Макс».

За окном поезда была видна река с мутной почти белесой водой над которой возвышался высоченный берег кирпично-красного цвета. «Молочные реки – кисельные берега, – подумал Макс, – только