Божественная трагедия - Андрей Демьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гетц уже было повернулся к выходу, но остановился на полпути.
– Ты так увлек меня рассказом, Бартоломью, что я совсем позабыл о том, что принадлежит нам. Может, ты расскажешь где вы спрятали найденные части амулета?
– Амулета? – Барт и так не сильно походил на умного.
Макс тихо сидел. Рыпаться сейчас было бессмысленно. По крайней мере пока их не собираются грохнуть.
– Нет? не скажешь? Ну я попытался.
– Мы не идиоты, чтобы возить его с собой, зная, что за мной следят такие чудесные люди. Амулет остался в России. – отозвался Макс.
– Не болтайте ерундой! – выкрикнул Гетц, но в голосе послушались сомнения. – С этим нельзя расставаться.
– Вы же всех обыскали уже, – с спокойно сказал Макс.
– Может, недостаточно хорошо? – задумчиво сказал Гетц. – ОК, раздевайтесь, Марлен, к Вам, это, разумеется, не относится. Мы ведь, едем с Вами в Париж. А этот город создан, чтобы открывать секреты, особенно, если они спрятаны под одеждой. Вы же станцуете нам приватный танец
Макс видел, как Марлен проглотила несуществующий лимон.
– Что сидим? Раздеваемся! Раздеваемся! – поторопил Гетц.
– Гетц, ты еще и изварщенец, – заметил Барт.
Гетц оставил это замечание без внимания, хотя по его виду было понятно, что он этим гордится.
– Паспорта и ваши замечательные гаджеты мы вам оставим. Если вспомните, где амулет – сообщите. Мы быстро к вам приедем. Я рекомендую вспомнить, поскольку ваша спутница будет с нами. Приятного вам времяпрепровождения в моем родном городе. Очень рекомендую посмотреть музей еще раз, пока у вас есть времечко. И конечно, Берлинский зоопарк, там вы найдете своих пушистых сородичей. Вам понравится. А вас, дорогая Марлен, прошу следовать с нами, нас ждет хороший автомобиль, для вас я приготовил французский абсент.
Через минуту в зале перед воротами Иштар остались только голые Барт и Макс. Барт был взбешен. Он был готов перегрызть основание ворот. Но после нескольких ознакомительных кругов, принялся беспомощно ругаться.
– Вот сволота!
– Я понял почему ты его недолюбливаешь. Я присоединяюсь к тебе в твоей ненависти.
– Зачем раздевать-то!
– Унизить. И задержать нас. Пока мы будем искать одежду, они уйдут.
Макс нашел зал, в котором спрятал очки, поднял их и оглядел:
– Не сломались, смотри-ка, – хмыкнул он. – Ангел, ты меня слышишь? Прием! Ты можешь отследить их перемещение?
– Я отследил перемещение вашей одежды. Она у запасного выхода валяется. – Макс услышал металлический голос Ангела.
– Я так почемуто и думал, – Макс уселся на пол. – Садись, Барт. В ногах правды нет. Подождем полчасика. Будем соблюдать правила игры.
– Почему они нас отпустили? – спросил Барт.
– Они не отпустили. Они будут следить за каждым нашим шагом.
– Ну тогда давай нагоним их и отобьем Марлен.
– Нет, – устало проговорил Макс. – Сегодня мы проиграли.
Через полчаса Макс с Бартом покинули здание через запасной выход. Он был оставлен открытым заботливыми соперниками. Одежда их была аккуратно разложена на стульчике. Такси брать не стали, надо было попытаться уйти от неминуемой слежки. В у-бане народу было мало, ехали наобум, меняя поезда и линии.
Пришлось полностью поменять всю одежду, «неизвестно что за вшей они туда успели напустить» – пояснил Макс. В H&M купили весь гардероб, чтобы выглядеть неприметнее, как немцы. Правда, в Берлине так были одеты в основном турки и албанцы. Но Макс, с недельной небритостью, мог сойти за серба.
Пришлось покупать новые телефоны и планшеты.
– Включать старые – значит засветить, где мы находимся, – остановил Барта Макс, когда тот попытался включить iPad, чтобы восстановить все свои файлы на новом.
– У меня же там все мои материалы, и программы, и книги, – растерялся Барт.
– Сейчас свяжемся с Ангелом и он что-нибудь придумает.
Ангел дал новые пароли и данные кредитных карт. Старыми адресами и аккаунтами пользоваться строго-настрого запретил.
– Кстати, – спросил Макс, – а в музее про Шекспира, это был экспромт?
– Не совсем, – Барт первый раз после музее слегка улыбнулся, – я чувствую, что в Ромео и Джульетте что-то есть. Но уж точно не линия розы. Эту версию я отмел уже давно, а немцу этому втюхал как реальную. Пускай в Париже побегает. Только вот Марлен жаль.
– Марлен жаль?!! – расхохотался Макс.
Барт посмотрел на Макса изумленно.
– Тысячи моих сограждан мечтают о поездке в Париж!
– Но не в багажнике.
– Насколько я понимаю, условия у нее будут приемлемые, компания не слишком хорошая, но она тоже девочка с жалом. – уверенно произнес Макс. – А мы ее вызволим. Есть план. Мы же в Трир собирались? Вот там и встретимся со всеми.
– Зачем они ее вообще забрали?
– Она с ними заодно. Ведь это ее мысль была о Макдоналсьсе.
– Надо срочно туда!
– И что? Если она нас сдала, то там нет давно ничего. А если за нами следят? Они ждут что мы рванем за амулетами. А мы все будем делать естественно.
Снова сели на S-Bahn, на всякий случай. Макс громко произнес: «Нужен отель, чтобы принял наличными и без паспортов». Отель выбрали рядом с тем самым Макдонасльсом. Завтракать пришлось конечно же бумажными гамбургерами. Обильное количество кофе не помогало, проталкивать застревающие в горле куски, пока Макс не забрал амулеты.
Они оказались на месте.
Марлен оказалась права.Марлен оказалась чиста.
Они спали в поезде на Кельн. Барт похоже мог спать где угодно. Он спал ночью спал и сейчас. Ночью Максу спать не получилось – мысли не давали спать больше, чем ор на улице на турецком, и стоны за стеной. Слушать немецкое порно было очень утомительно. Контекст пьесы Макс понимал, но детали не улавливал. И все-таки хотелось спать а не понимать. А Барта не беспокоило ничего. Пиво – лучшее снотворное в таком отеле. А Макс им пренебрег.
Шаг 4. В дороге
Сон Макса в тихом и мягком поезде был крепким. Пять часов до Кельна и еще два часа до Трира, ему даже не мешал Барт, который всю дорогу ерзал и причитал, скачивая приложения на новый планшет. Проснулся он только от настойчивых тычков Барта: «Макс, Макс, Макс».
За окном поезда была видна река с мутной почти белесой водой над которой возвышался высоченный берег кирпично-красного цвета. «Молочные реки – кисельные берега, – подумал Макс, – только
