Очень плохой босс (СИ) - Навьер Рита

Как я и предполагала, нас увидели. Даже не так — на нас во все глаза таращились, пока Илья открывал дверь, помогая выйти из машины, пока мы шли от парковки до центрального входа, вдвоём, под ручку. Я слегка смущалась от такого внимания, а ему было, похоже, всё равно.

Эллочку он вызвал почти сразу. Меня тоже пригласил поприсутствовать, а кроме меня ещё начальника службы безопасности, экономиста, юриста и кадровичку. Честно, я не ожидала такого серьёзного собрания. Думала, Илья отругает её, пригрозит, да и разойдёмся. Но похоже, он был настроен на полномасштабную войну.

Эллочка тоже зашла в кабинет с видом гордым и бесстрашным, но лишь увидела за столом всех собравшихся, как тотчас переменилась в лице. Побледнела, явно занервничала или даже испугалась.

Илья указал ей на стул, она осторожно присела. Сам он остался стоять, возвышаясь над всеми нами. И это давило даже на меня, а уж ей и вовсе было тяжко. Я углядела капельку пота на её виске.

— Говорю сразу, Элла Марковна, что я вас уволю. И уволю по статье. И это не всё. Понимаете, я ещё мог бы закрыть глаза на ваше безделье, на ваше враньё и махинации со счетами…

— Какие махинации? — искренне изумилась Эллочка. — С какими счетами?

— С этими, — Илья подошёл к экономисту, взял какие-то бумаги, положил перед Эллочкой. — Мы провели ревизию. Согласно оплаченным счетам, вы приобрели в два раза больше алкоголя и всего остального, чем доставили в Экспоцентр. Отсюда вывод — разницу вы попросту украли.

— Я… не знаю… это какая-то ошибка… — лепетала Эллочка, которая теперь из бледной стала пунцовой. Руки её мелко подрагивали.

Илья смерил её ледяным взглядом.

— За эту ошибку, Элла Марковна, вы ответите так, как и должен ответить вор. Мы бы могли не выносить всё это за пределы компании, могли бы просто предложить вам компенсировать растрату из своего кармана и этим ограничиться, но вы сами вырыли себе могилу. После того, что вы сделали на конференции, пойти на какие-то уступки и компромиссы, боюсь, невозможно.

Она сглотнула, посмотрела на него затравленно.

— Что я сделала? Я не понимаю…

— Всё вы понимаете. Вы думали, это будет что? Забава такая? Или просто пакость? Так вот нет. Подсыпать наркотическое вещество кому-либо тайком — это преступление. Двести тридцатая статья уголовного кодекса. Так что, Элла Марковна, боюсь, вас ждут теперь непростые времена. И заниматься вами будут уже другие люди.

— Я никому ничего не подсыпала! — выкрикнула она, но посмотрела сразу на меня.

Это не ускользнуло от Ильи. И от других тоже. На Эллочку все взирали, как на прокажённую.

— Слышите, я ничего никому не подсыпала! Она всё врёт! — Эллочка указала в меня пальцем.

Илья, скрестив руки на груди, молча наблюдал за ней. Дожидался, когда она успокоится.

— Вы ничего не докажете!

Эллочка вскочила, с шумом отодвинула стул и выбежала из кабинета…

61

Сколько себя помню, я ужасно не любила и даже боялась быть предметом сплетен. И после нашего с Ильёй дефиле ждала, что все, кому не лень, будут обсуждать нас, наблюдать, шептаться за спиной, строить догадки и домысливать своё. Ведь общественности всегда так интересно, кто и с кем. Шептались, конечно, это зло неизбежное, но, к счастью, совсем недолго. Новость про Эллочку затмила даже наш роман. Звезда есть звезда.

Причём каждый старался внести свою лепту в эту историю, добавить новые подробности. И даже спустя неделю после её увольнения ей, бедной, вовсю перемывали кости.

— Видели, девочки, Гвоздецкая из инсты и фейсбука удалилась? — обсуждала её в буфете за обедом бухгалтерия.

Сначала шёпотом говорили, но потом так увлеклись, что мне через столик была слышна их оживлённая беседа.

— Я бы на её месте после такого вообще из города уехала. Где она теперь тут работу найдёт? Разве что на рынке торговать? И то не знаю…

— А где в другом городе найдёт? У неё же запись в трудовой… Да и кто ей позволит уехать? Она же на подписке о невыезде сейчас.

— Так это правда — на неё уголовное дело завели?

— Ну, конечно! Она ведь наворовала столько — мама дорогая! Мухлевала со счетами, а денежки себе на карман.

— И не только воровала. Она же Снегирёву пыталась убить! Почти ей удалось. Отравила же её. Яд какой-то подсыпала. Ту еле откачали.

— Кошмар! И вот чего они не поделили?

— Не чего, а кого! Крамера, конечно!

Я чуть не подавилась. Хоть бы меня постеснялись! Демонстративно встала, шумно отодвинула стул, посмотрела на них с укором.

— Здравствуйте, Ксения Андреевна, — сразу разулыбались те.

А вечером, когда мы с Ильёй уже собрались уезжать домой, встретили на парковке нашего главного инженера. Они перебросились с Ильёй парой дружеских фраз о том о сём. Я их и не слушала, пока тот со смехом не сказал:

— Ух и разворошил ты, Илья Сергеевич, наше спокойное болотце. Даже мои подопечные бегут от греха подальше.

— В самом деле? Да вроде технарей я вообще не касался. Пока только коммерческие службы да финансы с кадрами тереблю.

— Ну вот… Один уже написал на днях заявление. Слава Маркелов. Я его спросил, с чего это он вдруг решил уволиться. А Слава так и сказал, мол, лучше уж сам напишу заявление, пока ты до него не добрался.

Главный инженер рассмеялся, потом, уходя, добавил:

— Ты уж сильно не свирепствуй. С кем работать-то буду? Маркелов-то — чёрт с ним, невелика потеря. Но и другие, смотрю, нервничают.

— Маркелов — это твой бывший муж? — спросил меня потом Илья, когда мы остались вдвоём. — Расскажи, что у вас случилось.

Вспоминать то время я совсем не люблю, поэтому лишь коротко упомянула, как застала Славика и Эллочку. Илья помрачнел.

— А ты не был женат?

Про отношения я его прежде стеснялась спрашивать. Вдруг сочтёт, что я нарушаю его личное пространство или что-то вроде того? Но раз он сейчас сам спросил, то, значит, и я могу.

— Не был, — ответил он и помрачнел ещё больше.

Я не стала допытываться. Видно, что ему эта тема тоже не слишком приятна.

Мне-то, конечно, хотелось побольше взаимного доверия и откровенности. Но я себе не разрешала печалиться. Мой любимый мужчина рядом, заботится обо мне, защищает — ну что ещё нужно для счастья? Да, он не говорит особо о своих чувствах, не строит планов на наше совместное будущее, не предлагает быть всегда вместе, но он столько всего для меня делает. А поступки ведь важнее слов. Хотя порой этих самых слов так не хватает…

62

Спустя два месяца

Часы на стене показывали без десяти минут час. Скоро обед. Пора было сворачивать планёрку, и так я её подзатянула.

Недалеко от нашей конторы открылся новый семейный ресторан, и бизнес ланчи там, говорят, объеденье. Хотела сегодня позвать туда Илью.

Дослушав недельный отчёт Миши Агеева, я закрыла ежедневник, оглядела с улыбкой собравшихся.

— Ну, на этом, думаю, закончим. Спасибо, коллеги, можете быть свободны.

Сама я тоже поднялась из-за стола и вместе со всеми вышла из кабинета. Между прочим, из своего кабинета, на двери которого красовалась табличка: «коммерческий директор Снегирёва Ксения Андреевна».

Да, теперь вот так.

Сама до сих пор не привыкла, и каждый раз когда выхожу или вхожу, смотрю на эту табличку с идиотской улыбкой. Я наконец добилась того, чего так хотела! Две недели назад пришёл из гендирекции приказ о моём назначении.

Так получилось, что Павел Сергеевич Котов ушёл на пенсию, а Илью поставили вместо него.

На работе у нас получился замечательный тандем. Правда, Илья бухтит иногда, что я слишком мягкая с подчинёнными. Ну, тут он прав, строгости у меня явно не достает. Но трудно быть строгим, когда ты так счастлив.

И все, конечно, чувствуют это. Не то чтобы обнаглели, но расслабились. Даже вон после планёрки выходят смеясь и вразвалочку, разбредаться не торопятся, топчутся в приёмной, переговариваясь друг с другом и с Лидочкой. Тогда как при Илье вылетали пулей, бледные и нервные, и поспешно разбегались по своим кабинетам.