Что таится за завесой - Харпер Л. Вудс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Святые боги.
Я отвернулась от эротического изображения и остановилась взглядом на каждом из богов, занятых тем же самым. Не только мужчины-фейри наслаждались совокуплением с двумя или больше людьми одновременно. Женщины-фейри тоже были изображены в группках с двумя-тремя мужчинами-людьми.
– Я так понимаю, фейри не верят в моногамию? – Фыркнув, я отвернулась от резных фигур.
Я смотрела на Кэлума и наблюдала, как его глаза скользнули вниз, отрываясь от сексуальных сцен, изображенных на склоне горы. Он ухмыльнулся и встретился со мной взглядом.
– А что такого, детка? Никогда не занималась сексом с двумя партнерами сразу? – спросил он, и его губы изогнулись в улыбке, когда я покраснела.
– Нет, – отрезала я, обходя его и направляясь к горячему источнику, где опустилась на колени. Я прикоснулась пальцами к поверхности воды и сразу же почувствовала, как тепло от нее наполняет мою кожу. – А ты?
– Думаю, я делал много того, чего не делала ты.
– Фу, – простонала я, тут же пожалев, что задала этот вопрос, поскольку меня обуяла зависть.
Мужчины могли делать все, что им заблагорассудится, – с одной женщиной или с шестью. А если бы то же самое сделала я, меня бы отправили на очищение к жрецам или повесили бы за мои преступления против Матери. Это зависело от лорда Байрона и настроения Верховного жреца в день содеянного.
Кэлум пожал плечами и встал рядом со мной. Он вытащил свою тунику из брюк и сорвал ее через голову. Когда я стояла на коленях у края бассейна, то сразу же вспомнила людей, преклонивших колени перед богом Мертвых.
Взглянув на Кэлума, я обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Я сглотнула и задержала на нем взгляд на несколько секунд. Секунд, которые показались часами. Напряжение между нами нарастало, не оставляя сомнений в точности его предсказания.
Я не знала, как смогу путешествовать с ним дальше, спать рядом с ним каждую ночь и никогда не стремиться к исполнению обещания, которое таилось в его глазах, когда он смотрел на меня. В глазах у него пылал такой жар, которого я никогда не видела. Его желание было настолько сильным, что я вряд ли смогу противостоять ему.
Кэлум протянул ко мне крупную мозолистую руку, обхватил меня за щеку и провел большим пальцем по нижней губе. Затем просунул кончик пальца внутрь, касаясь языка, наполняя рот ароматом своей кожи.
– Скажи мне еще раз, как сильно ты меня не хочешь, Эстрелла, – сказал он, подчеркнуто называя меня по имени и глядя на меня сверху вниз.
Высокомерие этих слов сломало что-то внутри меня, мое желание исчезло, а вместо него вернулось логичное мышление.
Я впилась зубами в его большой палец и почувствовала удовлетворение, когда он дернулся в ответ на укол боли. Отстранившись от него, я плавно поднялась и стала наблюдать, как он подносит большой палец ко рту и вытягивает из ранки каплю крови.
Подавляя последний импульс, который все еще бился во мне, я постаралась проигнорировать странное желание взять его большой палец в рот и пососать его. Кэлум уставился на мое лицо, и в его взгляде мерцало что-то темное.
– Ты просто мудак, – сказала я, пыхтя и собирая волосы в руках.
Коснувшись спутанных колтунов, я вздрогнула, когда поняла, насколько отвратительно должна была выглядеть.
Сколько дней прошло с тех пор, когда я мылась последний раз? Когда расчесывала волосы?
– А давай попробуем выяснить, понравится ли тебе мой член, детка? – И Кэлум опустил руки к завязкам на брюках.
Шокированная, я наблюдала за тем, как плавно и ловко его пальцы развязывают шнурки. Он скинул ботинки, сдвинул их в сторону, и мой взгляд вернулся к его лицу. Я выдержала испытующий взгляд, мои губы сжались в тонкую линию, когда он ухмыльнулся мне и спустил брюки.
Я сглотнула, заставляя себя не смотреть, даже когда Кэлум наклонился вперед, чтобы стянуть штаны еще ниже и снять их вместе с шерстяными носками. Он встал прямо передо мной и провел рукой по коротким светлым волосам на макушке.
– Не бойся, Эстрелла, он тебя не укусит, – с ухмылкой сказал Кэлум, делая шаг ко мне.
Он не касался меня, но затаил дыхание, возвышаясь надо мной. Он был так близко, что я уткнулась взглядом в его обнаженную грудь, на которой закручивались линии метки фейри, обвивавшиеся вокруг его бицепса и устремлявшиеся вверх к шее. Затем они ныряли вниз, скользили чуть выше ключицы и резко обрывались. Насколько я могла судить, моя метка была такой же – как будто незавершенной – и ждала, когда добавится последний фрагмент.
Если верить тому, что рассказал Кэлум, она ждала спаривания.
Я вздрогнула, когда мужчина схватил меня за руку и поднял ее, чтобы коснуться того места, где края метки изгибались на его груди. Его глаза закрылись в момент прикосновения, а мое тело пронзила дрожь и переполнило чувство успокоения и неги.
Прикосновение к его метке, ощущение наполняющего меня тепла больше походило на то чувство, которое испытываешь в добротном доме, а не в хижине, где я жила со своей семьей. Наверное, так и должно было быть. Ведь я теперь принадлежала к меченым, и мне следовало жить среди них.
– Большинство фейри практикуют моногамию только после того, как нашли свою пару, – сказал Кэлум, отвечая на вопрос, который я задала как будто много лет назад.
Меня отвлекла его близость.
Его нагота.
– О, – ответила я, изо всех сил пытаясь следить за разговором и зная, что как только посмотрю вниз, то увижу его полностью.
– Судя по тому, что говорил мой отец, фейри очень привязаны к своим половинам. Известно, что они могут убить, если кто-то просто посмотрит на них неподобающим образом, – сказал Кэлум, потянувшись, чтобы расстегнуть плащ у меня на плечах.
Тот упал на камни, окружавшие горячий источник. Я вздрогнула – сквозь деревья пронесся внезапный ветерок, и прохладный воздух поцеловал мою кожу.
Кэлум улыбнулся и наклонился вперед, чтобы нежно коснуться губами моего лба. Повернувшись так, что его рука коснулась моей, он направился прямо к краю горячего источника и спустился по склону, ведущему в воду. Когда пар касался его прохладного тела, то курился еще сильнее. А мышцы его ягодиц сжимались и разжимались, пока он шел.
Боги.
Я сглотнула, стараясь отделаться от образов: я видела, как вонзаются в его плоть ногти, – эта картина пронеслась у меня в голове,
