Пути зла - Джон Тренейл

Диана оторвала взгляд от океана, посмотрела на свои руки. Пальцы вертели палочку, которую в тот вечер Эд дал ей в ресторане у Моков. Диана не могла сообразить, когда же сейчас она взяла ее в руки. Она быстро положила палочку на место и приказала себе: «Диана, не сходи с ума, займись делом».

Дня два назад, охваченная лихорадочным желанием обустроить свой дом, она выбралась за покупками. Решила приобрести все необходимое, чтобы готовить вкусную, свежую пищу: сковородки, щипцы, деревянные ложки, мельницу для перца, кучу предметов домашнего обихода. Все покупки, завернутые в целлофан, давно лежат на полу. Она разрушила злые чары, околдовавшие этот дом: теперь ей хочется делать покупки. Она начнет с картин Мануэля Окампо, купит их на следующей же неделе. До сих пор, однако, вещи не распакованы. Все недосуг.

Диана разворачивала, мыла и раскладывала, не присев ни на минутку, почти два часа. Один раз, правда, сделала перерыв. Диана распаковала бутылку розового шампанского. Секунду держала ее обеими руками, рассматривала элегантную бутылку, стоящую перед ней, и вспоминала Фрэнсиса Баггели.

Когда они с Фрэнсисом учились на одном курсе в Мичиганском университете, то посещали семинар, проходивший в доме помощника профессора по имени Роджер Санктон. Санктон был холостяком, жил только работой и очень редко готовил еду. Однако варил кофе студентам, к которым благоволил. В первый раз попав в этот дом, Диана заметила в холодильнике бутылку шампанского. Кроме этой бутылки и пакета молока, в холодильнике ничего не было. Немного погодя, познакомившись с Санктоном поближе, она спросила его о бутылке. Он объяснил ей, что бережет эту бутылку до того дня, когда его переведут на постоянную штатную должность.

Она вспомнила, с какой гордостью вынес он эту бутылку и водрузил ее на стол в своей кухне. «Лоран-Перье» – она услышала тогда впервые об этой марке шампанского. Он сказал, что его пьют, чтобы отметить какое-то важное событие, только по праздникам. Он называл его святым напитком. С пылом влюбленного он описывал его бесподобный букет, нежный вкус, исключительную «остроту», аромат. Диана и Фрэнсис смотрели друг на друга поверх бутылки, и в ту секунду она почувствовала: да, она хотела бы оказаться в постели с этим мужчиной. Потом они уселись бы в кровати, обложившись подушками, и пили бы, пили в свое удовольствие «Лоран-Перье», розовое шампанское.

Они с Фрэнсисом так и не стали любовниками; Роджер Санктон так и не получил постоянной штатной должности. Интересно, что же стало с той бутылкой «Лоран-Перье», выпил ли он ее, по крайней мере. Она надеялась, что да.

Вернувшись в настоящее, Диана взяла в руки бутылку. Великолепная форма: небольшого размера, квадратная, тяжелая, с широкими плечами, как у того человека, ради которого она ее купила. Провела пальцем по круглой золотой этикетке – шампанское «Лоран-Перье», Cuvée Rosé Brut,[49] – потом по зеленому стеклу наверх, к наглухо запечатанному горлышку. Ей хотелось выпить эту бутылку, но… не сегодня вечером. Хотя скоро. Очень скоро.

Диана решительно поставила бутылку в холодильник, вытащила оттуда гору продуктов и закатала рукава.

В четверть седьмого ее дом не только стал уже похож на настоящее уютное жилье, в нем даже пахло чем-то удивительно вкусным. Подняв трубку, она позвонила Эду в Третий участок. Он был на месте, он ответил, на душе у нее посветлело.

– Почему бы тебе не заглянуть ко мне пропустить пару стаканчиков? – предложила она.

– О, – живо отозвался он, – это очень мило, Диана. Но у меня куча работы…

– И у меня тоже куча, но я плюнула на нее. Тебе надо отдохнуть.

– Вот что, почему бы тебе не приехать в город? Я устрою перерыв на обед. Пойдем вместе в тот маленький ресторанчик на Фонтанной… Почему бы нет?

– Потому что в твоем «маленьком ресторанчике» не получишь такого «феттучини по-римски», которое я только что приготовила на самом высоком уровне; его можно попробовать только в моем «маленьком ресторанчике».

Возникла пауза. Она живо представила, как Эд потирает рукой небритый подбородок, какое страстное желание вспыхивает в его глазах, и ощутила в душе радость.

– Ты опасная женщина, известно тебе это?

– Ну-ка, зеркальце, открой, самый вредный – кто такой?

Эд весело рассмеялся.

– Увидимся через час, – сказал он.

Эд положил трубку, а Диана, выбив на кухонном столе веселую дробь палочкой, приступила к приготовлению обещанного блюда. Чтобы окончательно оформить свой новый облик чудо-хозяйки, ей не хватало только фартука: надо будет купить.

Эд добрался до ее дома через девяносто минут, вместо шестидесяти обещанных, и был небритым и усталым, именно таким, как она и представляла.

– Извини, – сказал он, протягивая ей букет тюльпанов. – Не успел положить трубку, как на нас свалилось ограбление склада. Оставался один шанс из тысячи, что удастся вырваться, но потом приехал Сэм Треверс, заступил раньше положенного на дежурство, и я удрал.

– Все в порядке… тюльпаны просто чудо.

Достаточно было взглянуть на его осунувшееся лицо, усталые глаза, живот, выпиравший из тесной рубашки, чтобы в ней пробудились сочувствие и жалость. Она усадила его в кресло, дала стакан охлажденного «реймонда» и велела не особенно расслабляться, потому что стол будет готов уже через несколько минут.

Поспешно заправляя салат, она услышала, как он встал, и через секунду звуки голоса Барбары Стрейзанд[50] донеслись до кухни.

– Хороший проигрыватель, – крикнул Эд.

– Спасибо. Ты с ним здорово управляешься! У меня ушло полтора дня только на то, чтобы соединить все эти ящики между собой.

Песня Барбары действовала успокаивающе на двух усталых людей, которым хотелось поесть, выпить и перезарядиться, не утруждая себя излишними разговорами. Спагетти получилось отменным, лучше, чем она ожидала. Диана открыла в себе новые способности. Но стоило ей окинуть взглядом свои недавние покупки: шведский хрусталь, английский фарфор, стеклянные курительницы для ароматных свечей, деревянную индонезийскую салатницу, – как червь сомнения зашевелился в ее душе. Подходили ли все эти вещи к ее дому? Таким ли она хотела видеть свое жилище?

Диана подняла бокал, загнав эти мысли подальше, в самый укромный уголок памяти, и произнесла:

– За моего первого гостя, переступившего порог этого дома.

Они выпили. Расслабляющая теплота разлилась по всему телу.

После обеда вышли на террасу и, облокотясь о перила, стали любоваться открывающимся видом. Океанский ветер приносил прохладу и облегчение. Они долго молчали. Потом Диана, сжав руку Эда, сказала:

– Ты спас мне жизнь своим приездом. Спасибо.

– Был неудачный день? – спросил он, поворачиваясь к ней.

– Не очень хороший. Много всякой неприятной чепухи.

– У меня тоже. – Он помолчал, как будто сомневаясь, как она воспримет то, что он хочет сказать. – Несколько дней назад я видел твоего пациента, Тобеса Гаскойна.

– Вот как? – Диана выпустила его руку.

– Он держался спокойно, пока Лео не начал рыться в его вещах.

– Лео следовало бы проявить больше понимания, – возразила Диана.

– Гаскойн пожелал явиться в участок для дачи показаний и привести с собой адвоката, – продолжал Эд.

– У него есть адвокат? – удивилась она.

– Увидим.

– Но согласись, Эд, это поступок человека невинного.

– Возможно. А насколько невинным выглядело его заявление, что ты убила Дженсена и Дугана?

– Что он сказал?! – воскликнула в удивлении Диана.

– Ты слышала. В присутствии Лео. Сказал, что ты убила этих ребят. Мой долг напомнить тебе, что ты имеешь право хранить молчание, но если предпочтешь говорить…

Она вцепилась ему в руку:

– Заткнись со своими «имеешь право…». Не смешно.

– Мы с Лео придерживаемся единого мнения. Гаскойн – неуравновешенный тип. Возможно, он не виновен, как ты говоришь, но это не помешает мне заказать в ФБР график его личностных характеристик.

Диана молча уставилась в свой стакан. Совсем недавно Дэниел Кросгроу остановился у дверей ее кабинета, чтобы попросить помощи в том же деле. Забавно: сейчас она вспомнила, что Тобес находился в это время у нее в кабинете.

– Когда ты получишь результаты? – спросила она Эда.

– Очевидно, на следующей неделе.

– Ты заказал график личностных характеристик и профессиональных способностей на всех пациентов, направленных ко мне решением суда?

– Той четверки, с которой ты работаешь – да. У нас, кроме них, есть парочка-другая подозреваемых, но они не имеют к тебе никакого отношения.

– Что ты делал у Тобеса?

– Он ничтожество.

– Он не убийца, Эд. Я достаточно навидалась преступников, чтобы знать наверняка.

– В таком случае ты навидалась достаточно, чтобы понять: в большинстве случаев самые непохожие на убийц люди совершают убийства.