ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков

Форос, объект «Заря». 20 августа 44-й час изоляции Президента СССР

«Уполномочиваю депутата Верховного Совета РСФСР С.П. Шустова на встречу с Президентом СССР М.С. Горбачевым для выяснения им обстоятельств происходящих событий. Президент РСФСР Б.Н. Ельцин».

Милиционер из числа постовых, выставленных на дальних подступах к «Заре», уже в двадцатый раз прочитал телеграмму, но смысл ее до него не доходил. Вернее, смысл был ясен, а вот как действовать в сложившейся ситуации, было совершенно неясно. Вчера, 19 августа, российского депутата Шустова не пропустили на президентскую дачу, сказали, что у него для встречи с Горбачевым нет соответствующих полномочий. Но сегодня поутру депутат объявился вновь и уже с официальной бумагой. Телеграмма заверена главным врачом санатория «Зори России», где отдыхает депутат. Он подтверждает, что депеша поступила из Москвы сегодня, 20 августа 1991 года, принята им лично в 9.40.

Дело нешуточное, телеграмма подписана самим Ельциным. Милиционер принимает решение сопроводить Шустова и лиц, которые при нем, до поста, расположенного поближе к «Заре». Там стоят пограничники — им и решать.

Группа мужчин, сопровождаемая несколькими постовыми, быстрым шагом идет по дороге под гору. Шустов почти ликует. Удалось пройти первый пост! Успех близок! Сейчас они увидят Президента СССР!

К сегодняшнему походу Шустов подготовился основательно. Накануне вечером позвонил в Москву, в Белый дом, добился, чтобы его связали с Ельциным. И тот согласился предоставить Шустову статус официального уполномоченного Президента России!

Пошел народный избранник на «Зарю» не один, и даже не вдвоем — собрал всех коллег, которые отдыхали в «Зорях России». И что главное — вместе с ними врач-мануалист А. Лиев! Он 18 августа, незадолго до того, как выходы на «Зарю» были перекрыты, правил спину Горбачеву и ничего такого, что угрожало бы президентскому здоровью, не заметил. Так что держитесь, жалкие лгуны!

Пограничники неплохо отнеслись к ельцинской бумаге, даже передали ее на «Зарю», но ответ, поступивший оттуда, оказался обескураживающим: ельцинской подписи недостаточно для встречи с Горбачевым. Нужна подпись Янаева.

На сей счет дежурный по «Заре» внес пометку в вахтенный журнал: «Объяснение прибывшим — допуск на встречу только с разрешения, полученного в Москве у Янаева».

Из обвинительного заключения

На вопрос, доложил ли он Президенту СССР Горбачеву М.С. или вновь назначенному руководителю личной охраны Климову о прибытии Шустова и других депутатов, Генералов заявил: «…Нет, не докладывал…»

А мотивировал он это так: «…И ранее, бывало, к объекту приходило много разных людей с целью встретиться с Горбачевым. Вопросы ставили разные: как личные, так и общественные. Под благовидным предлогом этих людей направляли в местные органы власти. На объект никто никогда не допускался».

Следствие подобную мотивировку считает неприемлемой, поскольку в данном случае речь идет об официальных лицах, выполнявших официальное поручение Президента России.

«Против ареста Ельцина никто не возражал…»

Москва. Кремль. 20 августа. 20.00–22.30

В связи со стремительно обостряющейся ситуацией Крючков, Бакланов, Шенин, Тизяков, Пуго предпочитали жесткие меры. Стародубцев готов был голосовать за что угодно. Куда все — туда и он. Лукьянова можно было не брать в расчет. В случае кардинального развития событий Верховный Совет и съезд были бы немедленно распущены: силовой вариант заговора несовместим с парламентскими дебатами. Проблема заключалась только в Янаеве, который, будучи классическим советским чиновником, боялся ответственности пуще всего. Это лишний раз подтвердило вечернее заседание, начавшееся в 20.00.

При большом скоплении приглашенных Янаев зачитал свое заявление о том, что распускаемые слухи о готовящемся штурме Белого дома не имеют никакого основания, предложил утвердить его и обнародовать в ближайшем информационном выпуске ТВ.

— Возникло некоторое замешательство, — свидетельствует Леонид Кравченко. — По всему чувствовалось, что для Пуго, Крючкова, Шенина, Бакланова, Язова заявление Янаева было неожиданностью.

Развернулась полемика. Кто конкретно из присутствовавших что говорил, я не помню. В общем же смысл разговора был таким: нас, дескать, называют государственными преступниками, а мы, видите ли, еще должны заявлять, что ни на какие здания не собираемся нападать… Янаев спросил: «Неужели среди нас есть такие, кто хочет напасть на Белый дом?» Ответом было молчание.

Из протокола допроса Г. Янаева

Вопрос. Предлагается исполненное карандашом заявление о том, что штурма здания ВС России не будет, что можете пояснить?

Ответ. Это черновик моего заявления, которое я составил в ответ на звонки из Белого дома о предполагаемом его штурме. Такое заявление было отпечатано и подписано мной перед заседанием ГКЧП или в ходе заседания. Я показал это заявление Крючкову. Он мне сказал, что против такого заявления, нечего, мол, на каждый телефонный звонок отвечать заявлениями и еще сказал, что другие члены ГКЧП против подобного рода заявлений. Таким образом, этот документ не был опубликован.

Бакланов, как руководитель оперативного штаба, кратко проинформировал собравшихся на утреннее заседание, что «народное хозяйство продолжает функционировать нормально, что население в большинстве поддерживает ГКЧП…»

Янаев сердито заметил, что ему докладывают совершенно другое: ситуация меняется, из тридцати поступивших телеграмм только одна в поддержку ГКЧП.

— Крючков возразил, что это неправда, — свидетельствует заместитель министра информации и печати СССР Александр Горковлюк. — Но Янаев ответил, что ему докладывают так, как есть. На что Крючков с улыбкой заметил: «Вот и неправильно делают. Надо докладывать то, что надо, а не то, что есть…»

Фото Ю. Феклистов.

В пожарном темпе было принято решение об отмене указов Ельцина — торопились, чтобы успеть передать постановление в 9.00 по Первому каналу ТВ в программе «Время». Хотели столь же дружно и оперативно принять документ, регламентирующий деятельность средств массовой информации в условиях ЧП, но не обошлось без разногласий на предмет того, почему до сих пор продолжается деятельность СМИ, которые ГКЧП уже распорядился закрыть.

В частности, зашла речь о радиостанции «Эхо Москвы», дестабилизирующей обстановку. Язов сказал, что военные хотели ее закрыть, но какой-то милицейский полковник встал на защиту радиостанции.

Завязалась ведомственная перепалка между Язовым и Пуго. «А вы проверили, как это было?» — «Ваши вечно все путают». — «Нет, это с вашими вечно общий язык не найдешь…»

— Янаев поинтересовался у приглашенных на совещание лидеров парламентской группы «Союз» Чехоева и Блохина, удастся ли в Верховном Совете набрать две трети голосов, — свидетельствует Александр Горковлюк. — Те ответили: если люди увидят, что ГКЧП начал реализовать обещанное, то тогда можно рассчитывать на успех, если этого не произойдет — надеяться нечего…

Члены ГКЧП перевели вопрошающие взгляды на и. о. председателя Кабинета министров Догужиева. Янаев попросил доложить, как правительством выполняются его утренние поручения.

Догужиев, будучи опытным хозяйственником и экономистом, понимал, что за обещаниями