Сансара. Оборот первый - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вздрогнул. Агент улыбнулся ещё шире и махнул рукой:
— Не тот случай. Я просто привёл пример. Ничем вы не больны, но казнь — вполне реальна. Королевская семья имеет полное право на возмездие за смерть своей дочери. Которую они легко фальсифицируют, чтобы скрыть позор, в который вы их чуть не ввергли. Этим людям не о чем разговаривать с вами, господин Семёнов. Скорее наоборот: они заинтересованы в том, чтобы из вашего рта больше не вырвалось ни единого слова. Никогда.
Я откашлялся. Агент ждал. Я откашлялся снова. Просто кашлять хотелось…
— Но вы со мной разговариваете, так? И почему?
Агент неожиданно свернул казавшийся твёрдым планшет в трубочку, трубочку сложил, как подзорную трубу, а получившийся крохотный цилиндрик небрежно бросил в нагрудный карман пиджака.
— А вот это — верный вопрос, господин Семёнов. Вижу, вы дозрели до конструктивного разговора.
Агент наклонился и поднял с пола пластиковый коричневый дипломат, положил его на стол и неторопливо отщёлкнул застёжки. Открыл и вытащил листок и ручку. Когда он развернул дипломат боком, чтобы не мешался, я увидел, что кроме этого самого листка там ничего и не было.
— Слыхали про файлики? — спросил я и тут же вспомнил, что по-умному это называется иначе: — Мультифора. Отличная штука. Можно в моём мире взять недорого. Всё удобнее, чем с чемоданом таскаться.
Агент не обратил ни малейшего внимания на моё предложение. Положил листок на стол и одним пальцем подвинул его ко мне, сверху придавил ручкой. Я, вздохнув, попробовал читать. Но — увы. Буквы расплылись перед глазами. На макрообъектах я уже неплохо концентрировался, однако микромир вызвал у меня головокружение и новый приступ тошноты.
Видимо, поняв мою дилемму, агент решил пояснить ситуацию ртом:
— Это — стандартный договор. Сделка. Думаю, подобное вы могли видеть в фильмах своего примитивного мира. Вы — преступник, господин Семёнов. Вам предъявляются обвинения в нападении на агентов Альянса, пособничестве межмировой разыскиваемой преступнице, вооружённое сопротивление аресту, ну и, разумеется, нарушение границ между мирами. При желании сюда можно добавить труп, который вы оставили на астероиде, и прочие мелочи. Судебный процесс продлится несколько дней, и по его итогам вы получите от двадцати лет до пожизненного. Всё-таки гуманнее казни, вы не находите?
— Да хрен знает, — пробормотал я. — Не возражаете, если я блевану?
— Разумеется, господин Семёнов. Чувствуйте себя, как дома.
Вот не успел я на этот его тонкий прикол ответить. Свесился на левую сторону и от души украсил пол содержимым желудка. Полегчало прям резко. Выпрямившись, я поднял скованные руки и вытер губы. Глубоко вдохнул, выдохнул.
— Справа стояло ведро, — слегка обескураженно сказал агент.
— Сами же сказали — «как дома», — огрызнулся я. — В моём примитивном мире все блюют на пол. Итак, в чём сделка? Я подписываю, вы спасаете меня от казни и закрываете от двадцати до пожизненного?
— Нет, — поморщился агент. — Не совсем. Видите ли, вы нам, в сущности, ни к чему. О том, что реально происходило, мы более-менее имеем представление. И понимаем, что вы — бестолковая жертва обстоятельств. Пробуждённые — те, кто знает о других мирах — в вашем мире есть, но вы к их числу не относились. Следовательно, все ваши действия изначально не содержат в себе злого умысла. Машине правосудия, разумеется, будет на это плевать, но она даёт возможность, во-первых, избежать казни, а во-вторых, избежать ответственности перед Альянсом.
— А я что получу?
Агент удивился:
— Я думал, вы спросите, что вам придётся сделать.
— Не, это я уже вижу. — Я кивнул на листок, буквы на котором после рвотоизвержения стали вполне читабельными. — Позволить установить на меня микрофон, найти Диану и не мешать её арестовывать. А получу-то я что? Под зад мешалкой и назад, в родной мир? Чтобы узнать, что гонки закончились сорок лет назад?.. То есть, я хотел сказать, что все, кого я любил, давно мертвы?
— Кто вам сказал такую чушь? — удивился агент. — Время в вашем мире, если мне не изменяет память, опережает местное едва ли на пять минут в сутки, а в Нимире вы оказались всего четыре дня назад. Смешная погрешность, которой легко можно пренебречь.
— Ах, вот оно что, — протянул я.
Агент пристально смотрел на меня. Я столь же пристально смотрел внутрь себя. Вопрос, соглашаться или нет сдать Диану передо мной и до сих пор-то не стоял. Она особо не задумывалась, прежде чем кинуть меня в какой-то астероидной заднице наедине с трупом. Она видела меня на столбе и не сделала ничего фантастического, чтобы меня спасти. Она вообще отвернулась! А теперь выясняется, что еще и насчет времени наврала. Ну и, значит, поделом заразе.
— Так вы планируете возвращаться в свой мир, или нет? — уточнил агент.
— Там разберёмся. Сначала Диану поймать надо. — Откровенничать с агентом, рассказывая, какое немыслимое облегчение сейчас испытал, как-то не тянуло. Пусть лучше думает, что мне домой не больно и хочется.
— Понимаю, — кивнул агент. — Если соберетесь остаться в Нимире, это тоже можно устроить. Вам, вашему кораблю и вашей спутнице будут предоставлены документы с рядом ограничений, о которых мы поговорим позже. Вы получите гражданство Альянса и возможность путешествовать между планетами в рамках одного мира.
— Крепко же вам Диана насолила, — заметил я. — Раз всяким проходимцам аж целое гражданство обещаете.
— Диана — террористка. Единственный смысл её жизни — война с Альянсом. Пока ещё смешная и неопасная, но мы не желаем дожидаться, пока ситуация станет фатальной. Подписывайте, господин Семёнов.
— Погодите, а разве вы не должны внести изме…
Я подумал, что у меня опять голова кружится, но — нет. Буквы на бумаге сами по себе расплылись, а когда вновь сфокусировались, текст уже был другой. Там и про гражданство было, и про тян с Шарлем.
Агент молча улыбнулся, и раздался щелчок. Наручники упали на стол с тихим бряком. Я машинально потёр запястья.
— Ещё одна мелочь. Диана украла у меня пепельницу.
— Пепельницу? — удивился агент.
