Сожженные мосты Часть 2 - Александр Маркьянов

Ижевск, город на реке Иж, которому от роду то было — всего двести с лишним лет, занимал в Российской Империи намного более весомое положение, чем можно было бы предположить по его размерам и численности населения. Это был город-завод с тремя казенными и одиннадцатью крупными частными заводами, работающими как по заказам военного министерства, так и по частным заказам. Здесь на казенных и частных заводах производили половину стрелкового оружия Российской Империи — по признанию многих лучшего в мире. Здесь производили и много чего другое — от автомобилей, до высокоточных управляемых снарядов и систем активной защиты бронетехники. Наконец, здесь был технический университет — один из лучших в стране.

Наконец, Ижевск был просто красив — даже по архитектуре. Дело было в том, что его изначально закладывал тот же архитектор, который строил Санкт-Петербург — поэтому и города вышли похожими. Статус «Уральского Петербурга» ижевчане поддерживали всеми силами, как в архитектуре, так и вообще в жизни. Жили в Ижевске богато, богаче даже чем в примеру в Екатеринбурге. Была еще одна традиция, которой не было ни в Туле, ни в Коврове, ни в Сестрорецке — самым опытным ижевским мастерам-оружейникам, как с казенных заводов, так и с частных, вручали «от Государя» роскошный зеленый кафтан с золотым шитьем и специальный нагрудный царский знак, тоже из золота. Таких мастеров, каждый из которых учился своему мастерству минимум десять лет, прозывали «крокодилами».

— Благодарствуем, Ваше Высочество.

Цесаревич махнул рукой, приказывая продолжать.

— Мы изучили опыт ведущих мировых производителей в деле разработки как пилотируемых, так и беспилотных малозаметных летательных аппаратов. Особенно внимательно мы изучили североамериканский Reaper, благо он попал к нам в руки.

Как попал в руки ижевским конструкторам образец засекреченной техники вероятного противника — никто уточнять не стал. Бывало и не такое — каждый делал свое дело.

— Мы провели больше двухсот испытательных полетов североамериканского образца, пытаясь засечь его как наземными, так и воздушного базирования РЛС различных типов. Потом мы определили мощность отраженного сигнала от каждой детали аппарата Reaper и выяснили, что без вооружения, площадь ЭПР[94] получилась без подвешенного вооружения меньше в два с лишним раза, чем с вооружением. Все дело в том, господа, что Reaper изначально разрабатывался как чистый высотный разведчик без ударных задач, и лишь потом его срочно доработали для того, чтобы он мог нести вооружение. В отличие от североамериканцев мы сразу конструировали нашу машину как ударный аппарат. Поэтому, он не просто сделан из материалов, поглощающих излучение локаторов, а его форма просчитана на компьютере с той же целью — все его вооружение подвешено не на внешней подвеске, а находится в фюзеляже. Так же мы считаем, что североамериканцы допустили ошибку, выбрав в качестве основного вооружения управляемые ракеты. Мы предлагаем использовать в качестве основного вооружения авиационные бомбы последнего поколения. Основным типом боевой нагрузки мы предлагаем использовать высокоточные планирующие бомбы типа КАБ-50 и КАБ-100. Эти бомбы способны попасть в круг диаметром полметра, расположенный в десяти километрах от точки их сброса при сбросе на высоте семь тысяч. Высокая точность бомб позволяет им выполнять почти те же задачи, что и управляемые ракеты — причем даже самая малая бомба, типа КАБ-50, которых в бомбовом отсеке может быть до четырнадцати штук, доставляет к цели заряд в полтора раза более мощный, чем это делают американцы своей ракетой. Проще говоря, господа, в ракете львиную долю массы боеприпаса занимает сам носитель и его компоненты и только небольшая часть приходится на боеголовку — а в бомбе наоборот большая часть веса — собственно сама бомба, а механизмы, обеспечивающие ее управляемый полет весят совсем немного. Максимальная боевая нагрузка этого аппарата — шестьсот килограммов, господа. В разведывательном варианте он может нести вместо бомбовой нагрузки дополнительные емкости с горючим, в таком случае он может преодолеть без дозаправки пять тысяч километров. В боевом варианте он может нести бомбы весом пятьдесят, сто и двести пятьдесят килограммов он может взять на борт две разовые бомбовые кассеты РБК-250. Наконец — и это самое важное — один из его вариантов способен нести четыре ракеты «воздух-воздух» типа Р-73.

— Какова отражающая поверхность аппарата — спросил кто-то из штаба ВВС — вы проводили испытания по дальностям обнаружения его самолетными локаторами?

— Отражающая поверхность, господа — не более десяти квадратных дециметров, это уникальный результат. Более того — предусмотрен режим, когда перед самым объектом или в зоне ПВО он может выключать двигатели и какое-то время планировать, это еще уменьшит заметность. При проверке путем облучения стандартным североамериканским локатором типа Вестингаус, получается что аппарат обнаруживает «лоб в лоб» лишь с пятисот метров — это если локатор в поисковом режиме. На фоне земли — а чаще всего обнаружение будет происходить именно в таких условиях — еще лучше. Ля нас лучше. Сами понимаете, что это — почти невидимка, пятьсот метров это дальность визуального обнаружения.

— А обслуживание?

— Двигатель, который здесь есть — тот же самый, что используется на «Финисте», сверхлегком разведчике-штурмовике. Он доработан — но в критической ситуации можно ставить обычный, финистовский двигатель. Радионезаметность обеспечивается прежде всего за счет конструкции и материалов корпуса.

— Каковы разведывательные возможности аппарата? — конечно же это был представитель десятой эскадрильи САК. Она боролась за выживание, спутники с орбиты давали хорошую картинку, не подвергая риску летный персонал, но было три важных обстоятельства, не позволявших распустить десятую эскадру. Первое — геостационарная орбита была забита и, некоторые сектора земли не просматривались в режиме реального времени. Вторая — у всех стран имелись противоспутниковые ракеты, и даже космические аппараты — истребители спутников. Пока они не использовались — но в случае глобального конфликта в том, что они будут использованы в полном объеме и большая часть разведывательных спутников будет сбита в первые-же часы войны, сомневаться не приходилось. А командованию все равно будет нужна точная и достоверная информация о происходящем. Третья и самая главная — большая часть самолетов десятой САК выполняли не столько разведывательные, сколько разведывательно-ударные задачи и задачи по управлению. Ни один спутник не способен нанеси удар по цели сразу по ее обнаружении — а самолеты десятой САК могли, помимо разведывательной аппаратуры нести торпеды и управляемые ракеты классов «воздух-воздух», «воздух-земля» и «воздух-море».

— Сударь, разведывательные возможности у этого аппарата аналогичны Ворону-3, который, как я смею напомнить, изначально разрабатывался как разведчик. Две видеокамеры, одна для широкоформатного обзора, вторая — с узкофокусным объективом. Первая камера может одновременно контролировать тридцать квадратных километров — при максимальной высоте полета аппарата девять километров. Разрешение второй позволяет делать фотографии и опознавать объекты размером со спичечный коробок, если этот коробок будет находиться на контрастном фоне. Есть модификация с термооптическим прицелом — но она может поставляться отдельно и имеет ограниченные возможности по решению ударных задач. Кроме того — этот аппарат может нести стандартную армейскую лазерную систему наведения на цель — но для этого нужно будет поменять крышки бомболюков, чтобы обеспечить возможность ее работы.

— Каковы возможности по отражению воздушного нападения? У аппарата есть система отстрела инфракрасных ловушек?

— Увы, господа, нет, она слишком тяжела для этого аппарата и дает резкое увеличение ЭПР. Но мы считаем, что это и не нужно. Во-первых, аппарат нужно найти и навести на цель ракеты. Во-вторых — аппарат может перейти на планирование и тогда ракета с инфракрасной головкой наведения, а именно такие и используются в армиях вероятного противника — промахнутся по цели с вероятностью близкой к стопроцентной. Если честно — я больше боюсь авиационных и зенитных пушек, господа а визуальное обнаружение представляется мне более опасным чем радиолокационное или по инфракрасной сигнатуре двигателя. На крайний случай господа — если аппарат и собьют, летчик будет сидеть за тысячи километров от него.

— Но задача простите, не будет выполнена.

— Это обычный риск войны господа. Трудно представить себе выполнение боевой задачи со стопроцентной вероятностью, хотя стремиться к этому, безусловно, надо.

Эту машину осматривали намного дольше, чем вертолеты — так долго, что представитель заводов Северского изошел ядом около своего Ската. Машина и в самом деле была хороша, но, что самое главное — она была относительно дешевой, дешевле обычных истребителей. В последнее время стоимость боевых авиационных комплексов неуклонно росла, а закупали из меньше потому что технические характеристики их были лучше. Молодежь обожала проноситься над землей со скоростью свыше двух скоростей звука, а вот старая гвардия ВВС, люди еще заставшие последние поршневики, желчно напоминали, что как бы не хорош был самолет — он не может быть одновременно в пяти местах. И поэтому, нужно более точно балансировать соотношение стоимость/характеристики/количество, учитывая и этот фактор. А Ворон-5 должен получиться по стоимости и приобретения и эксплуатации чуть ли не на порядок дешевле современного реактивного истребителя.