Целуй девочек - Джеймс Паттерсон

Сэмпсон наконец продемонстрировал свои крупные белоснежные зубы. Может быть, это называлось улыбкой, а может быть, он собирался меня укусить.

– Похоже, я в это пекло как раз вовремя угодил, мать его растак.

Стоило мне притормозить у дорожного знака, как от стоявшей неподалеку машины к нам бросился человек с пистолетом. Мы с Сэмпсоном не успели отреагировать, как дуло его «смит-и-вессона» уперлось мне прямо в челюсть. «Все, – подумал я, – кранты. Абзац!»

– Полиция Чепел-Хилла, – заорал человек в открытое окно. – Выметайтесь из машины! Руки за голову!

Глава 87

– Да, ты сюда как раз вовремя поспел, – шепнул я Сэмпсону сквозь зубы. Мы медленно и очень осторожно выбрались из машины.

– Похоже на то, – отозвался он. – Гляди в оба, Алекс. Не допусти, чтобы нас сейчас подстрелили или исколошматили. Мне такие шутки были бы не по вкусу.

Я приблизительно догадывался, в чем тут дело, и это выводило меня из себя. Мы с Сэмпсоном оказались в числе подозреваемых. Но почему? Да потому, что мы, пара черномазых, ехали по закоулкам Чепел-Хилла в десять часов утра, будь оно трижды проклято.

Я видел, что Сэмпсон тоже злится, но по-своему. Он натянуто улыбался и качал головой.

– Класс, – говорил он. – Высокий класс. Появился еще один полицейский Чепел-Хилла, в помощь своему напарнику. Ребята были крутые, лет под тридцать. Длинные лохмы. Пышные усы. Сильные мускулистые тела, накачанные в центральной спортшколе. Под руководством Ника Раскина и Дэйви Сайкса.

– Тебе смешно? – спросил второй полицейский, да так тихо, что я едва расслышал. – Веселишься, чернозадый? – спросил он Сэмпсона. У него в руке была свинцовая дубинка, и держал он ее у самого бедра, готовый нанести удар.

– Это лучшее, что я слышал за последнее время, – сказал Сэмпсон, продолжая улыбаться. Дубинок он не боялся.

По затылку у меня побежали мурашки, а по спине медленно стекал пот. Давненько я не слышал оскорблений в свой адрес, и теперь это мне очень не понравилось. Это было последней каплей ко всей той мерзости, с которой мне пришлось столкнуться с тех пор, как я сюда попал. Хотя издевательства над черными в Северной Каролине и на Юге далеко не редкое явление и по сей день.

Я попытался объяснить, кто мы такие.

– Меня зовут…

– Заткнись, ублюдок! – Прежде чем я успел окончить фразу, один из них долбанул-таки меня дубинкой по пояснице. Не так сильно, чтобы оставить след, но достаточно чувствительно. Впрочем, не могу сказать, что болело больше – душа или спина.

– Этот, по всему видно, накачался. Вон глаза какие красные, – сказал патрульный с тихим голосом. – Наверняка на игле сидит. – Разговор шел обо мне.

– Меня зовут Алекс Кросс. Я – следователь. А ты – сволочь, мать твою. Я занимаюсь делом Казановы, – неожиданно для себя самого завопил я. – Звоните следователям Раскину и Сайксу. Немедленно! Звоните Кайлу Крейгу из ФБР!

В тот же момент я резко развернулся и всадил кулак в горло тому, кто стоял поближе. Он камнем рухнул на землю. Напарник его рванулся к нам, но Сэмпсон свалил его на тротуар, прежде чем тот успел натворить что-нибудь совсем уж идиотское. Револьвер у первого дурака я отобрал легче, чем у четырнадцатилетнего сопляка в Вашингтоне.

– Значит, руки за голову? – переспросил Сэмпсон своего «подозреваемого». И в голосе его не было ни доли иронии. – Скольких черных ты дерьмом облил? Скольких называл «чернозадыми» и издевался вот так? Вот так, вот так… чтобы ты понял, мать твою, каково им было. Меня от тебя блевать тянет.

– Вам прекрасно известно, что Казанова не черный, – сказал я обоим разоруженным полицейским Чепел-Хилла. – А если вам, джентльмены, ничего об этом не известно, поверьте мне на слово.

– В этом районе было много ограблений, – сказал тихоголосый. Он внезапно весь сжался и начал переминаться с ноги на ногу, будто знаменитую американскую чечетку вздумал отбивать или старинный тустеп отплясывать – два шага вперед, один назад.

– Ты эти оправдания брось! – прорычал Сэмпсон, поигрывая своим пистолетом, чтобы эти два дуболома тоже чуток в штаны наложили.

Мы с Сэмпсоном снова сели в машину и прихватили с собой их оружие. Неплохой сувенир к началу дня. Пусть теперь объясняются со своим начальством в участке.

– Сукин сын! – буркнул Сэмпсон, когда мы отъехали.

А я треснул ладонью по рулевому колесу. Потом еще раз. Эта история вывела меня из себя даже больше, чем я предполагал. А может быть, просто нервы сдали.

– С другой стороны, мы этих сопляков уложили как нечего делать, – заметил Сэмпсон. – От их махрового расизма у меня кровь закипает. Ладно, пар выпустили. Это хорошо. Теперь как раз настрой что надо.

– Рад снова видеть твою рожу, – сказал я Сэмпсону. И улыбнулся наконец. Мы оба улыбнулись. А потом расхохотались как бешеные.

– Я тоже рад тебя видеть, Черный Рафинад. Выглядишь по-прежнему как огурчик. Эта нервотрепка на тебе не сказалась. А теперь за работу. Знаешь, мне жаль этого шизика, если он сегодня попадет к нам в лапы… что было бы очень и очень желательно.

Мы с Сэмпсоном тоже были вроде неразлучных близнецов, и это всегда здорово помогало.

Глава 88

Мы застали декана Браунинга Лоуэлла за тренировкой в новом университетском спортзале в Аллен-Холле на территории Дьюка. Зал был оборудован самыми лучшими и самыми современными тренажерами: гребные устройства, гимнастический комплекс «Стэр-Мастерс», «бегущие дорожки», гравитроны.

Лоуэлл тренировался со штангой. Нам надо было поговорить с ним о Вике Саксе, профессоре порнографии.

Мы с Сэмпсоном понаблюдали, как Лоуэлл выполняет жимы, упражнения для ног и пресса. Впечатление все это произвело даже на нас, хотя мы в подобном деле собаку съели. Лоуэлл был настоящим атлетом.

– Так вот как выглядят вблизи боги Олимпа, – сказал я, когда мы наконец направились к нему через зал. Из репродукторов, развешанных по стенам, звучал голос Уитни Хьюстон. На пение Уитни у всех профессоров вставало.

– Олимпийский Бог рядом с тобой идет, – напомнил Сэмпсон.

– Об этом легко забыть в присутствии великих, но пока скромных, – сказал я с усмешкой.

Услышав топот наших уличных башмаков по полу спортзала, Лоуэлл поднял голову. Улыбка у него была открытая и дружелюбная. Душка Браунинг Лоуэлл. Он и в самом деле производил приятное впечатление. Во всяком случае, из кожи вон лез, чтобы таким казаться.

Мне надо было за короткое время вытянуть из этого весьма осведомленного в университетских делах человека как можно больше информации. Где-то в недрах университета должна была прятаться та самая недостающая часть головоломки, которая объяснит все эти загадочные убийства. Я представил Сэмпсона, и мы затеяли легкую учтивую беседу. Я спросил Лоуэлла, что ему известно о Вике Саксе.

Декан старался изо всех сил, так же как и при первой нашей встрече.

– В семье, как говорится, не без урода. Вот таким «уродом» и является Сакс, уже лет десять. Подобные ему встречаются практически во всех университетах, хоть один, но есть, – сказал Лоуэлл и глубоко задумался. Я заметил, что даже на лице у него, когда он хмурится, проступают мускулы. – Сакс известен под кличкой Доктор Мразь. Но он состоит в штате, и кроме того, никогда не был пойман с поличным на чем-то непотребном. Наверное, мне полагалось бы выгораживать доктора Сакса за недостаточностью улик, но я не стану этого делать.

– Вам доводилось слышать о коллекции порнографических книг и фильмов, которая принадлежит Саксу и которую он хранит у себя дома? Порнография, замаскированная под эротику. – Сэмпсон решил задать этот вопрос вместо меня.

Тогда Лоуэлл приостановил свою усиленную тренировку. Долго смотрел на нас обоих, потом спросил:

– Доктора Сакса подозревают в деле исчезновения всех этих молодых женщин?

– Подозреваемых много, декан. И пока я не могу больше ничего сказать. – Это была правда. Лоуэлл кивнул.

– Я понимаю вас, Алекс, и попробую рассказать кое-что о Саксе, что могло бы помочь. – Он окончательно завершил тренировку и принялся растирать мощную шею и плечи. Тело его напоминало полированную скалу.

Лоуэлл говорил, продолжая педантично растираться.

– Начну, пожалуй, с самого начала. Когда-то здесь произошло жуткое убийство молодой пары. Случилось это в восемьдесят первом году. Вик Сакс в то время учился на последнем курсе, изучал гуманитарные науки. Чрезвычайно способный был студент. Я тогда уже окончил университет. Вступив в должность декана, я узнал, что Сакс проходил по подозрению в убийстве этой пары, но был полностью оправдан. Не нашлось ни одной улики, подтвердившей бы его прямое или косвенное участие. Подробности мне неизвестны, но вы и сами можете все выяснить у даремской полиции. Случилось это весной восемьдесят первого. Убиты были Ро Тирни и Том Хатчинсон. Скандал был грандиозный, насколько мне помнится. В те времена убийство могло решительно потрясти общественность. Но дело в том, что это преступление так и осталось нераскрытым.