Полихромный ноктюрн - Ислав Доре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Досада тяжёлым мешком обрушилась на Грегора.
— Это не такой игральный дом. Надеялся увидеть другой, — вслух проговорил он. — Туз значит. Опять лживое название. Хотя, нет. Теперь всё встало на свои места. Как хитро и остроумно.
Особы заметили персону в дорогой одежде. Но только на вид: при внимательном рассмотрении можно разглядеть признаки поношенности. Как тёмных брюк и жилета, так и плаща с высоким воротником.
— Сударь, вы здесь недавно? — спросила одна из них. — Мы вам тут всё покажем. Даже самые тёмные и влажные уголки. За скромную плату разумеется.
— Проведём вас по секретным тропам с удовольствием, — присоединились вторая. — Испытаете настоящее наслаждение от такой прогулки. Не пожалеете.
— Вам бы белпера, а не прогулки устраивать, — сказал Грегор, смотря мимо них.
— Мы чисты как слёзы Шихи. У нас есть билеты. Так что не простудитесь.
— Может быть, но от этого вам дышать не легче. Удушье это не шутка.
Они сразу поняли, о чём им было сказано.
— Нас хозяин заставил синить губы. Говорит, мужчинам это нравится.
— Ваш хозяин никто, чтобы говорить за всех, — утвердил он и закурил трубку. Дым едкий и какой-то горький. Это не приносило ему радости, но всё равно продолжал. Пахло полынью, смешанной с чем-то ещё. Точно не клюк или табо. — Этот полудурок уродует вас, заставляет соответствовать своему безвкусию. И от этого упал заработок, верно?
Особы в корсетах растерялись, переглянулись.
— Ну, нет. Монеты текут рекой, — с дрожью заявила она, чем показала незнакомцу своё неумение лгать.
— Мужчины не спят со свиными подмышками. Вот вам небольшая компенсация за глупость того, кто решил, что может говорить за всех, — упущенный клиент протянул им по несколько серебряников.
— Спасибо, сударь, но мы не можем так просто взять их, — отказались они. — Может, хотя бы выпьете с нами или послушаете песню? У нас хорошие, звучные голоса.
Грегор вдруг насторожился, повернул влево и увидел кого-то, кто ломко разгуливал, скрывая голову под короткой светлой простынёй. На ней были тёмно-красные пятна.
— У меня сейчас нет времени. Так что берите. Ужин сам себя не купит.
Особы опять переглянулись, приняв монеты, провожали взглядом шаги уходящего. Тот опустошил чашу, поспешил удалиться от дома с обманчивым названием.
Преследовал подозрительную фигуру, шёл по опятам. Ступал осторожно, словно по тонкому льду, и в то же время быстро. Сапоги, с металлическими узорчатыми вставками и кожаными застёжками, совсем не стучали от прикосновения к камню. Его уверенность вполне могла поселить ужас в души проходимцев, а их тела заставить исполнять судорожный танец растерянности.
По мрачному небу летели ещё более мрачные птицы, что казались призраками. Некоторые из них садились на крыши, с любопытством наблюдали. Когда Грегор один раз потерял из виду болезную фигуру, карканья указали путь. Пройдя две улицы и обогнув курильню, оказался в недоулке. Там поскрипывая мотылялась дверца. Пробрался сквозь постройку и вышел в квадрат. Судя по инструментам, лестницам, сложенным доскам и прочему, дома готовили к восстановлению и укреплению. Готовили к приёму не совсем случайных гостей.
Человека, который прятал голову под запачканной вишнёвым соком тканью, нигде не было. Просвистел сквозняк, и справа что-то зашуршало — шагнул вправо, где откинул покрывало. Оно закрывало старый колодец, правда, сооружение выглядело несколько иначе, чем можно было ожидать. Верхушка сделана не из дубового сруба и не из того же самого камня. Из земли торчал пульсирующий гнойник, точно расколотое яйцо. Придерживая цилиндр, джентльмен заглянул туда. В глубине извивались движения чего-то водянистого.
Не теряя время попусту, начал готовиться к продолжению ночи, хоть и под землёй. Достал из поясной сумки маленький дорожный фонарь и повесил его на пояс. Вынул из другой стеклянный пузырёк с короткой иглой и, воткнув в шею, нажал на оловянный поршень. Содержимое быстро исчезло. Проверил огневое оружие, на первый взгляд — с кремниевым замком, потом вернул его на ременную перевязь. Должно быть, передумал использовать его. Метнул левую руку под плащ, резким движением вниз рассёк воздух, разложил, удлинил древко топора. Инструмент будто бы вдохнул, предвкушая грядущие битвы.
Сзади появились хлюпанья, приближались. Резко повернувшись, лезвием отвёл лапу, пытавшуюся его схватить. Она уродлива и обглодана. Левой рукой вдарил в голову и прожал до хруста — шея точно сломалась. Грегор сорвал ткань, это был констебль, чьё лицо перестало быть лицом. Без труда считывались общие черты с раздавленным фруктом. Зубы заострились и загнулись в сторону глотки. Если бы кадавр укусил, освободиться было бы крайне сложно и болезненно.
Размявшийся в стычке взял рядом валявшийся мешок, подошёл к колодцу. Глубоко дышал, привыкал к жужжащему под ним зловонию. Вороны сидели на крыше квадрата, продолжали наблюдать. Тут бывший страж порядка подскочил, размахивая граблями, с диким визгом кинулся на живого. Взмах топором разделил его на две части. Голова прикатилась к сапогам, а тело упало в нарыв, где приземлилась в лужу, судя по звуку. Закинув переспелый «фрукт» в мешок, охотник спрыгнул вниз.
Вот она вонь, от которой дух выгребной ямы казался изысканным парфюмом, что благоухает на нежной коже юной красавицы. Воды на дне колодца почти не было, едва закрывала лодыжку. Спустившийся крутанул верхушку фонаря — свет не зажёгся. Снова досада.
— Само собой, — шепнул он и пробрался в свежевырытый проход. Дальше невероятно душная полость. На другом конце шевелился непроглядный мрак, словно сонма червей взбиралась вверх по стене, затем в стороны и вниз. Охотник в цилиндре медленно приближался. Спустя несколько коротких шагов, сам по себе зажёгся факел. В какое-то мгновение возле него промелькнуло щупальце или любой другой крайне похожий придаток. Сняв палку с горящей паклей, направил её к той червивой перегородке. Её покрывала гнойная масса, что мельтешила как поверхность дремучей топи. Она замирала после каждого шага, прислушивалась, затаивалась от опасности.
Раздался надрывистый крик, он приглушен и вроде бы далёк, но ненадолго, громкость не приглашённого нарастала и нарастала. С потолка, за спиной, срывались капли, так вот с каждым звонким ударом по водному барабану неистово-мучительный всё громче и громче. Глотка, извергающая ЭТО, была уже совсем близко. На своём пике она затихла, настала почти тишина, где перемежались стуки, немного схожие с ударами сердца, и редкие хлопки лопающихся пузырьков.
