«Если», 1997 № 12 - Брайан Томсен

— Он занят и не велел его беспокоить.

— Раз вы не желаете сообщить мистеру Эркухарту о моем визите, то я сделаю это за вас.

Ранди стремительно обогнула стол секретарши.

— Вам не полагается здесь находиться! — закричала та, но Ранди рывком распахнула дверь и быстро вошла в кабинет начальника городской полиции.

За необъятным письменным столом сидели двое: сам Джозеф Эркухарт и коронер. Оба вскинулись на стук двери.

Высокому плечистому Эркухарту недавно перевалило за шестьдесят; его волосы хотя и заметно поредели, но не утратили своего огненно-рыжего цвета, брови же давно стали седыми.

— Какого черта?.. — начал он.

— Извините, но секретарша препятствовала нашей встрече, — нахально сказала Ранди.

— Юная леди, да будет тебе известно, что здесь не детский сад, а кабинет начальника полиции, и никому не позволено столь бесцеремонно в него вторгаться, — прогремел Эркухарт, поднимаясь из-за стола. — Хотя я готов простить тебя, если ты, конечно, немедленно подойдешь и крепко обнимешь своего дядюшку Джо.

Ранди, улыбаясь, прошла по шкуре огромного медведя, расстеленной вместо ковра, обняла Эркухарта и прижалась щекой к его груди. Наконец Ранди отстранилась и произнесла:

— Мне тебя не хватало, дядюшка Джо.

— Конечно, не хватало, — ворчливо проговорил тот. — Оттого, наверное, мы с тобой и видимся так часто?

Джозеф многие годы был напарником и другом отца Ранди, так что Эркухарты стали для нее почти дядюшкой и тетушкой. Их старшая дочь нянчилась с Ранди, когда та была крошкой, а Ранди, в свою очередь, помогала растить их младшую дочь. После гибели Фрэнка семьи Уэйдов и Эркухартов постепенно отдалились, так что последнее время Ранди виделась со стариком лишь дважды в году и испытывала по этому поводу угрызения совести.

— Извини, — промолвила Ранди. — Знаю, мне следовало бы почаще навещать тебя и тетушку Люси, но, понимаешь, все как-то…

— Тебе постоянно не хватает времени, — закончил за нее Джо.

Сильвия Куни, служившая в должности коронера столько, сколько ее помнила Ранди, кашлянув, спросила:

— Может, мне оставить вас наедине?

— Нет, подождите, пожалуйста, — задержала ее Ранди. — Я как раз собиралась расспросить вас о смерти Джоан Соренсон. Результаты вскрытия уже известны?

Куни метнула взгляд на начальника полиции, а затем вновь остановила его на Ранди.

— Ничего не могу сказать вам по этому поводу, — отрезала она и решительно покинула кабинет.

— Результаты вскрытия не будут предаваться огласке, — пояснил Джо Эркухарт и, обойдя стол, указал рукой на кресло. — Да ты присаживайся.

Ранди, сев, оглядела кабинет. На стене висели дипломы, свидетельства и фотографии в рамках, на многих из которых вместе с молодым еще Джо был запечатлен и столь же молодой отец Ранди; высоко, под самым потолком висела голова американского лося; на соседней стене располагались другие охотничьи трофеи.

— Все еще ходишь на охоту? — спросила Ранди.

— Давненько не хаживал, — признался Джозеф. — Все дела, понимаешь, дела. А твой отец всегда подшучивал над моей страстью. Говорил, что если я убью какого мерзавца по службе, то закажу из него чучело. Однажды мне действительно пришлось застрелить преступника, и шутка сразу перестала быть смешной. — Он нахмурился. — А почему тебя так интересуют обстоятельства смерти Джоан Соренсон?

— Чисто профессиональный интерес, — пояснила Ранди.

— Вроде бы раскрытие убийств — не по твоей части?

Ранди пожала плечами.

— Чем мне заниматься, решает клиент.

— Ты понапрасну растрачиваешь жизнь, копаясь в грязном белье мотелей, — изрек Джозеф. — Тебе еще не поздно поступить в полицию.

— Нет, я останусь частным детективом. — В разъяснения своей жизненной позиции Ранди вдаваться не стала, поскольку знала тщетность подобных попыток. — Послушай, я потратила целое утро, чтобы заглянуть в дело об убийстве Соренсон, но его, похоже, никто в глаза не видел. Затем я расспрашивала полицейских, ведущих расследование, но они все как в рот воды набрали. В довершение всего выясняется, что результаты вскрытия хранятся в строжайшем секрете. Джозеф, объясни, пожалуйста, что происходит.

Тот повернул голову направо и, рассеяно разглядывая дождевые капли на оконном стекле, произнес:

— Дело крайне щепетильное и потому огласке не подлежит. Не хватало, чтобы газетчики подняли по этому поводу вой до небес.

— Но я-то не газетчик, — напомнила Ранди.

Эркухарт, резко повернув голову, посмотрел ей в глаза.

— Но ты и не полицейский. Так уж ты решила, Ранди. Послушайся моего совета — не ввязывайся в это дело.

— Я в него уже ввязалась, нравится тебе это или нет, — заявила Ранди и снова перешла в атаку: — Как погибла Джоан Соренсон? На нее напало животное?

— Нет, вовсе не животное. — Эркухарт тяжело вздохнул. — Я знаю, девочка, как тяжело ты переживаешь смерть отца, но и для меня это тоже не прошло бесследно. Понимаешь? Он позвонил мне, просил его прикрыть, а я не подоспел вовремя. Думаешь, я когда-нибудь прощу себе это? — Он покачал головой. — Не терзай себя понапрасну, Ранди, не давай волю воображению.

— То, о чем я спрашиваю, вовсе не плоды девичьих фантазий.

— Считай, как знаешь. — Джо взял со стола стопку папок с уголовными делами, выдвинул ящик и не глядя сунул их вглубь. Ранди успела прочитать фамилию на верхнем деле. Поднявшись, Джо сказал: — Извини, я занят. Если ты не против…

— Ты перечитываешь дело Хелендера? — поспешно спросила Ранди. — Считаешь, что он как-то связан с убийством Соренсон?

Эркухарт, резко сев, выругался:

— Черт!

— Может, скажешь, что фамилия на папке — тоже плод моего не в меру буйного воображения?

— Есть предположение, что мальчишка Хелендер вернулся в город, — с явной неохотой признал Эркухарт.

— Мальчишкой его вряд ли уже назовешь, — заметила Ранди. — Ведь Рой Хелендер старше меня на три года. Он разыскивается в связи с убийством Соренсон?

— Из психбольницы штата его выпустили три месяца назад, как полностью излечившегося. — Эркухарт нахмурился. — Возможно, убийство Соренсон — его рук дело, а возможно, нет. В любом случае это только версия, которую мы отрабатываем, а всего таких версий наберется с добрую дюжину.

— Где Рой Хелендер сейчас?

Знал бы — не сказал! И твой отец на моем месте поступил бы точно так же.

— Мой отец мертв. — Ранди поднялась из кресла. — И я давно уже не маленькая девочка.

Уилли остановил машину в тупике, которым заканчивалась Тринадцатая улица. На утесе за рекой возвышалось обнесенное неприступной кованой изгородью родовое поместье Хармонов. Тем, кто желал добраться туда на машине, пришлось бы, выехав из города, оставить позади фермы Гранда и Хитона, затем, развернувшись почти на сто восемьдесят градусов, спуститься с холма и прокатиться по площадке у основания утеса, где вдоль реки стоят облезлые многоквартирные дома. Да, дорога на автомобиле из центра города в родовое гнездо Хармонов отняла бы много времени и сил, и потому неудивительно, что владелец «Курьера», богач Дуглас Хармон, выстроил личную канатную дорогу, которая напрямую соединила порог его дома с тупиком на Тринадцатой улице.