Только звери - Джеральд Даррелл

Он отступил назад, и мы дружно уставились на Кралевского.

— Ширму! — зашипел тот Теодору.

— А! Гм… конечно, — сказал Теодор и напрягся, устанавливая ширму перед Кралевским.

Последовала долгая зловещая пауза, во время которой из-за ширмы доносились тяжелое дыхание и звон цепей.

— Боже мой, — произнесла Марго. — Надеюсь, он все же справится.

— Что-то я сомневаюсь, — отозвался Лесли. — Очень уж замки ржавые на вид.

Однако в эту минуту, к нашему удивлению, Теодор отодвинул ширму, и мы увидели, что Кралевский, малость раскрасневшийся и всклокоченный, стоит совершенно свободный, а цепи и веревки лежат вокруг него на полу.

Мы аплодировали от души, и Кралевский купался в волнах одобрения.

— Мой следующий трюк, — важно объявил он, — трудный и опасный трюк, займет довольно много времени. Мой ассистент свяжет меня и закует в цепи, узлы могут быть проверены — ха-ха! — скептиками из числа присутствующих, после чего меня запрут в герметичном ящике. А спустя некоторое время вы увидите, как я чудесным образом выйду из ящика, однако мне требуется время, чтобы совершить это… э… чудо. А вы пока сможете посмотреть следующий номер.

Спиро и Мегалотополопопулос втащили в комнату чрезвычайно тяжелый бельевой сундук из оливкового дерева. Его размеры оказались идеальными, ибо после того, как Кралевского связали веревками и заковали в цепи и недоверчивый полковник Риббиндэйн тщательно проверил узлы, Кралевский, поднятый сильными руками Спиро и Теодора, вписался в чрево сундука, точно улитка в свой домик. Теодор картинным жестом захлопнул крышку и запер ее на замок.

— А теперь, когда мой ассис… э… мой… э… гм… то есть партнер… подаст сигнал, я выпущу его, — сообщил он. — Представление продолжается!

— Не нравится мне это, — заметила мама. — Надеюсь, мистер Кралевский знает, что делает.

— Сомневаюсь, — мрачно произнес Лесли.

— Слишком уж это похоже на… ну… на погребение заживо.

— Может быть, когда мы откроем сундук, окажется, что он превратился в Эдгара Аллана По, — оптимистически предположил Ларри.

— Все будет в порядке, миссис Даррелл, — сказал Теодор. — Я могу общаться с ним условными стуками… гм… вроде азбуки Морзе.

— А теперь, — возвестила Марго, — пока мы ожидаем, чтобы Коварно-Кралевский освободился, перед вами выступит сногсшибательный заклинатель змей с Востока, Принц Джиджибой.

Мегалотополопопулос взял на рояле несколько вибрирующих аккордов, и в комнату быстро вошел Джиджи. Он сбросил свое роскошное одеяние и остался лишь в тюрбане и набедренной повязке. Поскольку ему не удалось найти флейты для заклинания змей, он держал в руке скрипку, которую Спиро по его просьбе одолжил у кого-то в деревне; в другой руке у него была корзина с живым реквизитом. Джиджи с презрением отверг веретениц, когда увидел их, посчитав, что они слишком малы, чтобы с их помощью культивировать образ Матери Индии. Вместо этого он одолжил у меня немолодого ужа длиной около восьмидесяти сантиметров, который к людям относился крайне отрицательно. Когда Джиджи поклонился публике, с корзины слетела крышка, и уж, явно недовольный всем происходящим, вывалился на пол. Все перепугались, а Джиджи спокойно сел, скрестив ноги, на пол возле свернувшегося спиралью ужа, зажал подбородком скрипку и начал играть. Постепенно испуг прошел, и мы все с восхищением смотрели, как Джиджи, покачиваясь из стороны в сторону, извлекает из скрипки душераздирающие звуки на глазах у настороженной и раздраженной змеи. В этот момент послышался громкий стук в сундуке, где был заточен Кралевский.

— Ага! — воскликнул Теодор. — Сигнал.

Он подошел к сундуку, наклонился, распушив бороду, и застучал по крышке, словно дятел. Все, включая Джиджи, сосредоточили свое внимание на нем, и тут уж перешел в наступление. К счастью, Джиджи успел отпрянуть, так что уж смог лишь вцепиться зубами в набедренную повязку, зато вцепился он мертвой хваткой.

— О! Господи! — вскричал сногсшибательный заклинатель змей с Востока. — Эй, Джерри, скорей сюда, он кусает меня в пах.

Минуло несколько минут, прежде чем я убедил, его стоять смирно, чтобы я мог извлечь ужа из набедренной повязки. Тем временем Теодор при помощи азбуки Морзе вел продолжительный диалог с запертым в сундуке Кралевским.

— Боюсь, я не могу продолжать, — сказал Джиджи, принимая дрожащей рукой стаканчик бренди, поданный ему мамой. — Он пытался укусить меня ниже пояса!

— Похоже, он задержится еще на минуту-другую, — сообщил Теодор. — У него что-то не ладится… э… то есть затруднения с замками. Во всяком случае, я так его понял.

— Тогда я объявлю следующий номер, — сказала Марго.

— Подумать только, — пролепетал Джиджи, — это ведь могла быть кобра.

— Нет-нет, — возразил Теодор. — Здесь на Корфу не водятся кобры.

— А теперь, — возвестила Марго, — перед нами выступит капитан Крич, он исполнит нам старые песни, и я уверена, что вы ему подпоете. Капитан Крич!

Капитан, лихо сдвинув на ухо свой цилиндр, протопал к роялю и изобразил несколько тяжеловесных па, крутя в руке добытую где-то трость.

— Старые матросские песни, — проревел он, подцепляя концом трости цилиндр и ловко вращая его в воздухе. — Старые матросские песни. Все подхватывают хором.

Он исполнил еще несколько па, продолжая вращать цилиндр, и запел в такт мелодии, которую барабанил на рояле Мегалотополопопулос.

А Пэдди, он ирландец был.

Из Донегола родом.

В девчонках разжигал он пыл…

Дальше говорилось о некоторых анатомических подробностях, которые не мешали Пэдди пользоваться успехом у девушек.

Завершался куплет таким припевом:

О, фолдерол и фолдерэй.

Морская жизнь не сахар,

Так действуй и не ахай,

Когда подружка или друг

В тебе желанье разожгут.

— Ну, знаешь, Ларри! — гневно воскликнула мама. — Это ты называешь увеселением!

— Что ты на меня набросилась? — удивился Ларри. — Я тут совершенно ни при чем.

— Ты пригласил этого гадкого старикашку, он твой друг.

— Но разве я могу отвечать за то, что он поет? — раздраженно осведомился Ларри.

— Немедленно прекрати это, — заявила мама. — Ужасный старик.

— До чего ловко он крутит свой цилиндр, — с завистью произнес Теодор. — Интересно… как… э… он это делает?

— Меня не интересует его цилиндр, я говорю про пение.

— Отличная песенка, типичный мюзик-холл, — сказал Ларри. — Не понимаю, что ты так кипятишься.

— Лично я к таким песенкам не привычна, — отрезала мама.

А Блодвин, из Кардиффа родом.

Валлийская девчонка… —

горланил капитан, доводя до сведения слушателей, чем Блодвин отличалась от других юных особ.

— Мерзкий старый дурень! — выпалила мама. — Если ты не считаешься со мной, мог бы подумать о Джерри.

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я писал ему тексты? —