Проклятие дома Ортанов - Денис Юрин

Беспечный, пожалуй, даже веселый тон, которым говорил вельможа, и улыбка на его красивом лице как-то не сочетались с местом и обстоятельствами. Однако они задавали позитивный настрой, сводили ужас перед предстоявшей пыткой лишь к унылой необходимости исполнения формальностей. Голос вельможи оказал на девушку волшебное действие. Искусно нагнетаемое легкомыслие и отрешение от чужих страданий – лучшие целители парализованной страхом души. Стоило графу произнести несколько слов и улыбнуться, как дыхание Танвы выровнялось, руки перестали дрожать, а мурашки, резвившиеся до этого на спине, вдруг угомонились. Совсем непонятно почему, но белошвейке мгновенно стало не так уж страшно, она успокоилась и даже осмелилась посмотреть на плененного безликого убийцу.

Даже ни разу не посещавший мрачных подземелий обыватель предполагает, что есть множество способов обездвижить жертву, перед тем как начать ее пытать. Можно связать ей руки и ноги, можно вместо веревок использовать кандалы или менее грубые кожаные ремешки. Пленников привязывают к стульям, пыточным столам, подвешивают их за руки или за ноги, на худой конец, привязывают ко вбитым в пол или в стены кольям, однако то, что увидела белошвейка, далеко выходило за рамки привычных представлений мирных горожан. Избранный слугами Ортана способ закрепления допрашиваемого был уже сам по себе пыткой.

Почему-то не сняв с головы гаржи зеркальную маску и даже не откинув назад капюшон, люди графа прибили его тело к стене огромными толстыми гвоздями, лишь от вида которых могла бы потерять сознание не только нежная, хрупкая девушка. Такие большущие гвозди Танва видела впервые, ни в одной кузнице Висварда столь чудовищные по размеру страшилища не мастерят. Каждый из них по ширине и длине дважды превосходил палец самого Вернарда. Вгони такой гвоздь в самого стойкого человека хотя бы наполовину, и он закричит так, что у всех находящихся в подземелье мгновенно полопаются барабанные перепонки.

Тело гаржи было густо утыкано гвоздями. Огромные стержни с квадратными шляпками крепили к стене каждую кость, каждый сустав, в одной лишь грудной клетке их было с десяток. Девушку поразило, что пребывавший в сознании, а не в болевом беспамятстве убийца не дергался, не кричал, а хранил молчание. Гаржа лишь иногда вертел головой, видимо, переводя взор под отражающей языки пламени маской с двоих мужчин, подготавливающих пыточные инструменты, на величественно восседавшего на простом стуле графа и обратно. Белошвейке вдруг показалось, что она единственная, кому в пыточном зале страшно. Безликому же убийце, похоже, просто было интересно, что же глупые ортаны собираются с ним делать; всем своим видом он показывал, что считает предстоящее напрасной тратой времени и сил.

– Мы готовы, Ваше Сиятельство, – выложив из мешка на стол последний металлический предмет, о назначении которого Танве было страшно даже подумать, произнес один из мужчин, видимо, подручный Вернарда.

– Ну а ты, дружок, готов? – без злорадства, однако с игривой усмешкой обратился вельможа к жертве. – Может, сам все расскажешь? И время не потеряем, и тебе страдать не придется… а? Наверное, неприятно стеночку каменную да сырую спиной ощущать? – Почему-то вельможа не упомянул о торчащих из тела пленника гвоздях, а ведь, по мнению белошвейки, это было самое «неприятное» в положении безликого. – Нас ведь такая малость интересует, даже смешно сказать…. Зачем ты за девицей погнался, когда у тебя… – присутствие рядом дамы, пусть и неблагородного происхождения, все же смутило вельможу и заставило отказаться от прямых и четких формулировок, – …достоинства мужского все равно нет?! Шиш, пустота там полнейшая! Зачем тебе кровососка понадобилась?!

– Вы поплатитесь, вы все умрете, – отрешенно и совершенно спокойно прозвучал голос из-под маски. – Ваше убежище скоро найдут, до расплаты остались считаные часы. Пока не поздно, отдайте нам Армантгул, отдайте вампиршу и бегите из города!

– Не знаю, как вам, господа, – не отрывая глаз от прикованного к стене пленника, обратился вельможа к палачам, – а мне кажется, что наш «гость» упорствует…

– С чего прикажете начать, Ваше Сиятельство? – спросил старший мучитель, беря со стола огромные щипцы.

Сразу было видно, что мужчина только учится развязывать языки, а не является настоящим заплечных дел мастером. Окажись на его месте Вернард, он бы не задавал такие некорректные, непрофессиональные вопросы. Палач лишь спрашивает у хозяина, что следует узнать или как долго помучить жертву, до какого состояния ее довести. Мастера пыток интересует исключительно цель допроса, а не методика его проведения, которую уважающий себя вельможа и знать-то не должен…

– Сдери-ка для начала с него маску, уж больно ярко на ней языки пламени резвятся… слепят, – ответил Тибар и тут же обратился к Танве, приветливо улыбаясь и положив на ее руку свою теплую и сильную ладонь. – Зрелище сейчас будет не из приятных, но ты не пугайся! Пока ты со мной, тебе нечего бояться!

Белошвейке хотелось поверить словам, прозвучавшим из уст сильного мужчины так убедительно, однако, когда палач взялся за большие щипцы, раскалил их в огне и поднес к маске пленника, сердце девушки ушло вниз, поскольку она сидела, а не стояла, то не в пятки. Танва боялась увидеть, что произойдет, и закрыла глаза, но собственный слух доставил ей несколько неприятных мгновений. Раздался хруст и скрежет металла о другой металл, но криков не последовало, только надрывное пыхтение прилагавшего немалые усилия палача.

– Ему не больно, он не чувствует боли! – приласкал слух девушки приятный голос вельможи, вновь коснувшегося ее холодной, трясущейся руки своей теплой ладонью.

Танва поверила, ведь криков не было слышно, а никто не в состоянии так стоически переносить зверские муки. Девушка осторожно приподняла веки, затем сам собой открылся и ее рот, но от удивления, а не в преддверии сдавленного, приглушенного оханья.

Палач всем телом налег на щипцы, впившиеся в правый край маски. Он сдавливал их изо всех сил, ворочал из стороны в сторону, но необычайно прочная сталь не поддавалась, лишь едва изогнулась по краям. Мужчина промучился бы долго, если бы на помощь не пришел его товарищ. Взявшись за створки щипцов вдвоем и одновременно сжав их, слугам наконец-то удалось снять с безликого зеркальную маску. На удивление тонкий, хоть и прочный лист железа со звоном упал на пол. Глазам присутствующих предстало лицо гаржи, и вот тут-то Танва не выдержала и испустила крик, правда, недолгий, поскольку предвидевший подобный поворот событий вельможа вовремя успел закрыть ей рот ладонью.