Гадюки в сиропе или Научи меня любить - Тильда Лоренс

 Принято считать, что именно такие девушки и нравятся парням. Дитрих не стал бы спорить с этим утверждением. Все именно так на деле и обстояло. Разумеется, доступность всегда привлекает, потому что все люди на этом свете далеко не святые. Но она так же быстро надоедает и начинает вызывать отторжение. Возможно, не у всех, но у Ланца однозначно вызывала.

 Ему хотелось отношений не стремительных, начавшихся со случайного секса. Отношения подобного типа казались ему заранее обреченными. В голове у Дитриха уже давно сложился стереотип. Если девушка легко соглашается на секс, то и на измену она решится так же просто. Следовательно, положиться на нее нельзя, секретами делиться не стоит. Посвящать в свои дела – тем более. Все равно долго она рядом не продержится.

 Он думал о том, что девушку, которая задержится рядом с ним, придется долго и мучительно добиваться. Но при этом её отказы не будут раздражать, совсем нет. Они будут казаться самыми правильными на свете словами, которые только может произнести девушка. Она не будет относиться к ханжам, но в то же время и развращенной она не будет. Золотая середина, нечто среднее между невинностью и пороком.

 Ланц вздохнул и отложил в сторону расческу.

 Все его размышления уходили в пустоту. Подходящей кандидатуры на роль постоянной девушки в его окружении при любом раскладе не наблюдалось.

 Впрочем... Он тут же оборвал себя.

 Люси и не метила на место его девушки. Она всего-навсего пригласила его на каток, а он согласился. Вполне мог отказаться, соврать, что не умеет кататься и более того у него боязнь льда или замкнутого пространства, или ещё какая-нибудь фобия. Люси, наверняка, поняла бы, что это попытки отделаться от нее и не стала навязывать свое общество. Но он согласился, теперь сам и забивал себе голову ерундой. Его не оставляла в покое мысль, что собирается он на свидание, а не на дружескую встречу. Дружить с девушками у Ланца при всем желании не получалось. Он мог оставаться к ним равнодушным, он мог пробовать строить с ними отношения, хотеть определенных девушек, испытывать раздражение от того, что та или иная девушка находится рядом, но вот дружить не получалось. Что он чувствовал к Люси? Это и для него самого пока оставалось самой настоящей загадкой. У него не было того самого животного желания, он не смотрел на девушку исключительно, как на объект сексуального влечения. Он не мог сказать, что она ему совершенна безразлична. Во время первой встречи она показалась ему представительницей группы тех самых активисток, что всегда и везде стремятся быть первыми. Те самые, которые раздражали его в прежней школе. Везде они успевают, втираются в доверие к учителям, при этом умудряясь и среди одноклассников пользоваться популярностью. Нечто приближенное к королевам, но в то же время не чуждые некоторых замашек скромниц. После общения с Люси тет-а-тет, выяснилось, что она совсем ничего общего с королевами не имеет. А её излишняя активность объясняется исключительно тем, что её мать – директриса школы, которая требует от дочери всегда быть впереди планеты всей, но при этом старательно указывает той, как распоряжаться своей личной жизнью, не понимая, что личная жизнь потому названа так, что в нее никто не должен соваться. Пусть даже и из лучших побуждений.

 В конечном итоге, ведь это Люси, а не её матери жить с тем человеком, которого она выберет. Человек – существо любопытное, ему хочется все прочувствовать на себе, все узнать самостоятельно, а не из чужих уст. С тем же самым успехом можно заявить и о том, что человек – существо необучаемое. Если он хочет что-то узнать, он будет бросаться в пекло до тех пор, пока не получит от судьбы затрещину и не убедится в том, что его идея была провальной, на собственном опыте.

 Потом, конечно, будут слезы, долгие разговоры о том, что нужно было слушаться старших. Но как только с глаз спадет пелена и все встанет на свои места, человек поймет, – он получил бесценный опыт. Он знает, что делать. И он пришел к этому решению самостоятельно, а не с чьей-то помощью.

 Люси была здравомыслящим человеком. Не безголовой однодневкой и пустышкой, а человеком, вполне отвечающим за свои поступки. Понимающим, что он делает. Предварительно каждое решение продумывалось ею, взвешивались все «за» и «против» и только когда Люси приходила к выводу – нужно ей это или нет, начинались решительные действия.

 Скорее всего, прежде чем пригласить Дитриха на каток, она тоже подумала ни один раз.

 Её внимание не раздражало Дитриха. Оно ему льстило. Ему было интересно узнать мисс Лайтвуд поближе, и совсем не обязательно пытаться тащить её в постель в самое ближайшее время. Это казалось второстепенным. Пожалуй, именно в этот момент он хотел того, что принято именовать романтикой. Возможно, разговоров по душам и попыток узнать как можно больше друг о друге, постепенно привыкать к присутствию другого человека в своей жизни. И, быть может, однажды позволить этому человеку войти в свою жизнь и остаться там навсегда. Почему бы Люси не быть этим человеком? Первое впечатление сложилось вполне приятное. Внешне на бывшую Ланца девушка не походила, поведение её было противоположным поведению Гретхен. Так что можно было дать девушке шанс, или же самому рискнуть.

 Детям свойственно ошибаться. У них особенно остро выражен дух противоречия, а так называемый юношеский максимализм рвется на свободу. Каждый подросток свято верит, что именно он лучше всего разбирается в своей жизни, знает, что ему нужно, а потому любое решение, принятое родителями без его ведома, расценивается, как попытки контролировать жизнь своего чада. Покушение на личную свободу, посягательство на право – самим распоряжаться своей судьбой. Все, что предлагают родители, чаще всего, воспринимается в штыки, и казалось бы обыденный разговор может внезапно разрастись до катастрофических масштабов, вылиться в грандиозный скандал или немотивированную ничем истерику. Ребенку кажется, что его ущемляют в правах, играют им, как куклой, манипулируют, не позволяя самостоятельно решать свои проблемы. На самом деле, это все и не проблемы вовсе. Родители хотят, как лучше. Они с самого раннего детства наблюдают за своими чадами, подмечают их склонности и таланты, а потом начинают строить планы относительно того, как эти способности или же задатки способностей развить, не дав талантам ребенка уснуть беспробудным сном.

 Сложно поспорить с заявлением, что большинство родителей тщеславны, и в своих чадах они частенько хотят видеть реализацию своих собственных мечтаний. Если мать когда-то мечтала научиться говорить по-итальянски, но так и не осуществила свою мечту, велика вероятность, что однажды её ребенок будет направлен на курсы итальянского языка. И это будет казаться самым разумным решением. Счастливая, она не заметит того, что ребенок к изучению языков не склонен, намного легче ему даются точные науки, а от гуманитарных хочется скрыться, как можно дальше, и больше никогда с ними не сталкиваться.