Близкие звезды - Людмила Витальевна Макарова

– Я поставил ее туда, господин командор, – негромко и отчетливо произнес Рэджинальд, стоявший возле двери. – Извините за вторжение, господа. Доброе утро.

Джою показалось, что в кабинет ворвались ветры, радуги и воздушные шары. Он чуть не задохнулся, от души глотнув праздничного воздуха, пропитанного ароматом сбывающегося чуда, и посмотрел на окаменевшие лица преподавателей, столь грозные минуту назад. Если бы Рэд ворвался через окно, увешанный оружием, это не произвело бы большего впечатления, чем несколько негромких слов.

– Здравствуйте, капитан, – уныло сказал Стар, предчувствуя поражение. – Проходите, побеседуем.

– Насколько я знаю ваш устав, наставнику разрешается присутствовать на выпускных экзаменах своего ученика, – Рэд медленно шел к месту для гостей и штрафников, где стоял Джой, – равно, как и лицам, заинтересованным в подборе кадров. Я являю собой то и другое.

– Вы правы, капитан.

– Я не нашел курсанта Ива в списках и потому позволил себе сегодняшний визит.

Гардон, не поленившийся ради такого случая надеть форму, остановился в двух шагах от сиявшего Джоя и обернулся к людям, сидящим за овальным столом.

– Прошу прощения за опоздание, командор Стар. Но если вы вкратце обрисуете мне суть проблемы, думаю, все вместе мы сможем ее решить.

– У вашего подопечного не в порядке документы, – с кислой физиономией сказал инструктор.

– Скорее всего, это мое упущение, и я готов его исправить. Чьей должна быть вторая подпись на характеристике курсанта Ива, если в АСП нет официального куратора от космошколы? Командора Дорварда?

– Обойдемся одной, – проворчал Стар, у которого с шефом АСП шла давняя вражда, о чем Гардон, естественно, был неплохо осведомлен. – Я сам распишусь за представителя школы.

– Благодарю вас, сэр, – отчеканил Джой.

Рэд сделал неприметный знак рукой: «Не суйся».

– Я так понял, что еще необходимо доказать участие стажера в последнем рейде МНК-17 в качестве второго пилота?

– Да, признаться, у нас возникли кое-какие сомнения на этот счет.

– Совершенно напрасно, господин командор. – Рэд чуть склонил голову на бок. – Если вам недостаточно устных заявлений, которые невозможно приобщить к делу, готов представить документальное подтверждение, составленное по материалам бортовых записей моего звездолета.

Гардон одарил Совет широкой улыбкой и снова придал лицу выражение уважительного внимания.

«А ведь и в самом деле, Серж, – улыбнулся он про себя. – Кажется, я действительно склонен к дешевым эффектам. И почему я раньше этого не замечал? Черт возьми, надо еще рассказать журналистам, кто на самом деле посадил „рейс 738“, и сегодняшний день будет прожит не зря».

Школьные тузы немного посовещались.

– Я думаю, нет необходимости, капитан, – подытожил Стар. – Распишитесь на копии временного удостоверения второго пилота «МНК-17», этого будет достаточно. Курсант Ив.

– Да, сэр!

– Благодаря разъяснениям капитана Гардона, ваш вопрос можно считать решенным. Вы допускаетесь к экзаменам в установленном порядке.

– Благодарю вас, сэр! – вытянулся Джой.

– Я вам очень признателен, командор Стар, – сказал Рэд. – Уверен, он сдаст их без проблем.

– Спасибо, что разъяснили ситуацию, Рэджинальд, – проворчал шеф-пилот ВШК. – Курсант, вы можете идти.

Джой нарочито медленно направился к выходу вслед за Рэджинальдом, наслаждаясь торжеством, в которое до конца не мог поверить. Когда позади осталась комната заседаний и приемная с неподвижной статуей секретаря, предпринимавшего нечеловеческие усилия, чтобы сделать вид, что ничего особенного не происходит, Гардон протянул Джою руку.

– Привет, малыш. Я так и знал, что взяв стажера, обрекаю себя на неприятности. Чего тебя понесло в коммерческую организацию?

– Я ваш должник, капитан, – улыбнулся Ив. – Меня увлекла работа, связанная с риском и опасностью, как любит говорить Блохин.

– Чувствуется Витькин почерк. А теперь выведи меня отсюда короткой дорожкой. Я успел позабыть добрую половину здешних переходов.

– Как вы узнали?

– Спроси у бортинженера. И если уж говорить о благодарности, ему ты действительно должен. Так что разыщи этого любимца публики.

– Обязательно.

Они зашагали по коридору. День, отвратительно начавшийся для Ива, превратился в триумфальное шествие бок о бок с капитаном из первой рейтинговой десятки гражданского космофлота. Курсанты прилипали взглядом к капитанскому значку и эмблеме на Гардоновской куртке. Еще бы! Свободный поиск! Мечта и тайная любовь каждого космопроходца. Но если на звездном капитане молодежь не решалась надолго задерживать взгляд, то на Джоя откровенно таращились. Они дошли до выхода.

– Жаль, что не все в жизни так легко решается, – сказал Рэд.

– Спасибо, капитан. – Джой был счастлив.

– Ну, удачи тебе. Сдай уж пилотаж. Я второй раз сюда не приеду даже под конвоем.

– Одного более чем достаточно, сэр.

Гардон еще раз пожал ему руку, уже на прощание, и направился к подъехавшему такси. Стоило Иву повернуть обратно, его тут же выловили знакомые и полузнакомые курсанты и забросали вопросами, на которые он отвечал односложно, либо очень кратко. В конце концов Джой избавился от шлейфа чужой славы и сбежал, сославшись на жесткое расписание тренировок.

По возвращении в коттедж Гардону предстояло испытание в виде визита лечащего врача – загорелого и ясноглазого доктора Чарльза Стивенса, – которое Рэд перенес скрепя сердце, молча выслушав лекцию о распорядке дня и «необходимости соблюдения предписаний для скорейшего восстановления функций организма». Врач ушел, пригрозив ежеут-ренними визитами, и Рэджинальд остался один. Космошкола вызвала целую волну приятных и не очень воспоминаний, самым ярким из которых был первый полет на учебной машине «Вест». Рэд не справился с управлением, и инструктор посадил его на автопилоте. Расстроенный и не до конца осознавший, что произошло, Рэд выскочил из люка на подъемник трапа и вдобавок ко всему чуть с него не свалился, поскользнувшись на непривычно узкой ступеньке. «А ты не приврал насчет количества боевых вылетов, парень? – спокойно спросил пожилой инструктор, полистав документы. – Вторая попытка – последняя». Надо было начинать все сначала, заново приспосабливаясь к себе, к машинам, к бдительному вниманию различного рода начальников. На аттестацию группы, к которой его прикрепили, Дорвард привел шефа спасателей, переполошив весь преподавательский состав присутствием столь важных персон. Пайнтер пристально следил за его «выступлением», долго шевелил бровями, сопел и сказал только одно слово: «Беру». В конечном итоге Гардон переключился. И его жизнь в роли пилота гражданского космофлота оказалась не так уж плоха. До недавнего времени…

Рядом шумело море, в зеленых ветвях деревьев распевали птицы. Утром был дождь. Сквозь разрывы туч, мчавшихся по небу с головокружительной быстротой, выглянуло солнце, и на Гардона обрушились пресловутые перепады атмосферного давления, проклятые не одним поколением космонавтов в первую неделю пребывания на земле. Рэд с трудом поднялся с низенького плетеного диванчика, на котором сидел, и дохромал до веранды. Его взгляд упал на пару костылей, притаившихся в углу. Еще