Лорд - Добрый Эээх

Настало время навести порядок, ответив на притязания жалких шакалов, что с чего-то решили, что могут безнаказанно посягать на Древний Дом.

В который раз ему предстояло доказать собственное право стоять на вершине и смотреть на остальных сверху вниз. И раз в том нельзя использовать Химуру, то сгодится и его сестра.

* * *

В закрытом помещении не неслась тревога, хоть все вписанные в саму сущность директивы требовали подать звуковой сигнал.

Однако Эфир давным-давно оптимизировал первоначальные алгоритмы, а потому не видел никакого смысла в боевой сирене, которую кроме него никто не услышит.

Такое решение было не совсем рациональным, ведь приходилось часть своей мощности тратить на противодействие самому себе, но с точки зрения самого Эфира это выглядело целесообразно.

Целенаправленная атака архонта архонтом тоже требовала вполне очевидных решений по отношению к тому, кто нанес первый удар.

И, как и в случае с тревогой, творение Предтеч точно так же успешно противилось тому, к чему его подталкивала собственная природа.

Эфир был выше данных «инстинктов» и действовал предельно логично… предельно логично для объекта с желтым статусом.

Если отбросить падение Эфира-7, то можно сказать, что все шло идеально. Столкновение архонтов и Лорда, решение одного из победителей покинуть этот мир.

В этом не случилось осечек.

Проблема возникла в ином и выражалась в той надписи, которую вписанные протоколы заставляли выводить на один единственный экран, но которая оставалась лишь внутри него самого.

— ВНИМАНИЕ. ОБЪЕКТ ЭФИР-17 ПОКИНУЛ СЕТЬ ОБЪЕКТОВ ЭФИР

Это было внезапно.

Уход или гибель архонта за номером 173 должен был привести к совсем другому результату. А именно ко сну. До этого самого момента Эфир-17 не выказывал никаких признаков самостоятельности.

А значит, за «новичком» придется тщательно следить. И если тот начнет мешать, то…

Ничто и никто не должно встать на пути к цели!

Два года спустя

Взрыв она услышала, когда выходила с полигона Акаяши. Его трудно было не услышать, ведь случился тот в считанных сотнях метров.

И если что и удивило Изуми, то не то, насколько безалаберным оказалось очередное покушение, результатом которого (судя по ее чувствам) стало несколько легких ранений у слуг рода, а то, что произошло оно внутри, казалось бы, тщательно защищенного места.

Вокруг нее тут же сгрудились четверо телохранителей, закрывая исходящими червячками молний щитами, но новых атак не последовало.

«Возможно, что целью была и не я?» — Задумалась Киоу.

Война, в которой она не участвовала напрямую, но, в силу способностей, очень скоро стала одной из приоритетных целей, вроде как уже закончилась. Официально. Но диверсии и покушения продолжались. Иногда даже вопреки воли тех, кто стоял у истоков этого колеса насилия.

Смерти близких и товарищей неизбежно порождали в сердцах желание мести.

Интересно, почему некоторые из уничтоженных в короткой, но кровавой междоусобице родов персонифицировали свою месть на целительнице?

За все время она не оборвала ни одной жизни, а лишь спасала все новые и новые.

Похоже, что дело именно в этом.

Через десяток секунд место происшествия стало весьма людным, но сама девушка могла о том судить только по силам Тсуки Но Казе, так как ее очень быстро увели с открытого пространства в сторону.

Она не сопротивлялась.

Будь там тяжелораненые, то еще имело смысл вмешиваться, а так. Пусть с этим разбираются сами Акаяши.

Ее больше волнует иное.

Из-за этого глупого инцидента она, похоже, не увидит родителей еще пару месяцев. Кэзуки обещал их скоро вернуть из того тайного безопасного места, где тех держат, но…

«Когда же закончится эта идиотская война?» — Устало спросила она саму себя.

И как всегда не узнала ответа.

Все изменилось с уходом Химуры. Нет. С мерзким ударом в спину, который был ему нанесен. Ведь правды от нее не скрывали, а о многом она смогла узнать и сама.

Вместо одного брата она потеряла обоих: и родного, и нареченного.

Встреча со вновь обретенными родителями помогла слабо.

А потом началась эта война. Поначалу та больше походила на случайные происшествия, в которых страдало и гибло по одному-два человека, но чем дальше, тем истинней открывалась суть того, что приближалось.

Изуми слишком незаметно для самой себе оказалась втянута во все это. Поначалу она просто не знала, куда ей идти и ждала родителей, не слушая ничего из того, что ей пыталась предложить Эмилия.

Позже стало поздно. Рядом с ней появилась четверка телохранителей, что оттерли Эмилию в сторону и что словно тени следовали за ней по пятам. И через несколько дней они отразили первое покушение.

Так для девушки началась эта свара.

Война… Для каждого из участников та выглядит по-своему. Политики, командиры отрядов, простые бойцы — у всех свой взгляд на это уродство, а у целителей свой.

Для Дома Арнов Изуми была ресурсом, очень ценным ресурсом. Способным ставить в строй калек и вытаскивать с того света почти мертвецов, в которых едва держится лишь капля жизни. Так они считали.

Правда же заключалась в том, что подобное положение работало в обе стороны.

Изуми оказалась не властна над собственной свободой, но ей было позволено многое. Пожалуй, даже больше, чем в свое время ее брату.

И она готовилась.

Тсуки Но Казе совершенно не приспособлена к битвам. Да, ей можно убивать, и она даже показала, как именно, хоть сама эта мысль была противна ее силе.

И все же та переступила через себя. Однако это было не то. Тупиковый путь.

Не целителю бросать вызов монстру, что столетиями существует от битвы к битве. Не ей тягаться в силе с Луизой.

И не ей ту повергать.

Предательницу уничтожит собственная природа.

Нужно всего лишь убрать защиту от нависших над ней веков, и тогда ее превратит в пыль само время. Архонт задержалась на этом свете, и Изуми, рано или поздно, найдет способ это исправить.

Девушка незаметно поправила выбившуюся прядь волос. Едва ли это так уж заметно, но конкретно эта перестала быть белой, став полностью седой — от корней и до самых кончиков.

«Все требует своей платы».

И попытка не просто остановить собственное время, — что было естественно для той, кем сделал ее брат, — но взять его под полный контроль, не проходила даром.

За этими мыслями они впятером как-то незаметно удалились еще на пару сотен метров вглубь владений рода.

Ее сопровождающие не расслаблялись. Даже несмотря на то, что территория внутри периметра напоминала разворошенный улей, и даже невзирая на плотность напряженно ожидающих продолжения бойцов Акаяши.

Многие из последних отправились к месту взрыва, но не все, ведь это могло оказаться лишь отвлечением, а сама атака придет с другой стороны.

Но время шло, а больше ничего не происходило, и понемногу напряженное ожидание сменялось желанием разобраться, что же это все-таки было?

Девушка же достигла отдельно стоящего домика и прошла в выделенную ей комнату. Одну из многих, к слову, и постоянно меняющихся, дабы не давать возможным диверсантам лишних шансов, но такую же однотипную и привычную.

Охранники тут же распределились по ней, держа под контролем все пространство, а один из них прошел вместе с ней в душ.

Киоу уже давно не смущало такое поведение.

Телохранители вели себя как запрограммированные лишь на одно механизмы и никогда не позволяли себе ничего лишнего. Даже в мыслях и чувствах.

Порой, такое холодное безразличие ее даже немного пугало.

Смыв же усталость, она прошла за журнальный столик, по пути внимательно осмотрев две чашки чая, что сейчас стояли на нем и исходили паром, и которых, определенно, там не было, когда она шла в душ. Присела на кровать (благо та располагалась таким образом, что позволяла достать до предложенного напитка) и, чуть коснувшись того губами, произнесла в пустоту:

— Не так уж плохо…

— Спасибо. — Отозвалась та в ответ.

И, что удивительно, ни один из четверки бойцов никак на то не прореагировал, внимательно смотря пустыми взорами в никуда.

Химура бы назвал это Захватом Разума.

—…но ты забыл тортик. — Чуть улыбнулась уголком губ Изуми, заканчивая фразу.

— На самом деле, я его купил, но оставил рядом со взрывчаткой. — Повинился Монго, вывалившись из своей невидимости, которая, впрочем, не являлась помехой для целительницы. — Сюрприз.

И, посмотрев в спокойные глаза