Агент чужой планеты - Валерий Нечипоренко

Как мышка он проскользнул в зал и сел напротив, наклонившись над столом.

- Ну?

- Она присоединилась к нему.

- Твоя работа, негодяй?! - воскликнул я, излишне, пожалуй, громко. Несколько сытых рож повернулось в нашу сторону.

- Тише... - прошептал он одними губами. - Ее уже не вернуть. Когда я приехал, все было кончено. Разве я посмел бы ослушаться?

Я направил на него всю мощь моего биополя, но пройдоха не лгал.

Какого рожна я оставил ее одну, пришла мне в голову простая мысль.

- Я вернулся, чтобы посоветоваться, - продолжал Саныч. - Могу увезти обоих, но лучший выход - это устроить взрыв газа. Момент благоприятный. Ветер как с цепи сорвался. На улице никого. Пожар разгорится в минуту. Если только вам не нужен этот дом.

Долгое время я не мог сообразить, о чем же он толкует.

- Надо торопиться, - настойчиво долдонил Саныч. - Упаси Бог, кто-нибудь заглянет. Будут проблемы.

- Да, - согласился я. - Это разумное предложение. Дом мне не нужен. Трижды проклятый дом. Гори он синим пламенем!

- Понял.

Я до хруста сжал его ладонь.

- Сделай так, чтобы все сгорело дотла. Огонь должен быть неукротимым. Чтобы даже земля прогорела под ним до самого ада.

- Не сомневайтесь, - и он исчез.

Я снова выпил и обвел глазами зал.

Вон за тем столиком мы с ней познакомились в первый раз. Она полюбила меня, но я ею пренебрег. А за тем столиком состоялось второе знакомство. Тогда я желал ее любви, но она возненавидела меня. Значит, никогда больше я не услышу ее хрипловатого голоса, который сводил меня с ума, не увижу, как струятся по смуглым плечам ее пшеничные волосы, как она изгибается, стаскивая через голову платье... Неужели она не понимала, что я уже простил ей эту дурацкую попытку отравления, что я заранее простил все то, что она только собиралась учудить против меня? Зачем, Алина? Зачем?! Ты же видела, как мучительно умирать...

Я потянулся к бутылке, но она была пуста.

- Девушка, еще коньяк! - крикнул я официантке.

Упокой ее душу, Господи!

Осушив в очередной раз фужер, я увидел напротив себя Саныча. Он смотрел на меня взглядом верного пса, хозяин которого теряет рассудок.

- Ну что, змей горыныч, говори!

- Сейчас там огонь выше деревьев. Я поднялся.

- Вы куда, Вадим Федорович?

- Хочу видеть это.

- Вам нельзя.

- Плевать!

Бросив на скатерть ворох купюр, я вышел из "Волны". Ветер набросился на меня с такой яростью, будто Алина перед смертью поручила ему расправиться со мной. А мне уже было все равно. Перейдя площадь, я уселся в машину, завел мотор и помчался к ней, то и дело сбиваясь на встречную полосу. Мимо меня, тревожно ревя сиренами, пронеслись две пожарные машины. Не составляло труда догадаться, куда они направлялись.

Тихой улочки было не узнать. Куда подевалась кастовая замкнутость ее обитателей! Все - от мала до велика - высыпали наружу. И было отчего. Саныч поработал на славу. Море огня уже охватило добрых полквартала, а ветер продолжал неистово раздувать его. Достойная тризна по моей любимой! Думаю, зарево могли наблюдать даже в Жердяевке.

Пожарные машины прибывали одна за другой. Боевые расчеты отважно вступали в схватку сразу с двумя стихиями - воздушной и огненной, пена хлестала из раструбов как бешеная, но пользы от этого было не много. Речь могла идти только о том, чтобы отсечь от огненного вала уцелевшие постройки.

Вот и все. Сгорела твоя золотая клетка, Алина. Окончен твой путь. Окончена и продолжительная, мучительно трудная глава моей жизни.

А пламя все гудело, превращая в пепелище уютный городской уголок и выжигая космические пространства в моей душе.

* * *

Всю ночь я пил, потеряв счет бутылкам, но не хмелел. Напротив, становился только трезвее и все детальнее объяснял Алине, что всему виной ее черная неблагодарность.

То ли утром, то ли уже следующим вечером пришел Саныч. Я даже не помню, открывал ли ему дверь. Но отлично помню возникшее у меня ощущение, что отныне с этим человеком будет крепко спаяна моя судьба.

Я налил ему стакан до краев.

- Пей! Помянем ее бессмертную душу! Он дипломатично пригубил.

- Понимаю... Вы были очень привязаны к этой женщине...

- Что ты понимаешь!

Саныч сложил перед собой руки и заговорил голосом, полным сострадания:

- Вадим Федорович, у вас светлая голова. Вы понимаете, что такое неизбежность. То, что случилось, - это неизбежность. Вы не хотели ее ухода, но раз она ушла, значит, надо примириться с утратой. Примириться и начать новую жизнь. Боль в вашей душе утихнет. Вы еще молоды и полны сил. Вы обязательно встретите достойную вас спутницу.

- Не мотай душу, дьявол! - крикнул я, горя желанием испытать на прочность его лысину. - Зачем ты пришел?!

- Я подумал, что вам одиноко...

- Не смей мне врать!

- Еще я подумал, - ровным тоном продолжал он, - что вы не откажетесь выслушать мое деловое предложение. Но, кажется, - он невольно задержал взгляд на батарее бутылок - пустых и полных, - я не ко времени.

- Нет, говори сейчас! - потребовал я. - Никогда еще у меня не было более ясной головы. А вот тебе другой возможности может не представиться, -и я с кривой ухмылкой выложил на стол блокиратор.

Саныч побледнел, но выдержки не потерял. Этот воробышек, надо отдать ему должное, умел быть мужественным, несмотря на давешнее признание в страхе.

- Не делайте этого, Вадим Федорович!

- Чего? - продолжал ухмыляться я.

- Того, что вы сделали с Кителем и Максом.

- Откуда ты знаешь, что я собираюсь проделать то же самое с тобой?

- А разве нет? - Он поднял на меня ясные глаза. - Но не торопитесь, и вы получите верного - не говорю друга, я недостоин вашей дружбы, - но помощника. Я ведь знаю, как вы одиноки.

Некоторое время я колебался. Затем убрал блокиратор. Ладно, никуда этот Саныч от меня не денется.

- Говори же!

Он решительно вскинул голову:

- Простите меня, Вадим Федорович, но, наблюдая за вами, я сделал вывод, что вы глубоко неудовлетворены своей жизнью. Я пытался постигнуть причину этого неудовольствия. Как мне показалось, она в том, что вы не находите достойного применения своим поистине выдающимся талантам. Тот великий дар, которым наградила вас природа, вы переводите на пустяки. У вас нет цели в жизни.

- А ты, однако, порядочный наглец, - усмехнулся я, стараясь скрыть охватившее меня смятение. Этот с виду деликатный и даже робкий человечек бесцеремонно добрался до самой больной, глубоко запрятанной струны в моей душе.

- Поставьте перед собой цель, - продолжал он. - Идите к ней смело и напористо. Держите руку на пульсе событий. Окружите себя надежными и верными помощниками, которые будут в поте лица служить вашим интересам. Сделайте это, и к вам вернется радость.