Стандарт возмездия - Чингиз Абдуллаев

На нем Брежнева впервые избрали, — засмеялся Ахмед, — потом наши местные подхалимы решили в честь этого съезда канал назвать, чтобы понравиться Леониду Ильичу. Его как раз тогда строили.

— И до сих пор носит это название? — удивился Цапов.

— Не знаю. Наверно, носит. А чем тебе не нравился Брежнев? Я мальчиком был и то помню — все жили хорошо, весело, дружно. Воровали потихоньку, но жили хорошо. Разве в те годы можно было такой караван провести по всей республике?

— Думаешь, не смогли бы?

— Может, и смогли. Просто тогда все было ясно. Такими делами только секретари обкомов заниматься могли. Все в их власти было. И в руках первых секретарей райкомов. А сейчас ничего не понятно. Кто главный, кто кого слушает.

Это еще хорошо, что у нас порядок, а в Таджикистане людей режут на улицах.

— Такты, значит, коммунист? — насмешливо спросил Цапов.

— Нет, — засмеялся Ахмед, — просто я людей вижу. Раньше жили лучше, чем сейчас, — убежденно сказал он, — и воровали меньше. Все Москву боялись. А сейчас только пули боятся, и то не все.

Машина осторожно въехала на мост. В сумерках было видно, что местность вокруг моста пустынна. Не было не только никакой охраны, но и вообще никого.

Машины одна за другой медленно переехали мост. Все было спокойно. Ахмед разочарованно оглянулся. Он даже хотел, чтобы случилось что-нибудь непредвиденное, но все было спокойно.

— Ты, наверное, прав, — сказал он сквозь зубы, — того капитана действительно купили.

А в это время на дорогу Карши — Мубарек, где ретивый капитан по-прежнему охотно исполнял свой долг, привычно взимая плату с проезжавших автомобилей, к посту ГАИ подъехала белая «Волга». Сидевший в ней пассажир вошел в будку постовых как раз тогда, когда в ней отдыхал капитан, снявший фуражку и положивший ее на стол. Был уже вечер, и машин стало меньше, а значит, и «улов» соответственно меньше.

— Что нужно? — устало спросил капитан. — Документы не в порядке?

— Нет, — без улыбки сказал вошедший, — все в порядке. Просто я зашел узнать, сколько тебе заплатили люди Абдулрагима.

Капитан не успел вытащить свой пистолет. Сначала отлетела пробитая фуражка, когда он метнулся в сторону. А потом выстрелы настигли и капитана.

Четыре выстрела в спину заставили его упасть на пол. Убийца подошел к нему ближе.

Капитан хотел что-то сказать, показывая на свой нагрудный карман, но убийца поднял пистолет и сделал контрольный выстрел в голову.

Услышавшие выстрелы двое сотрудников ГАИ выхватили автоматы и бросились к будке, когда водитель «Волги» поднял свой автомат и дал длинную очередь по бежавшим офицерам. Убийца стрелял, пока не израсходовал весь магазин в своем автомате.

Тот, что был в будке, вышел и посмотрел на темное небо. Потом достал свой телефон, набирая номер.

— Все в порядке, — спокойно сообщил он, усаживаясь рядом с водителем.

«Волга» отъехала от поста, оставив три расстрелянных трупа сотрудников ГАИ. Через минуту здесь уже было тихо.

Еще через минуту в машине Ахмеда зазвонил телефон.

— Ахмед, — услышал он голос хозяина, — ты был прав. Капитана действительно купили.

И не дожидаясь, что ему ответит Ахмед, хозяин положил трубку. До Бухары оставалось меньше часа езды. Они уже подъезжали к Кагану.

Глава 33

В этот день ночным рейсом в Бухару прилетел Рустам Керимов.

Сопровождавший его Ибад был мрачен и молчалив. Он по-прежнему не доверял этому человеку, ушедшему вместе с Махмудом и вернувшемуся без него с головой убитого Касыма. Если его хозяин, старый Курбан-ака, увидел в этом жесте акт ненужной жестокости, то для Ибада это был вызов человека, стремившегося утвердиться в глазах старика. Ибад не любил подобных «выскочек» и ревниво относился к чужаку.

Вместе с ними летели и еще двое боевиков Курбана-ака, которые должны были обеспечивать безопасность самого Ибада И курьера, который прилетит в Бухару для передачи денег гостю. Никто из троих людей Курбана-ака, следовавших в маленьком самолете из Ташкента в Бухару, не подозревал, что в самом конце салона сидели двое коллег Рустама Керимова. Рустам увидел их сразу, еще в Ташкенте, когда ни прилетели туда разными самолетами, но не моргнул глазом, понимая, как важно сохранить полный контроль за обстановкой.

Во время рейса Абдулло Шадыев прошел через весь салон самолета, что-то спрашивая у стюардессы и громко сообщая, что собирается помыть руки. Рустам понял, что это сигнал для него, и ровно через минуту поднялся, чтобы войти в туалет после Шадыева.

Все произошло так, как они рассчитали. Шадыев вышел из туалета, с непроницаемым лицом проходя мимо Рустама, а тот вошел в туалетную комнату, закрыв за собой дверь. Пошарил руками по полкам, посмотрел туда, где лежали салфетки. Под тремя салфетками лежал миниатюрный передатчик с вставленным усилителем направленного действия, обладавший большим радиусом. Это был своего рода «маяк», по которому его всегда легко можно будет найти. Рустам убрал «маяк» в карман, помыл руки и вышел в салон. Проходя мимо Шадыева, он невольно дотронулся до кармана, словно показывая, что «маяк» он забрал.

Они прибыли в Бухару глубокой ночью и остановились в небольшой гостинице на краю города. Ибад и его люди не заметили, что через полчаса после их размещения в ту же гостиницу прибыли двое их попутчиков, летевших вместе с ними в самолете из Ташкента.

Матюшевский и Айрапетян разместились в лучшем отеле города. И, наконец, дневным рейсом прилетел Георгий Чумбуридзе, остановившись там же, где жили Матюшевский и его напарник. Теперь все было готово к дальнейшим действиям.

Оставалось ждать, когда посланцы Зардани передадут им часть груза, получив за него наличные деньги.

Глубокой ночью прибыли в Бухару автомобили, перевозившие сахарный песок для прикрытия настоящего груза. Загнав машины в гараж, все десять участников экспедиции смогли наконец умыться, привести себя в порядок и выспаться в доме, рядом с гаражом.

Несмотря на смертельную усталость, Цапов проснулся мгновенно, когда кто-то осторожно вошел в комнату, где они спали, и дотронулся до ею плеча. На часах было около девяти, когда Цапов вышел в другую комнату и увидел сидевшего за столом хмурого и небритого Ахмеда.

— Доброе утро, — кивнул Цапов, проведя по лицу ладонью. — Двухдневная щетина его раздражала, и он решил побриться.

— Доброе утро, — кивнул Ахмед. Он завтракал. — Садись поешь.

— Сначала побреюсь. Здесь можно найти горячей воды? — спросил Цапов, и Ахмед позвал кого-то, приказав принести воды Через полчаса они уже сидели в светлом «БМВ», присланном за ними людьми Гаджи-Султана. Еще минут через двадцать они выехали куда-то за город. Вдоль шоссе росла жидкая растительность. Наконец машина свернула с асфальтовой дороги вправо и въехала в широкие ворота.

Цапов вылез из автомобиля и не поверил своим глазам. Здесь были настоящий сад с экзотическими цветами и двухуровневые бассейны. Он представил, сколько труда вложили в посадку и прививку здесь этих растений, и невольно почувствовал уважение к садовникам, сумевшим сотворить подобное чудо. Несмотря на то что ворота открылись автоматически, он разглядел в тени деревьев фигуры охранников.

Он не мог знать, что сад раньше принадлежал одному из секретарей обкома, а затем Гаджи-Султан выкупил его за огромную сумму и стал подлинным хозяином этого маленького «чуда света».

Прямо в саду, в тени деревьев, в большой, красиво украшенной восточным орнаментом голубой беседке, сидели на ковре Гаджи-Султан и Афанасий Степанович.

Оба держали в руках традиционные для этих мест пиалы с зеленым чаем.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Цапов, входя в беседку. Вошедший следом Ахмед молча приложил руку к сердцу.

Гаджи-Султан хмуро разрешил им сесть. Он был в каком-тo немыслимом восточном халате, очевидно, чувствуя себя немного эмиром или падишахом.

— Как доехали? — спросил он по-русски. Цапов отметил что он говорит очень хорошо, без акцента.

— Спасибо, — кивнул Ахмед, — все прошло нормально.

— Все-таки вас они потрепали, — вставил Афанасий Степанович.

— Скорее мы их, — честно ответил Цапов, — они не ожидали, что за нами следует охранение.

— Абдулрагим должен заплатить за все убытки, которые он нанес мне и моим гостям, — жестко сказал Гаджи-Султан, — он обязательно заплатит.

— Не сомневаюсь, — миролюбиво согласился Афанасий Степанович, — но важнее, чтобы груз поскорее ушел из Бухары. Это важно еще и потому, что боевики вашего врага могут попытаться снова отбить груз.

Гаджи-Султан не ответил. Он взял кусочек сахара, задумчиво поднял его, с хрустом надкусил. И наконец изрек:

— Я с вами согласен. Мы будем готовы сегодня вечером.

— Очень хорошо, — кивнул Афанасий Степанович, — я позвоню в Москву, чтобы сообщить им хорошую новость. Но у нас возникла маленькая проблема.