Звездный скиталец (С иллюстрациями) - Николай Гацунаев

«Ты не заболел, Джума?» — «Нет, — отвечает. — С чего ты взял?» — «Вид у тебя не такой какой-то». — «Не обращай внимания, — говорит. — Устал я, дел много всяких». Ну, я кивнул и молчу, а сам голову ломаю: какие такие дела могут быть у фаэтонщика? И откуда у него деньги, чтобы фаэтон с лошадью купить? А Джума еще масла в огонь подлил. «Дом под железной крышей построю, — говорит. — Полы деревянные, потолки. Окна во всю стену стеклянные. Русские мастера строить будут. На прошлой неделе двери и ставни Абдулле Джину в Хиве заказали, из карагачевых плах режет.

— Абдулле Джину? Так ведь он самому Мухаммадрахимхану двери делает! — ахнул торговец.

— Вот и я не поверил. А Джума знай себе посмеивается: «То ли еще будет! Захочу, дорогу до самого дома камнем вымощу!»

— Дорогу? Камнем?

— Ну да.

— Аллаха бы побоялся!

— А что ему аллах, когда денег девать некуда!

— Тише вы насчет аллаха. Вон мулла Ибад идет, он вам такого аллаха задаст!

— А ты только увидел? Он тут давно ошивается.

— Что же ты молчал, ишак?

— Думал, ты видишь.

— Вот что, земляки, давайте-ка по-хорошему разойдемся, пока не поздно.

— Правильно говорит Амин.

— Верно.

— Айда по домам.

— Гляди, гляди, мулла тоже прочь захромал…

— Подслушивал, сын греха.

— Конечно, подслушивал, собака. Жди теперь беды. Все беку Нураддину доложит. Они с ним друзья.

Кучка быстро редела.

— Дружила собака с палкой! — издали крикнул Амин.

Мулла Ибадулла, уже поравнявшийся с воротами, обернулся, злобно прищурив изъеденные трахомой глаза, погрозил суковатым посохом.

Из увитой плющом беседки Эльсинора наблюдала, как Дюммель распекает прислугу. Выволочки Симмонса пошли барону явно на пользу: если прежде он бывал несдержан в гневе, орал, топал ногами и даже гонялся за провинившимися с кулаками, как это было при встрече с Джумой, то теперь олицетворял собой саму выдержку и олимпийское спокойствие.

Официанты и прочая челядь выстроились вдоль расставленных на аллее банкетных столов, и Дюммель, заложив руки за спину, прохаживался перед шеренгой и, не повышая голоса, монотонно отчитывал их за нерадивость и прочие смертные грехи. Отчитывал скорее для порядка и профилактики, чем по необходимости. Привыкшая к буйному нраву Дюммеля, челядь изумленно таращила глаза и перешептывалась.

— Разговорчики! — негромко, но тем весомее одернул слуг барон. — Предупреждаю: фарфор штучной работы, ему цены нет. Хрусталь — богемский, по специальному заказу изготовлен. Столовое серебро — фамильное. Хоть одна вещь пропадет, — на себя пеняйте. Шкуру спущу, понятно?

— Понятно, ваше сиятельство! Как не понять! — нестройно загалдели официанты.

— То-то же! — самодовольно ухмыльнулся барон. — Ну, этикету не мне вас учить.

— Так точно, ваше сиятельство! — поспешно заверили слуги.

— Тогда начинайте. Да, и еще вот что: узнаю, ктото до конца бала рюмку выпил, — башку снесу. Закончится бал, приборы со столов уберете, тогда хоть до утра пьянствуйте — все ваше!

— Благодарствуем, ваше сиятельство! — рявкнули слуги по-армейски.

— «Сиятельство!» — ухмыльнулся Дюммель. — Пошли вон, канальи! За дело, за дело!

Прислуга бросилась исполнять свои обязанности, а барон, окинув взглядом столы, направился в глубину парка, где стучали молотки и хрипло перекликались рабочие.

— Герр Дюммель! — окликнула Эльсинора. Барон вскинулся, как испуганная лошадь, и завертел головой. — Я здесь, repp Дюммель.

Он наконец отыскал ее и торопливо засеменил к беседке, переваливаясь с боку на бок.

— Да, мадам. Я к вашим услугам, мадам. Простите, что не сразу увидел вас, мадам.

— Вы не знаете, где Симмонс?

— Никак нет, мадам. Последний раз шеф имел со мной беседу в понедельник.

— А сегодня воскресенье. Вам это не кажется странным?

— Воскресенье как воскресенье, мадам. Ничего экстраординарного.

— Я не о том, барон. Сегодня бал, а Эрнста нет.

— Не извольте беспокоиться, мадам. — Дюммель даже каблуками щелкнул от усердия. — Шеф всегда пунктуален, мадам. Появится как раз вовремя.

— Дай-то бог, — вздохнула Эльсинора. — У вас все готово к балу?

— Все, мадам. Столы начинают накрывать. Иллюминация и фейерверк готовы. Полковый оркестр прибудет к вечеру. — Дюммель замялся. — Правда, шеф не говорил об оркестре, но я сам распорядился. Ведь мсье Симмонс мог и забыть, мадам. Все разве упомнишь?

— Вы поступили мудро, герр Дюммель, — заверила Эльсинора. — А список приглашенных? Вы мне его не показывали.

— Сию минуту, мадам! — Дюммель поспешно достал из бокового кармана стопку листов бумаги, протянул Эльсиноре. — Здесь все пятьсот персон.

— Так, так… — Она положила список на колени. — Полковник Облысевич с супругой… Кто это, барон?

— Новый начальник штаба, мадам. Вчера изволили вступить в должность. Дока, говорят, эрудит, большой знаток и ценитель музыки, литературы, живописи…

— Майор Фогель, штабс-капитан Хорошихин, капитан Колмогоров, управляющий Русско-туземным банком Крафт с супругой и дочерью.

— Дочка на выданье, — пояснил Дюммель. — Красавица писаная.

— Так уж и красавица! Управляющий Аграрно-промышленным банком Иванов с супругой, доверенный представитель товарищества «Кавказ и Меркурий» Тер-Григорян. Это тот, с усиками?

— Он самый.

— Вычеркните. Слащав и глаза наглые.

— Никак невозможно, — заволновался Дюммель. — Приглашения уже разосланы.

— Так заберите обратно. И вот что еще: пригласите на бал Строганова.

— Кого-о? — оторопел немец.

— Михаила Степановича Строганова. Теперь, надеюсь, понятно?

— Слушаюсь, мадам. Как прикажете. Только…

— Что «только»?

— Что шеф скажет?

— А это уж предоставьте мне, герр Дюммель!

— Будет исполнено, мадам, — поспешно заверил Дюммель и испуганно заморгал: он мог поклясться чем угодно, что секунду назад видел тигрицу. Полосатая хищница сидела на задних лапах, держа в передних лавах злосчастный список и злобно оскалив клыкастую пасть. Видение было мгновенным, но таким отчетливым и страшным, что у Дюммеля подогнулись колени и похолодело в груди.

— Ну что вы на меня уставились, барон? — спросила Эльсинора голосом Симмонса. Дюммель зажмурился и встряхнул головой. Осторожно открыл один глаз, затем второй. Наваждение прошло. Эльсинора — обычная, в белом шелковом платье сидела перед ним, протягивая список и улыбаясь, как ни в чем не бывало.

— Вам. дурно, герр Дюммель? Держите список. Мой вам совет: не злоупотребляйте спиртным. Особенно на сон грядущий.