Дом в овраге - Александр Варго

Сама же Маша какое-то время бродила по комнате, обхватив голову ладонями, будто ей досаждали сильные боли, потом болезненно усмехнулась и сказала:

– Знаете, есть такой анекдот про басню Крылова. Сидит ворона на дереве, во рту сыр держит. Мимо бежит лиса. Ворона думает: «Ну, сейчас она меня соблазнять будет, а я еще повыдрючиваюсь...» А лиса поднимает с земли камень, и ка-а-ак захерачит его вороне в лоб! Ворона кувырком с дерева, сыр в сторону. Лиса хвать сыр, и по своим делам. Ворона голову приподнимает и говорит: «Ни хрена себе басню сократили!..» Что, не смешно?

Ребята напряженно глядели на девушку, ничего не говоря. Вика что-то промычала, елозя на стуле.

– Вы поняли, к чему я клоню? – спросила Маша. – Это все про вас, малыши. Я хочу сократить нашу басню. И хотя у меня для вас было припасено множество сюрпризов, я передумала. И благодарить вам нужно за это вашего друга. Если бы не он... я даже не буду вам говорить, а то вы останетесь заиками. А вообще, вы мне до смерти надоели. Не думала, что вы такие зануды.

– Чего ты хочешь? – наконец осмелился подать голос Алекс.

– Я хочу, чтобы вы оказались в этом колодце, – нараспев проговорила Маша. – Полагаю, это будет справедливо, как вы считаете?

– Нет! – взвизгнула Лариса. Она вжалась в Геру, глядя расширенными от ужаса глазами на Машу, в руках которой неизвестно откуда появился пистолет. Я почувствовал, как мои ноги подгибаются. Наверное, сейчас произойдет что-то страшное.

– Тебя поймают, – не слишком уверенно сказал Алекс.

– И что? – засмеялась Маша. – Пальчиком погрозят?

– Мы не прыгнем в этот сортир, – решительно сказал Алекс.

– В этом, как ты изволил выразиться, сортире я просидела почти два дня. Без воды и еды. Со сломанной ногой и рукой, наедине с крысами. И все благодаря вам. Теперь я хочу, чтобы вы тоже испытали нечто подобное.

– Ты отдашь нам мобильники? – спросил Гера.

Маша удивленно посмотрела на него:

– А разве у меня был мобильник?

Виляя бедрами, она подошла к клеткам и зазвенела ключами.

– Предупреждаю, кто на меня кинется, получит пулю. Для начала в ногу. Потом в руку. Я хорошо стреляю, так что советую не подвергать мои слова проверке.

Лариса затравленно смотрела на пистолет, как кролик на удава.

– Ты же понимаешь, что добровольно никто из нас туда не прыгнет, – сказал Гера, загораживая своим телом Ларису.

– Какая трогательная сцена, – грустно покачала головой Маша. – Прямо как в индийских фильмах. Сейчас заплачу.

– Послушай, давай поговорим спо... – начал Гера, но Маша его прервала:

– Вы действительно любите друг друга?

Помедлив, Гера кивнул. Лариса не пошевелилась.

– Так почему бы вам не вернуть долг вместе? А, ребята? Это ведь так романтично – влюбленная пара погибает в крепких объятиях! Их любовь никто не разрушит, она будет вечной... Так?

– Нет, не так, – сказал Гера, кулаки его сжались.

– Я не с тобой разговариваю, – произнесла Маша, чеканя каждое слово. Теперь ее зеленые глаза не отрывались от Ларисы. – Я хочу услышать твою киску. Подруга байкера, вся в коже, это так круто, да?

Лариса сжалась в комочек, ее красивые волосы полностью закрыли лицо.

– А я ведь знаю, что это ты подложила мне шарик Артура. Тогда, в саду. Помнишь, меня все воровкой из-за этого обзывали? Признайся, Лариса, – ласково сказала Маша.

– Отстань от нее, – снова встрял в разговор Гера.

– Ты любишь его? – спросила Маша, не обращая на Герасима никакого внимания. Лариса утвердительно затрясла головой.

– Тогда, вероятно, ты будешь переживать, если я убью его? – все таким же тихим и размеренным тоном поинтересовалась Маша.

– Перестань! – закричал Гера. – Ты пугаешь ее!

– Я? Я пока еще никого не пугаю, – возразила Маша. – Ладно, хватит болтовни, перейдем к делу.

Она вернулась к столику и взяла с него что-то длинное, блеснувшее в свете ламп. Приглядевшись, я понял, что это спица.

– Ты когда-нибудь вязала, Лариса? – спросила она.

– Нет, – жалобно ответила девушка.

– А ты? – обратилась Маша к Гере.

– Слушай, прекращай этот цирк...

– Не смей ничего говорить о цирке! – внезапно взорвалась Маша, топнув ногой в розовой туфельке. – Ты ничего об этом не знаешь!

Она протянула спицу Гере:

– Держи. Только осторожно, не вздумай делать резких движений.

Гера взял из рук Маши спицу:

– Что я должен с ней делать?

– Выколи ей глаза, и вы свободны, – сказала Маша, указав на замершую Ларису. – Я предоставляю вам выбор. Если Лариса против – я убью тебя, Гера. Все должно быть на добровольной основе.

– А что будет с Ларисой? – дрогнувшим голосом спросил парень.

– Ее я отпущу. Ну не винить же девушку за то, что она променяла любимого на возможность видеть.

– Не-е-ет!!! – дико завизжала Лариса, повиснув на Гере. Тот стоял с бледным, осунувшимся лицом. Причем мне показалось, что поблекли даже его цветные татуировки на руках.

– Тебе надо к врачу, – сказал он, с трудом выговаривая слова. Даже отсюда, через стекло я видел, как он смертельно напуган. – У тебя проблемы с головой.

– Знаешь, сколько раз я уже слышала этот совет? – отмахнулась Маша. – Поверьте, глаза – не такая уж большая цена за жизнь и свободу, ребята. Подумайте.

Она достала из уже знакомого мне рюкзачка песочные часы и поставила их на стол.

– Тик-так, тик-так... Либо ты выкалываешь ей глаза и я тут же отпускаю вас на все четыре стороны. Ключи от мотоцикла я вам верну. Часы идут ровно пять минут, голубки мои. Если после того как вниз упадет последняя песчинка, вы не примете решение, я убью Герасима. Впрочем, в силе также остается предложение насчет колодца. Вы хоть сейчас можете прыгнуть туда, обнявшись, – добавила Маша. – Во всяком случае, это будет честно.

В комнате повисла тяжелая пауза.

– Время, малыши, – напомнила Маша остолбеневшим ребятам.

– Это блеф, Герыч, – крикнул Алекс, прижав перекошенное от ярости лицо к решетке. – Ни хрена не будет, я тебе точно говорю...

Выстрел прозвучал как гром среди ясного неба, и сразу за ним последовал вопль Геры. Припав на одну ногу, он с изумлением разглядывал продырявленную пулей ногу.

– Осталось три минуты, – холодно сказала Маша. – Теперь вы знаете, что я говорю серьезно.

Гера перевел лихорадочный взгляд на Ларису. Та зажала в зубах костяшки пальцев, с безмолвным ужасом взирая на лужу крови, которая расползалась под ногой любимого.

– Лариса, – хрипло сказал Гера. Я видел, как он крепко сжал спицу. – Солнышко мое...

– Нет, нет, я не могу, – забормотала девушка, отступая назад.

– У нас нет другого выбора, – с мукой выдавил из себя Гера, стараясь не смотреть ей в глаза. – Мы... потом сделаем тебе операцию, я обещаю. Сейчас можно сделать любую пересадку...

– Ты что, Гера? – пятилась от него Лариса. – Ты что? Опомнись! Не пугай меня!

– Лариса, милая, любимая, – бубнил Гера. Он пополз к ней, оставляя за собой поблескивающий кровью широкий след. Лариса зарыдала.

– Осталось две минуты, – сказала Маша. Она с пренебрежением смотрела на эту ужасную сцену, и мне хотелось разорвать ее в клочья.

– Я не знаю, – плакала Лариса. – Я не... не могу, Гера.

– Это будет быстро, родная. Прости меня, – голос Геры задрожал, и я видел, что он тоже плакал. Неожиданно Лариса упала на колени, руки безвольно повисли вдоль тела. Всем своим видом она выражала полную покорность.

– Ты простишь меня? – прохрипел Гера, подползая к ней.

– Я... люблю тебя, – как в трансе ответила Лариса. Слезы не переставая текли по ее красивому личику. Гера схватил ее за плечо.

– Герыч, что ты делаешь? – заорал Алекс, и Лариса, словно очнувшись от гипноза, вскочила на ноги и бросилась в угол клетки.

Гера застонал, развернувшись.

– Пошла последняя минута, – сказала Маша. – Боже, какие вы ничтожества! Такая мелочь, какие-то глаза... Блевать хочется, глядя на вас.

– Иди на хер! – взревел Алекс, тряся свою клетку. – Что ты творишь, гадина, выпусти нас!

– Осталось сорок пять секунд, – механическим голосом произнесла Маша.

– Лариса, прошу тебя, – взмолился Гера. – Подойди ко мне.

Девушка рыдала, отвернувшись от парня. Я замолотил по стене, крича, чтобы Маша остановилась. Она улыбнулась и приветливо помахала мне рукой.

– Я люблю тебя, Лариса, – плакал Гера. – Господи, прости меня.

– Двадцать секунд, – Маша была неумолима.

– Выпусти нас!!! – рычал Алекс. Клетка ходила ходуном, и мне казалось, что вот-вот он сломает ее.

– Пожалуйста, не нужно, – проскулила Лариса, повернув мокрое от слез лицо к Маше.

– Десять секунд.

– Сука!!! – брызгал слюной Алекс.

– Помогите, – прохрипел Гера. Спица выпала из его пальцев. – Лариса...

– Пять, четыре, три...

– Не надо, – шептала Лариса.