Игроки и любовники. Книга вторая - Джеки Коллинз

Эл приветливо улыбнулся ей.

— Как насчет завтрака?

Она отрицательно покачала головой. Завтрак ее не интересовал совершенно.

— Ты мою сумку не видел? — пробормотала она, испытывая острое чувство отвращения к себе из-за того, что наверняка произошло.

— Вон там.

Подхватив сумку, она вернулась в спальню и высыпала содержимое на постель. Где, черт возьми, ее таблетки? Где косяки? Блин. Не могла же она употребить абсолютно все.

Она пошла в ванную и, подняв с пола джинсы, обшарила карманы. Вытащила чек и с изумлением уставилась на него. Тридцать тысяч долларов. Чек на ее имя. Она снова пошла в гостиную и помахала чеком в воздухе.

— Откуда у меня это? — спросила она.

— А ты не помнишь? — поинтересовался Эл.

— Если бы помнила, то не спрашивала бы.

— А что ты помнишь?

Она посмотрела на него.

— Ничего.

— Ничего удивительного. Ты летала без крыльев. Может, расскажешь мне, с чего все началось?

Она свалилась в кресло напротив него и взяла булочку.

— Чувствую себя, как Дорис Дей, — заметила она удрученно. — Она в каждом старом фильме, который мне удается посмотреть, просыпается поутру с мужиком и не знает, было у них что-либо или не было. Ну, вроде она была пьяна или еще чего. Валяй, Рок Хадсон, просвети меня.

— Деньги ты выиграла в рулетку. Между нами ничего не было, впрочем, ты хотела, но я решил, что лучше немного подождать, чтобы ты соображала, с кем спишь. Знаю, это старомодно, но уж какой я есть, такой и есть.

Она неожиданно засмеялась, потом схватилась за голову и застонала:

— Ох, болит! Ты хочешь сказать, я выиграла тридцать тысяч баксов? Вот это да!

— А я-то ожидал услышать: „Ты хочешь сказать, что не трахнул меня? Спасибо, Эл, я всегда знала, что ты истинный джентльмен!"

Она снова засмеялась.

— Да какое это имеет значение, в конце концов? Я ведь не невинная девушка, как Дорис Дей, ты, наверное, догадываешься?

— Вполне.

— Ну ладно. Не я, так сотни других. Вообще, что я здесь делаю?

— Это я хотел спросить тебя.

Она пожала плечами.

— Понятия не имею. По-видимому, пришла в голову дурацкая идея, что мы с тобой должны быть наконец вместе. — Казалось, она впервые заметила на столе еду. — Можно мне немного бекона с хлебом? Слушай, у меня там в сумке косячки были, ты не видел?

Он покачал головой.

— Ты все еще не рассказала мне, как ты очутилась здесь, в Вегасе, причем обдолбанная до бесчувствия.

Она поморщилась.

— Все не так просто.

— Но я рад, что ты здесь. Я хотел бы объяснить насчет Кармен…

Она остановила его, подняв руку.

— Незачем объяснять. Мне наплевать.

— Но в этом-то все и дело. Я хочу, чтобы тебе было не наплевать…

— Эл, пожалуйста, не надо. В этих дурацких шутках нет нужды. Я дама понимающая. Ты можешь трахать, кого пожелаешь.

— Тогда отчего ты не захотела разговаривать со мной в Лос-Анджелесе?

— Слушай, так хочется травки. Ты тут царь и Бог, сделай что-нибудь.

— Ты меняешь тему.

— Какую тему?

— Мне через час надо быть в самолете. Мы остановимся в Лос-Анджелесе, чтобы прихватить моего сына. Потом у меня концерт в Латинской Америке, и я возвращаюсь обратно. Почему бы нам не договориться встретиться после моего возвращения?

— Значит, ты просто так берешь и летишь сегодня в Латинскую Америку?

— Я завезу тебя в Лос-Анджелес.

— Замечательно. А с чего ты решил, что я жажду туда вернуться?

У него в голове начала формироваться новая идея.

— А ты не хочешь?

— По правде говоря, нет.

— Тогда почему бы тебе не слетать со мной в Рио? Никаких условий, я тебя не трогаю, или я тебя трогаю. Как пожелаешь.

Она улыбнулась ему ослепительной улыбкой.

— Почему бы и нет?

Пол легонько подтолкнул лежащую с ним рядом женщину. Он подталкивал ее непрерывно с шести утра в надежде, что она проснется и уйдет. И дело было вовсе не в том, что она ему не нравилась. Привлекательная, двадцать девять лет, умненькая, хороша в деле. К тому же режиссер телешоу, не какая-нибудь фанатка. Они переспали один раз, с его точки зрения — вполне удовлетворительно. Но во второй раз он уже сплоховал. Впрочем, ее это ничуть не огорчило. Она достала из сумки искусственный пенис в натуральную величину и попросила, причем очень вежливо, чтобы он ей помог. Он выполнил ее просьбу и был поражен тем, сколько оргазмов она испытала. С ним — единожды, с пластиковым заменителем — многократно. Что-то тут было неправильно.

Она, судя по всему, просыпаться не собиралась. Он вылез из постели, побродил какое-то время по комнате, потом принял душ и начал бриться. Тут она вошла в ванную, уселась на унитаз и шумно помочилась.

— Ну, как себя чувствуешь? — дружелюбно спросила она.

— Тороплюсь.

— Жаль. А я-то думала, что мы…

— Нет времени.

Он закончил бриться, поспешил в спальню и оделся.

Женщина-режиссер, абсолютно голая, появилась на пороге ванной комнаты и принялась искать свою одежду. Он наблюдал за ней, мысленно подгоняя ее.

Она взяла сумку и положила в нее искусственный член, который весьма похабно красовался на прикроватном столике. Интересно, зачем она его с собой носит? На случай, если не подвернется ничего получше?

— Увидимся, Пол, — заметила она равнодушно. — Позвони, когда вернешься.

— Обязательно, — заверил он. И подумал: „Ни за что в жизни". Взглянул на часы. Надо позвонить Элу.

Эван нетерпеливо переминался с ноги на ногу в аэропорту Лос-Анджелеса, дожидаясь отцовского самолета. Чувствовал он себя значительно лучше. Несколько дней в частной клинике ему даже пришлись по душе.

Он подолгу смотрел телевизор, так что время шло быстро. „Никакого секса до окончательной проверки", — строго предупредил его врач. Как будто ему надо по этому поводу волноваться. Теперь, когда Глория и Плам исчезли из его жизни навсегда, где ему найти девушку, которая захочет иметь с ним дело?

По крайней мере, он поедет в Бразилию. Уже что-то. Надо отдать должное отцу, он не отправил его домой.

Эван порылся в стопке журналов, которые он постоянно покупал. „Плейбой", „Пентхауз", „Мачо". Лениво подумал, не касаются ли мастурбации наставления врача насчет воздержания от секса. Во всяком случае, не сможет же он заразить триппером фотографию на развороте, так ведь?

В самолете Даллас сказала:

— Мне надо позвонить Коди. Правда. Иначе он объявит меня пропавшей.