Пятьсот миллионов бегумы. Найдёныш с погибшей «Цинтии» - Жюль Верн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От ботаники перешли к геометрии. Эрик великолепно доказал теорему о сумме углов треугольника.
Доктор все больше и больше удивлялся.
— А теперь обратимся к географии, — сказал он. — Назовите мне море, которое граничит на Севере со Скандинавией, Россией и Сибирью.
— Это Северный Ледовитый океан, — ответил Эрик.
— А с какими морями он сообщается?
— С Атлантическим океаном на западе и с Тихим — на востоке.
— Не назовёте ли вы мне два или три наиболее значительных порта на Тихом океане?
— Я могу назвать Иокогаму в Японии, Мельбурн в. Австралии, Сан-Франциско в штате Калифорния.
— Итак, если Северный Ледовитый океан с одной стороны соединяется с Атлантическим, который омывает наши берега, а с другой стороны — с Тихим океаном, то не кажется ли вам, что кратчайший путь в Иокогаму или в Сан-Франциско пролегает именно через Северный Ледовитый океан?
— Конечно, господин доктор, — ответил Эрик, — если бы только этот кратчайший путь был доступен. Но до них пор все мореплавателя, которые пытались следовать этим путём, наталкивались на льды и если им и удавалось уцелеть, то они вынуждены были отказываться от своего намерения.
— Вы говорите, что были неоднократные попытки проложить путь на северо-восток через Ледовитый океан?
— Не менее пятидесяти попыток в течение трех столетий, и все они были безуспешны.
— Не могли бы вы перечислить некоторые из этих экспедиций?
— Первая была предпринята в 1523 году по почину Себастьяна Кабота. Она состояла из трех кораблей под командованием несчастного Хью Уиллоуби, погибшего в Лапландки вместе со всем экипажем. Ченслер, один из его помощников, вначале оказался счастливее остальных. Ему удалось открыть прямой путь через Северный Ледовитый океан между Ла-Маншем и Россией. Но при второй попытке он потерпел кораблекрушение и погиб.
Капитану Стефану Борроу, посланному на поиски, удалось преодолеть пролив, отделяющий Новую Землю от острова Вайгач, и достигнуть Карского моря, но льды и туманы не дали ему возможности продвинуться дальше… Две экспедиции, организованные в 1589 году, оказались также бесплодными. Через пятнадцать лет ту же задачу попытались разрешить голландцы, которые снарядили для поисков Северо-Восточного прохода три экспедиции подряд под командованием Баренца. В 1596 году Баренц погиб во льдах Новой Земли. Десять лет спустя Генри Гудзон, посланный голландской Ост-Индской компанией, точно так же потерпел крушение во время третьей из последовавших одна за другой экспедиций. И датчанам не посчастливилось в 1653 году. И капитана Джона Вуда в 1676 году постигла та же участь41. С тех пор это предприятие признано неосуществимым и отвергнуто всеми морскими державами.
— Так, значит, с того времени не было больше попыток?
— Были. Их предпринимала Россия, которая, подобно другим северным странам, особенно заинтересована в открытии кратчайшего морского пути между её Европейской частью и Сибирью. На протяжении одного века она послала по крайней мере восемнадцать экспедиций для исследования Новой Земли, Карского моря, восточных и западных подступов к Сибири. Но хотя эти экспедиции и помогли лучше изучить те края, они снова подтвердили невозможность прохода через Северный Ледовитый океан. Академик Бэр42, в последний раз повторивший эту попытку в 1837 году, после адмирала Литке43 и Пахтусова44, решительно заявил во всеуслышание, что этот «океан» — сплошной ледник, столь же не пригодный для плавания, как и твёрдая земля.
— Так, значит, нужно окончательно отказаться от Северо-восточного пути?
— Таков, по крайней мере, вывод, который напрашивается после всех этих многочисленных и неудачных экспедиций, но я слышал, что наш великий путешественник Норденшельд45 намерен возобновить эти поиски. Сначала он хочет исследовать Северный Ледовитый океан по частям и, если это действительно так, то, значит, он верит в успех своего дела. Он достаточно сведущ, чтобы к его мнению можно было прислушаться.
Доктор Швариенкрона был одним из горячих поклонников Норденшельда. Поэтому он и завёл разговор о Северо-Восточном пути. Подробные и точные ответы мальчика привели его в восхищение.
Он смотрел на Эрика Герсебома с выражением живейшего интереса.
— Где вы все это почерпнули, друг мой? — спросил он после длительного молчания.
— Здесь, господин доктор, — ответил Эрик, удивлённый таким вопросом.
— И вы никогда не учились в другой школе?
— Конечно, нет.
— Господин Маляриус вправе гордиться вами, — сказал доктор, обернувшись к учителю.
— Я очень доволен Эриком, — ответил тот. — Вот уже скоро семь лет, как он мой ученик. Он поступил сюда совсем маленьким, но среди своих товарищей всегда был первым.
Доктор погрузился в молчание. Он не сводил с Эрика своих проницательных глаз. Казалось, он был занят решением вопроса, о котором не считал нужным говорить вслух.
— Лучше отвечать невозможно и незачем продолжать экзамен, — произнёс он наконец, — я вас больше не стану задерживать, друзья мои. Если господин Маляриус не возражает, на этом мы и закончим.
Маляриус хлопнул в ладоши. Все ученики одновременно встали и, собрав свои книги, выстроились по четыре в ряд на свободном участке перед партами. Маляриус вторично хлопнул в ладоши, и шеренга двинулась, чеканя шаг, с чисто военной выправкой.
После третьего сигнала школьники, смешав ряды, разбежались с весёлыми криками. Через несколько секунд они рассыпались по берегу фьорда46, в голубой воде которого отражаются покрытые дёрном кровли Нороэ.
2. У РЫБАКА ИЗ НОРОЭ
Дом маастера47 Герсебома, как и все дома в Нороэ, покрыт дёрном и сложен из огромных сосновых брёвен по старинному скандинавскому способу: две большие комнаты посередине разделены длинным узким проходом, ведущим в сарай, где хранятся лодки, рыболовные снасти и целые груды мелкой норвежской и исландской трески, которую раскатывают после сушки, чтобы поставлять её торговцам в виде «Rondfish» («круглая рыба») и «Stock-fish» («рыба на палке»).
Каждая из двух комнат служит одновременно и горницей и спальней. Постельные принадлежности — матрацы и одеяла из шкур — хранятся в особых ящиках в деревянных стенах и извлекаются оттуда только на ночь. Это удобное приспособление, а также свежевыбеленные стены, высокий очаг в углу, в котором всегда весело потрескивает большая охапка дров, придают самым скромным жилищам опрятность и уют, несвойственные крестьянским домам в Южной Европе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});