Последний Рубеж - Майкл Диллард

Образ Кхозарра на глазах изумленных зрителей вдруг затрепетал, закружился в неистовом танце и принял иной образ – образ своей воинственной супруги Акраны.

Образ Акраны вскоре сменился образом богини плодородия Аны…

Сибок наблюдал за сменяющимися образами, как загипнотизированный. Все они были как бы живыми свидетельствами тому, чему учили его в детстве окружающие его люди и рассказы его матери. И учение колинару, и озарение Т'Ри получили реальное подтверждение.

Он нашел в себе силы оторваться от захватывающего зрелища и взглянуть на тех, кто не верил ему, на тех, кого он чуть ли не насильно привел сюда. Все они, даже ничему не верящий Спок, смотрели зачарованно, потрясенные и молчаливые.

Сибок улыбнулся, довольный, торжествующий. Стремясь сюда, он лишь в общих чертах знал о том, что его ждет, но о том, что происходило сейчас перед его глазами, он и мечтать не смел: все боги и богини, известные Сибоку, мало-помалу сливались в один образ и, наконец, слились в Нем.

Он был похож на вулканца, но не на мужчину и не на женщину. Его лица и тело светилось изнутри, и сам Он светился, и светился луч света, в котором был он. Не выходя из луча, Он направил свой светящийся взгляд на четырех прибывших лицезреть Его и спросил, обращаясь к Сибоку:

– Ты не обманут в своих ожиданиях?

Потрясенный увиденным, Сибок долго молчал, собираясь с силами, а собравшись, прошептал:

– Квал се ту?

Он величественно улыбнулся и ответил:

– Я – источник всего сущего…

Сибок издал громкий крик радости и почтительно склонил голову. А Он заговорил:

– Вы проделали нелегкое путешествие, добираясь до меня.

– Да, это так, – подтвердил Сибок. – Нас разделял Великий Барьер, но мы преодолели его.

– Примите мои поздравления – Он одобрительно засветился. – Вы – первые, кто до меня добрался.

– Нас вела твоя безграничная мудрость, – скромно сказал Сибок.

– А как вы преодолели Великий Барьер?

Сибок смутился: Он задал вопрос, на который только что получил ответ. Но радость происходящего заглушила сомнение, и Сибок стал рассказывать:

– Я потратил годы, чтобы усовершенствовать щиты космического корабля, на котором мы прибыли сюда.

– Даже так! – Он засветился еще ярче, заставив Сибока вновь прикрыть глаза ладонью. – Значит, этот корабль сможет вынести мою мудрость за границу Барьера?

– Да, конечно, – Сибок был совершенно ослеплен таким поворотом его судьбы. Он один из всех был избран для того, чтобы вернуть Его в Галактику! В ушах его прозвучал далекий голос матери: «шайв».

– Я должен воспользоваться этим, – сказал Он. Сибок засмеялся от радости:

– Я готов быть твоей колесницей!

Джеймс Кирк слушал достаточно долго этот затянувшийся диалог, и он ему изрядно поднадоел. Он поднял руку, как дисциплинированный курсант, желающий привлечь к себе внимание инструктора:

– Простите меня…

Он представился Кирку в образе благодушного мужчины с русыми волосами и, оставив его слова без ответа, снова обратился к зачарованному Сибоку:

– Я принесу свою мощь в каждый уголок мироздания.

– Простите меня, – повторил Джим, на этот раз более настойчиво.

«Нечто» – Джим отказывался думать о нем как о Боге – улыбнулось, показывая свое миролюбие, что при его несомненном могуществе было отнюдь не лишним и, казалось, внимательно слушало Джима.

– У меня есть один вопрос: зачем Богу космический корабль?

Вместо ответа на вопрос Нечто приказало:

– Доставьте ваш корабль ближе.

– Но вы не ответили на вопрос, – не очень вежливо ответил Джим, моментально сообразив, что если Он не в состоянии достичь корабля на столь ничтожном расстоянии, какой же он всемогущий?

– Зачем Богу космический корабль? Если вы всемогущи, то преодолеете Барьер без нашей помощи.

– Джи-им, – сердито зашипел на него Маккой, – что ты говоришь?

Спок поддержал капитана:

– Вопрос очень логичный, доктор.

– Спасибо, Спок, – поблагодарил его Кирк.

Легкое мерцание искринок вокруг Него слилось в один сплошной поток кругового движения. Засвистел ветер, Его окружила огненная спираль. Джим понял, что разозлил Его, но отступать не собирался. Что бы или кого бы ни представляло это существо, за корабль и за его команду отвечает он капитан Кирк, и обязан знать, кто пытается проникнуть на его корабль.

Круговая спираль вокруг Него опять сменилась легким мерцанием, образ благодушного мужчины покрылся налетом печали, и Он спросил:

– Кто это существо?

– Кто я? – с иронией спросил Джим. – А разве ты не знаешь? Разве ты не всемогущ и не вездесущ? Ты, претендующий на имя Бога?

Небо над их головами почернело. Сибок переводил тревожный взгляд то на него, то на Кирка и попытался вмешаться:

– Пожалуйста, не сердись на него, он просто сомневается.

Он смерил Джима угрюмым взглядом:

– Ты сомневаешься во мне?

Кирк внутренне сжался, готовый к самому худшему. Взаимная неприязнь зашла слишком далеко, но без тщательной проверки документов этот пассажир не попадет на его корабль.

– Я – капитан и обязан знать, кого беру на борт своего корабля. Мне нужны доказательства…

Маккой ухватил его за плечо:

– Джим, может, не стоит…

Но было поздно. Его лицо почернело от беспредельного гнева:

– Так вот тебе! Получай доказательства!

Шар сверкающей энергии вырвался из глаз Нечто. Не ожидавший столь неджентльменской реакции капитан был застигнут врасплох. С огромной силой шар света ударил его в грудь, ослепив вспышкой взрыва, и свалил наземь.

Ослепленный, оглушенный, на какое-то время парализованный и лишенный сознания, Кирк пришел в себя от судорожных спазмов удушья. Ловя широко открытым ртом воздух, он ощутил страшную боль. Ему казалось, что грудь его раздавлена; хоть отдаленным краешком сознания он понимал, что это – последствия ушиба. Но и последствия ушиба были серьезные: каждый вдох-выдох сопровождался резкой болью, как при переломе ребра.

Не в силах подняться, не удостаивая взглядом вероломного врага, Джим пристально посмотрел на главного виновника всего происходящего – Сибока. Радость исчезла с лица вулканца, он был потрясен увиденным, обескуражен.

– Разве Бог – это зло? – с трудом выдохнул из себя Джим.

Сибок поднял глаза к Нему:

– Зачем ты это сделал?

– Он усомнился во мне, – пророкотал обиженный голос.

Спок нагнулся вперед и встал рядом, с братом:

– Но ты не ответил на наш вопрос, зачем тебе нужен космический корабль? Разве божества нуждается в человеческом способе передвижения?

За зловещими вспышками света лицо Его искривилось от злобы.

– Нет! – закричал Джим, когда второй огненный шар пригвоздил Спока к земле.

На борту «Энтерпрайза» Кейтлин Дар с ужасом наблюдала за происходящим, вжавшись в спинку пустого командирского кресла. Коррд рядом с ней издал глубокий гортанный стон.

– Боже мой, – прошептал Телбот, – забраться в такую даль только для того, чтобы найти…

Он зажмурился… Надо выпить, черт возьми!

Открыв глаза, он положил свою руку на плечо Дар, попросил:

– Отвернитесь, мисс Дар. Отвернитесь. Вам еще рано смотреть на такое.

Но Кейтлин, не отрываясь от экрана, думала не о себе и переживала не за себя: «Как это могло случиться? Сибок не мог ошибаться – слишком прекрасным было начало.»

– Ад всегда поначалу кажется нам раем, не так ли? – словно прочитав ее мысли, мрачно изрек Телбот. Голос его вновь стал ироничным до неприятия. – Лучше пойду выпью.

Но не ушел – слишком уж неожиданный оборот принимали события на экране…

Цельный внутренний мир Сибока стал распадаться на мириады мельчайших частиц, в полнейшем хаосе разлетавшихся в разные стороны. Он с трудом осознавал сам себя хоть в слабой мере причастным к происходящему и мог только слушать и наблюдать. А в наступившей тишине вновь раздался голос Его:

– И ты? Ты тоже усомнился во мне?

Вопрос был обращен к доктору, склонившемуся над своим раненым другом, и не застал его врасплох. Выпрямившись, доктор изучающим взглядом вгляделся в Него и ответил громким голосом, в котором не было ни благоговения, ни почтения, но лишь негодование:

– Я сомневаюсь во всем и не верю в того, кто предъявляет боль как удостоверение своей личности.

Его лицо исказилось от ярости. Он готовился к новому удару.

Вышедший из столбняка Сибок широко распростер свои руки, защищая Маккоя и его друзей. И это был не акт самопожертвования, это был последний жест надежды.

– Остановись! Ша Ка Ри не должен этого делать!

Он или Нечто разразилось громким, презрительным, омерзительным смехом:

– Ша Ка Ри – химера, созданная твоим воображением! – Демонический смех оглушил Сибока, он плотно прикрыл уши руками, но смех проникал и сквозь ладони, и сквозь каждую пору похолодевшего тела.

– Целую вечность я был заключен в эту проклятую каменную гробницу. Корабль! Мне нужен корабль! Отдай мне его, или я убью вас всех.