Зеркало - Татьяна Бражник

Словно выговорившись, Сибри опустил голову и сгорбил спину. Он побрел куда-то в лес, не разбирая дороги, и шагов через десять бессильно упал на колени. Коротышка вдруг начал таять, как оставленное на солнце мороженое, и через несколько секунд, которые показались целой вечностью, на том месте, где он упал, появилась маленькая елка, пронзительного изумрудного цвета.

Михей первым вышел из охватившего всех ступора и осторожно подошел к деревцу, попутно все осматривая и даже принюхиваясь.

— Елка. — авторитетно заключил он.

— А неплохой парень был этот недомерок… — вздохнул тролль, успевший привязаться к джинну, хотя со стороны это выглядело несколько странно.

— Лучше скажи, как нам теперь Алю искать. — пессимистично буркнул Сэт, разгоняя практически похоронное молчание.

— Ну, если это зеленый имел в виду Алю, когда орал тут «она убила!», то все просто замечательно. Я даже узнаю нашу шихту! — с радостью в голосе, как будто он только что вытянул выигрышный лотерейный билет, воскликнул Пахом.

— Значит мы продолжим идти в том же направлении, в котором нас Сибри вел. — поддержал тролля Дарен.

— Я, конечно, не хочу показаться самым занудным в вашей компании, но это не город, в котором иди по улице — куда-нибудь она тебя выведет. Это лес, ребят. Тут все не так просто.

— Меня больше беспокоит то, что Алю этот Сусанин увел за грань, а нам приготовил экспресс-тур по пермским лесомассивам. — добавил свою долю негатива Деян.

— Это ерунда. — тут же возразил Михей. — Он вполне мог вести нас в обход. Обманывать нас ему самому не выгодно: видите, как он троллей боится. Нет никаких шансов нас запутать, потому что часа через два мы бы поняли, что к чему. Учитывая богатую фантазию Пахома, малышу пришлось бы не сладко.

— А вот потянуть время — самое то, — продолжил за напарника Дарен.

Михей согласно кивнул.

Верен на мгновение замер, а потом просиял в ослепительной улыбке. Хранители как один непонимающе посмотрели на него, ожидая дальнейших разъяснений.

— Поисковик. Вернулся. — от волнения с трудом подбирая слова, заговорил Верен. — Она в нескольких километрах к западу отсюда. Коротышка не врал.

18

С учетом того, что происходило со мной последние четыре месяца моей абсолютно невыдающейся жизни, казалось, что я уже ничему не удивлюсь. Но последние то ли часы, то ли дни не уставали преподносить мне все новые и новые сюрпризы. Лазарь как-то говорил, что даже самая приближенная к реальности тренировка остается всего лишь уроком и невообразимо далека от суровой реальности. А я все не верила, думала, что это всего лишь сказки для девочек, чтобы они меньше совали свой любопытный шнобелек в дела реальных Хранителей. Оказалось, что не все так уж и надумано.

Не заметив под ногами засохшую корягу, я упала на землю с ловкостью подбитого неприятелем оловянного солдатика. Сил не было уже ни на что. Я даже не спешила подыматься на ноги. Мне было все равно, что меня может нагнать целое разъяренное семейство таких же синих чудищ как то, что засунуло меня в сон. Или хотя бы тот коротышка позовет на помощь своих сородичей. В любом случае, они на меня накинутся далеко не с пламенными объятиями.

Как только я решилась и вогнала нож себе в сердце, тут же открыла глаза. Вокруг было темно, и я совершенно не понимала, где нахожусь, но, вспомнив слова Феди, ударила изо всех сил простым выбросом силы. Тот кокон, про который как раз упомянул парень, распался, и я смогла рассмотреть место, где меня держали. Это был полуразрушенный сарай, вроде охотничьей времянки. Но людей тут явно давно уже не было: крыша обвалилась, пол, бывший когда-то деревянным, почти сгнил, и всюду пахло плесневелым деревом. Семя, упавшее сюда, давно проросло, и теперь по центру того, что раньше было комнатой, тянулась к небу тоненькая сосна.

На любование местным пейзажем времени мне не дали — послышался глухой рокот, и из-за горы балок на меня выползла та самая безобразина, кошачьи глаза которой усыпили меня и заставили прожить весь тот кошмар, от которого я так долго не могла убежать. И так долго не хотела убегать. Словно припоминая ей все пережитое, я, не обращая внимания на подступившую тошноту и головокружение, выкинула «Красный молот», но немного перестаралась и чуть не похоронила себя заживо под окончательно развалившейся избушкой.

Обрушившаяся балка далеко не нежно саданула меня по спине. Я упала, упершись ладонями в сырую гниль. Сначала казалось, что это конец. Но желание жить оказалось сильнее усталости и боли. Сжав зубы, я поползла, цепляясь руками за малейшие выступы, изо всех сил вытаскивая себя из-под завала. Мысль о том, что эта тварь могла быть здесь не одна, подгоняла и давала сил. Колдовать я больше не могла — потенциал истощился настолько, что даже самое невинное заклинание «Светлячка» могло бы оказаться последним в моей ведьмовской практике. Оставалось надеяться лишь на собственные силы.

Освободив ноги, я помчалась по лесу. Верен учил меня ориентироваться в пространстве, и мне казалось, что я отлично усвоила все уроки, но теперь было не до разглядываний солнца и мха. Единственное оставшееся желание — бежать. Бежать так далеко и так быстро, как только хватит сил. Убежать подальше от этого затянувшегося кошмара.

Сначала меня еще терзали подозрения, что сон не окончен. Ведь было же такое, что меня кидало из Екатеринбурга в Новгород за считанные мгновения, переносило из одной реальности в другую и все выглядело так же правдоподобно. Но, почувствовав острую боль в боку, я откинула эти сомнения. Все еще саднила спина, на ладонях кровоточили мелкие царапины, ноги молили остановиться, угрожая откинуть и без того измученные стопы. А во сне меня не пробрал даже убийственный кулак Деяна.

Несмотря на всю мою уязвимость и далеко не самое завидное положения, я была рада. Пусть меня лучше чудища в лесу растерзают себе не шнурки, чем загнить неизвестно где, метясь от одного своего кошмара к другому. Эти сны и без всяких лесных мутантов не дают о себе забывать надолго.

Казалось, еще один вдох и легкие порвутся на мелкие ошметки. Боль в боку, вызванная долгим безумным бегом, и не думала куда-то исчезать. Я вспомнила, что в последний раз так убегала, не разбирая дороги и совершенно не думая ни о чем, кроме того, что надо подальше унести ноги, когда бежала от Хранителей из своей комнаты в общежитии. Только вот то синее уродство вряд ли окажется столь дружелюбным. Кто бы знал, как я рада была бы увидеть сейчас парней!

Умом я понимала, что Хранители меня ни за что не оставят. Наверняка уже под каждый куст заглянули и у каждого ежика поинтересовались, не видел ли он такую безмозглую курицу, которая могла уйти незнамо куда, незнамо с кем и пропасть без следа. Но какая-то зануда во мне неустанно твердила, что они вполне могли махнуть на меня рукой.