Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Там шел финал КВН. При этом поясню, что на передачах своего отдела я по положению должен сидеть в аппаратной, откуда они и запускаются в эфир, либо быть рядом со студией, «в зоне доступного звонка». В связи с этим я немного отвлекусь от повествования своей «жизни в КВН», чтобы рассказать о забавном случае. Собственно говоря, забавным он выглядит сегодня, с позиций же того времени – весьма значительным.
Точно так же, как я совершенно уникально за три дня получил отдельную квартиру, так, работая на телевидении, я за несколько часов получил то, чего многие москвичи добивались годами. Переехав в свою первую в жизни отдельную квартиру, я встал в очередь на установку телефона. Очередь была огромная! На телефонной станции мне сказали, что я смогу его получить через три-четыре года. И вот прихожу я как-то вечером домой и вижу – на тумбочке в прихожей стоит телефон! Утром уходил на работу – телефона не было, пришел с работы – стоит! Оказывается, поздно вечером предыдущего дня министр радио и телевидения Н. Месяцев смотрел телевизор (у него в кабинет были выведены все каналы), и чем-то его заинтересовала наша передача. Он распорядился соединить его с руководителем отдела. Ему сказали, что тот уже ушел. Тогда он велел позвонить ему домой. «А у него телефона там нет». – «У руководителя отдела нет телефона?!» И утром следующего дня его установили. Такие были времена, такие нравы.
Конечно, сидел я в аппаратной далеко не на всех передачах, но на финалах КВН – обязательно. В аппаратной пермского телецентра на время трансляции установили прямую связь с нашим министром (КВН контролировал только он сам): снимаешь трубку и сразу же можешь с ним говорить. Естественно, и он иногда позванивал. Так вот сижу я, смотрю передачу. Вроде хорошо все идет, даже лучше, чем на некоторых предыдущих финалах, – весело, раскрепощенно, остроумно. Помню, вышел я на минуту на балкон, чтобы успокоиться немного, хлебнуть свежего воздуха, и буквально остолбенел. Подо мной расстилался абсолютно пустой город! Ни одного пешехода, ни одной машины! Все пермяки сидели у телевизоров. Нечто подобное видел я и в Одессе, Днепропетровске и других городах, где проходили финалы КВН. Такой в то время был интерес людей к этой передаче. Закончилась трансляция из Перми, звонит Н. Месяцев:
– Ну что же. Хорошая передача. Молодцы, передай от меня благодарность всем работникам.
– Спасибо, передам обязательно. Николай Николаевич, а можно попросить в Москву возвратиться не самолетом, а поездом, чтобы наши работники хоть немного отдохнули?
– Ладно, приезжайте поездом.
Мы, конечно, обрадовались: и передача понравилась (премия забрезжила), и отдохнуть можно – почти сутки поездом ехать. В поезде отдохнули на славу – пели, пили, болтали, разыгрывали друг друга. Все ночь почти не спали. Приехали в Москву. Разбираю вещи. Пермяки подарили нам эмалированные кофейники, чашки с эмблемой своей команды КВН. Снимает жена крышку с такого кофейника и достает оттуда… бюстгальтер! Когда и как его подложили мне – не знаю. Хорошо, что у меня жена не ревнивая. Но это так, мелочи. Главное же началось с утра – меня срочно вызывают на коллегию Гостелерадио. Приехал, и началась сцена, достойная театра абсурда Ионеско.
Начал министр: «Товарищ Соколов допустил большую ошибку в передаче из Перми. Не смог предотвратить ее негативные моменты». Другие члены коллегии поддержали его: «Недоглядел», «Как можно было такое в эфире говорить», «Прокол это идеологический у Соколова» и т. д. Все осуждали, но никто ничего конкретного, в чем же передача «прокололась», не сказал! Я горячился, прерывал выступающих, просил сказать, что же было не так. Все уходили от ответа. Остановил меня Карцев – ветеран телевидения, мудрый, всеми уважаемый человек, он потом хорошую рецензию написал на мой реферат при поступлении в аспирантуру: «Не горячись! Сиди молча и кивай головой». Я послушался. В результате объявили мне выговор за «идеологический недогляд». Всего, как я с гордостью во Вступлении написал, было у меня за неполные пять лет работы на телевидении одиннадцать выговоров. Львиная доля из них – за КВН. Но надо честно признаться, что все они оказались устными, без занесения в трудовую книжку. Туда только благодарности и премии записали. И на том спасибо.
Буквально через несколько дней после уникального разноса на коллегии узнал я от верных друзей и подоплеку абсурдного заседания. Н. Месяцев был в дружеских отношениях с Л. Брежневым, они вместе работали в Молдавии, тот его активно продвигал по служебной лестнице. Так вот, прошла передача из Перми. Министру она понравилась, но тут звонок от Брежнева (мне дословно пересказали свидетели этого разговора): «Слушай, Коля! Тут КВН был. Мне его не удалось посмотреть, а жена смотрела, и что-то ей он не очень понравился». И все. Но надо реагировать. Собрали коллегию, а что не понравилось, никто не знает. Вот и получился театр абсурда.
Через много лет, уже в постсоветское время, довелось мне быть на юбилее Д. Квока, проректора академии, где я профессором работал. Был там и Н. Месяцев, к тому времени пенсионер. Они с Дмитрием Григорьевичем вместе на телевидении работали: один – председателем Гостелерадио, другой – директором Останкинского телецентра. Рассказал я на юбилее историю своего выговора. Посмеялись, и Николай Николаевич торжественно сказал, что аннулирует все взыскания. Но, пожалуй, самая яркая история с КВН и самая загадочная по своей сути произошла где-то ближе к концу моей работы в молодежке.
Сижу я в своем роскошном кабинете в Останкино. Входит с растерянным видом моя секретарша: «Тут с вами какой-то мужчина поговорить хочет». А растерялась она потому, что была достаточно суровой и умело защищала меня от множества посетителей. Отдел передач для молодежи был лакомым куском для самых разнообразных людей, жаждущих в разном качестве попасть в эфир. А тут не справилась, сразу же за ней вошел мужчина. Высокий молодой азербайджанец. Короткий диалог с ним:
– Владимир Михайлович, у нас в Баку очень хорошая команда КВН. Мы бы хотели, чтобы вы ее посмотрели.
– Хорошо, как-нибудь заедем, посмотрим. Сейчас много просьб об этом.
– Мы бы хотели, чтобы
