Русская история в легендах и мифах - Матвей Гречко

Потемкин, встречаясь с Шешковским, обыкновенно говаривал ему: “Что, Степан Иванович, каково кнутобойничаешь?” На что Шешковский отвечал всегда с низким поклоном: “Помаленьку, Ваша Светлость!”»

Умерла Екатерина II скоропостижно, скорее всего, от инсульта. «В мозгу порвалась жила», – так сформулировал лечащий врач. Медики уже лет двадцать замечали у нее сосудистые нарушения, но с помощью холодных ванн ей до времени удавалось поддерживать себя в форме. Она находилась в своей гардеробной, когда неожиданно потеряла сознание. Ее перенесли в постель, и через тридцать шесть часов императрица скончалась, так и не придя в сознание.

«Уборная комната, находившаяся перед спальней, была наполнена лицами, представлявшими зрелище сильного отчаяния. Наконец они увидали Государыню, лежавшую на полу на матрасе за ширмами. Она находилась в спальне, тускло освещенной; у ног ее были фрейлина мадмуазель Протасова и камер-фрау мадмуазель Алексеева, рыдания которых смешивались со страшным хрипом Государыни. Это были единственные звуки, нарушавшие глубокую тишину».

По легенде, за восемь месяцев до этого кончину императрицы предсказал монах Авель, в миру – Василий Васильев. Екатерине, узнавшей об этом, стало дурно, и она распорядилась посадить горе-прорицателя в Шлиссельбургскую крепость. Выпущенный оттуда Павлом I Авель написал еще несколько предсказательных книг, в которых предрек смерть Павла, сожжение Москвы Наполеоном, убийство Александра Освободителя, революцию 1917 года, мировые войны и конец света… в 2892 году.

На звон колокольчика Екатерины никто не явился из ее прислуги. Она идет из кабинета в уборную и далее и, наконец, в одной из задних комнат видит, что истопник усердно увязывает толстый узел. Увидев императрицу, он оробел и упал перед нею на колени.

– Что такое? – спросила она.

– Простите меня, Ваше Величество.

– Да что же такое ты сделал?

– Да вот, матушка-государыня: чемодан-то набил всяким добром из дворца Вашего Величества. Тут есть и жаркое и пирожное, несколько бутылок пивца и сколько фунтиков конфет для моих ребятишек. Я отдежурил мою неделю и теперь отправляюсь домой.

– Да где ж ты хочешь выйти?

– Да вот здесь, по этой лестнице.

– Нет, здесь не ходи, тут встретит тебя обер-гофмаршал (Григорий Орлов), и я боюсь, что детям твоим ничего не достанется. Возьми-ка свой узел и иди за мною.

Она вывела его через залы на другую лестницу, сама отворила дверь:

– Ну, теперь с Богом!

Офицер Михаил Кречетников, при возвращении своем из Польши, позван был в кабинет императрицы.

– Исполнил ли ты мои приказания? – спросила императрица.

– Нет, государыня, – отвечал Кречетников.

Государыня вспыхнула.

– Как, нет?!

Кречетников стал излагать причины, не дозволившие ему исполнить высочайшие повеления. Императрица не слушала, в порыве величайшего гнева она осыпала его укоризнами и угрозами. Кречетников ожидал своей гибели. Наконец императрица умолкла и стала ходить взад и вперед по комнате. Кречетников стоял ни жив ни мертв. Через несколько минут государыня снова обратилась к нему и сказала уже гораздо тише:

– Скажите мне, какие причины помешали вам исполнить мою волю?

Кречетников повторил свои прежние оправдания. Екатерина, чувствуя его справедливость, но не желая признаться в своей вспыльчивости, сказала ему с видом, совершенно успокоенным:

– Это дело другое. Зачем же ты мне тотчас этого не сказал?

Княгиня Варвара Александровна Трубецкая неразлучно жила с супругою Хераскова около 20 лет в одном дому, чему покойная императрица Екатерина крайне удивлялась и говаривала публично: «Не удивляюсь, что братья между собою дружны, но вот что для меня удивительно, как бабы столь долгое время уживаются между собою».

Павел

Он не любил маму

Павел родился на девятом году замужества великой княжны Екатерины Алексеевны. Его рождение нашло отражение во множестве од, написанных тогдашними стихотворцами. Счастливая Елизавета тотчас же отняла его у родителей и сама занялась его воспитанием, стараясь окружить младенца самым лучшим. Однако у нее были свои представления о том, что значит «лучшее». По воспоминаниям Екатерины, мальчик в самую жару был вынужден париться в ватной курточке и постоянно простужался от малейшего сквозняка. Это пугало Елизавету, просиживавшую ночи напролет у его кроватки, – и она принималась еще сильнее кутать внука. Заботливую бабушку он не любил и часто прятался под стол, стоило ей заглянуть в его комнату.

А между тем при дворе ходили слухи о его незаконности, поговаривали, что отцом его мог быть не Петр Федорович, а Сергей Салтыков. Простой люд поговаривал, что великая княгиня разрешилась мертвым младенцем, которого подменили чухонцем. Ну а безумная любовь, что питала к наследнику бабушка – Елизавета Петровна, заставляла многих предполагать, что на самом деле Павел – ее собственный сын от Шувалова.

Впрочем, и внешне, и по характеру Павел был настолько похож на Петра Федоровича, что все эти слухи можно считать безосновательными.

Александр III, прочитав мемуары Екатерины II, где она упоминала о том, что Елизавета, тревожась из-за отсутствия наследника, намекала ей на возможность завести любовника, перекрестился: «Слава Богу, мы русские!» А услышав от историков опровержение, снова перекрестился: «Слава Богу, мы законные!»

Первым воспитателем Павла стал обожавший порядок дипломат Федор Дмитриевич Бехтеев. Этот человек и приохотил своего воспитанника к дисциплине и четкому исполнению уставов и приказаний. При занятиях Бехтеев применял особый метод, соединявший забаву с учением, и быстро научил великого князя чтению и счислению при игрушечной крепости, в которой вместо солдатиков использовались отлитые из свинца буквы и цифры.

Чтобы вызвать у Павла интерес к чтению и пробудить в нем соревновательный дух, Бехтеев при занятиях сажал рядом с ним за стол взрослых людей из дворцовой прислуги, приказывая им притворяться неграмотными; затем он стал печатать для великого князя особые ведомости, где под рубрикой «Из Петербурга» сообщалось обо всех поступках и погрешностях Павла Петровича, причем уверял его, что эти ведомости рассылаются по всей Европе, так что он должен читать их, если желает знать, что о нем говорят. Бехтеев специально для Павла составил учебник: «Краткое понятие о физике для употребления Его Императорского Высочества».

Юный Павел Петрович. Федор Рокотов. 1761 г.

К 1760 году Бехтеев заболел и был вынужден оставить свой пост. Его сменил граф Никита Иванович Панин – масон и сторонник идей Просвещения. Под его влиянием Павел проникся идеями рыцарства, чести и славы, увлекся чтением, овладел латынью, французским и немецким языками. В его библиотеке были книги Сумарокова, Ломоносова, Державина, Вольтера, Руссо, Мольера, Сервантеса, Корнеля, Расина…

И все же. «У него умная голова, но в ней находится один маленький механизм, который висит на волоске», – признавал другой его воспитатель, Порошин. «При самых лучших намерениях вы заставите ненавидеть себя», – предупреждал он своего ученика.

В детстве Павел был живым, резвым, миловидным ребенком, а потом – сильно подурнел и стал очень некрасив и лицом, и фигурой. Двигался как марионетка, если чувствовал на себе посторонние взгляды, то сразу выпрямлялся, стараясь выглядеть величаво – но выглядел смешно. Голова его напоминала череп, обтянутый кожей.

«Сей государь был малого роста и не более 2 аршин 4 вершков[12], чувствуя сие, он всегда вытягивался и при походке никогда не сгибал ног, а поднимал их, как бы маршируя, ставил на каблук, отчего при ходьбе и стучал крепко ногами; волосы имел на голове темно-русые с небольшой проседью; лоб большой или, лучше, лысину до самого темя и никогда не закрывал ее волосами и даже не терпел, чтобы кто-либо сие сделал. Лицо у него было крупное, по худое, нос имел курносый, кверху вздернутый, от которого до бороды были морщины, глаза большие, серые, чрезвычайно грозные, цвет лица был у него несколько смуглый, голос имел сиповатый и говорил протяжно, а последние слова всегда затягивал длинно. Он имел привычку, когда молчал, надувать щеки и вдруг отпускать их, раскрывая при этом несколько рот, так что, бывало, видны у него зубы, что часто делывал, когда был сердит, а это бывало почти каждый день. Иногда, когда бывал весел, припрыгивал на одной ножке. Мундир носил он темно-зеленый, однобортный, с двумя рядами пуговиц, с низким воротником красного сукна и аксельбантами, шляпу черную, как и ныне, треугольную, без всяких украшений».

Рассказал Михаил Леонтьев