Лунатики - Брэдли Дентон

Арти не терпелось доехать.

– Ну, ты никогда не спрашивала, где живет мой папа.

– Да нет, спрашивала. Ты сказал, в Оклахома-Сити.

Арт попытался припомнить эту беседу и не смог. Но конечно, такой разговор был. Память у Кэролин безупречна, что его в ней особенно раздражало. Она всегда помнила все, что они говорили или делали вместе, и затем тыкала ему этим через недели или месяцы, ожидая, что он знает, о чем, черт возьми, она говорит. И считала за оскорбление, когда он понятия не имел.

– Я вырос в Оклахома-Сити, – сказал он. – Но папа переехал сюда после того, как мама от него наконец ушла. Это было пять лет назад. Как раз после того, как я бросил колледж.

Упоминание того, что он бросил колледж, напомнило Арти, почему он это сделал. С одной стороны, оценки у него были дерьмовыми, и ему было очень неприятно ходить на занятия. К тому же он играл на барабанах в группе под названием «Заклейменный вздох», и они будто бы даже собирались записать диск. Но на студии хотели, чтобы они сократили название до «Заклейменных». Солист группы и Арти воспротивились, упорно утверждая, что, если группе вообще надо сократить название, стоит выбросить «заклейменных» и назваться просто «Вздохом».

Студия закрылась прежде, чем разрешился этот спор, и вскоре группа распалась, потому что была мало-востребованной. Арти заложил свои барабаны, которые так и не забрал назад. Но теперь спрашивал себя, не сделать ли это. Ему надоело работать официантом. И он по-прежнему мог играть. Если ты научился обращаться с барабанными палочками, тебе этого никогда не забыть.

– Так что, твой отец переехал в Остин, чтобы быть поближе к тебе? – спросила Кэролин.

Арти засмеялся:

– Ну конечно. Когда мне было шестнадцать, он ударил меня в зубы за то, что я слишком долго сидел в ванной, и сказал, что ждет не дождется, когда я уберусь из его дома. Так что вряд ли он переехал сюда, чтобы быть поближе ко мне.

На самом деле Арти даже не знал, что его отец уже не в Оклахома-Сити, пока однажды не позвонил туда и не услышал, что номера больше не существует. Тогда он позвонил сестре, которая знала, где теперь их старик.

– Почему же он тогда сюда приехал? – спросила Кэролин. – Ты как-то сказал, что он работал швейцаром В здании Законодательного собрания Оклахомы, а с такой должностью вряд ли пошлют в Остин. Так что он сделал это не из-за работы, нет?

Арти пожал плечами:

– Может, и нет. Он играет на аккордеоне. Или играл до среды.

Он глянул в ветровое стекло и увидел, как от реки, бежавшей вдоль шоссе, отражается лунный свет. Он подумал, что теперь знает, где они находятся. Домик Хэлли уже близко, а значит, Кэти тоже близко.

– Зачем пожилому аккордеонисту переезжать в Остин? – спросила Кэролин. – Это же явно не хипповый инструмент, на котором шпарят на Шестой улице.

– Смотря где, – сказал Арти. – Ты когда-нибудь бывала к востоку от эстакады?

– Нет.

Это не удивило Арти.

– Ну, а мой старик бывал. Он играл на аккордеоне в грех или четырех ансамблях латинос. Ходил из бара в бар на Шестой Восточной почти каждый вечер. Сомневаюсь, что он много этим зарабатывал, но вряд ли его это волновало. У него осталась куча денег от продажи дома в Оклахома-Сити, плюс пенсия. И запросы у него были небольшие. Дешевая квартира, дешевая еда. – Арти переменил позу, поскольку ягодицы занемели. – Правда, он, наверное, много тратил на медицинскую страховку.

Кэролин прищелкнула языком.

– Наверно, предчувствовал, что случится. – Она опять коснулась бедра Арти, и машина вильнула влево и чуть не свалилась в реку. – Ты когда-нибудь слышал его игру? Я имею в виду, в Остине.

Арти было неприятно это вспоминать.

– Однажды. До того, как мыс тобой стали встречаться.

– Так ты поэтому больше туда не ходил? Из-за меня?

Вот, подумал Арти, в этом вся Кэролин. Все, что происходит в мире, должно иметь к ней отношение.

– Нет, – сказал он. – Это из-за того, что я сперва хотел сесть за барабаны, но постоянный барабанщик группы сказал мне, что, если я прикоснусь к его инструментам, он надерет мою английскую задницу. И все в баре называли меня Блондинчиком.

– Я тоже иногда называю тебя Блондинчиком, – опешила Кэролин.

– Это не одно и то же, – сказал Арти. – Уж поверь мне. Видишь ли, они просто считали, что я не должен бывать в их баре, и хотели убедиться, что я это хорошо понял.

– Попахивает расизмом.

– Да уж. Это, бля, и есть расизм.

– Нет, – сказала Кэролин, – я хочу сказать, это ты говоришь как расист. В конце концов, твой папа чистокровный англоамериканец, а с ним у них не было проблем.

Арти поморщился. Если первый дурак здесь он, какого черта Кэролин распространяется о том, о чем не имеет никакого представления?

– Да, мой старик англоамериканец, – сказал Арти. – Но он почти лыс, а оставшиеся волосы седые. И глаза у него карие, и говорит он по-испански и играет на аккордеоне. Но я пошел в маму. У нее белокурые волосы и голубые глаза, тем парням она бы тоже не понравилась.

Как и ты, подумал он.

Кэролин хмыкнула, но не сказала ничего. Арти не знал, выиграл он спор или нет. С одной стороны, он не был уверен, что это был именно спор. Он никогда этого не понимал, пока не становилось слишком поздно и Кэролин уже не приходила в ярость. Но сейчас она не казалась разъяренной. Она просто молчала. И это было на нее не похоже. Если бы он и впрямь выиграл спор с ней – в первый раз за все время, – она не оставила бы его в покое, уж в этом он был уверен. Но на этот раз было именно так.

Нет, тут что-то другое. Возможно, она и вправду все ему прощала из-за старика. Возможно, она думала, что это разрывает ему душу, и не хотела его добивать, пока он страдает. Если так, то для Арти настанет ад, когда она решит, что ему уже хватит страдать.

Он очень ждал встречи с Кэти. Даже если она не сможет улизнуть от Стивена, а он – от Кэролин, по крайней мере, они обменяются несколькими тайными взглядами. Арти это нравилось. Ему нравилось обделывать свои делишки прямо под носом у остальных.

Кэролин нажала на тормоза, и «хонда» резко замедлила ход. Когда Кэролин съехала на гравий, Арти сильно бросило вперед, а затем снова прижало поясом безопасности к сиденью. Они добрались до того места, которое Арти называл теперь Волшебной Горой или Холмом Чудиков. Они с Кэролин не были здесь с того самого уикенда Четвертого июля, который был изрядно подпорчен историей с пожаром и чудачествами Лили, – и все же, несмотря ни на что, он рад был очутиться здесь снова.

С одной стороны, это на некоторое время отвлекало его от старика. С другой – он будет здесь рядом с двумя женщинами, с которыми спит. И, в отличие от прошлого раза, получит от этого некоторое удовольствие. Он ничему и никому не позволит себе его испортить. Даже Лили. Если она появится и опять попытается запудрить ему мозги, он не станет обращать на нее внимания.

Арти был более чем уверен, что все ее перья – подделка и что она вмонтировала туда электрические провода, чтобы заставить крылья двигаться, как при полете. Вот и все. Лили – просто обычная красотка, вообразившая себя богиней, а Арти встречал таких множество. С одной такой он сейчас ехал в машине.

Кэролин припарковала «хонду» рядом с домом. «Плимут» Хэлли и «тойота» Корманов стояли поддеревьями, и когда Артчи увидел «тойоту», у него екнуло сердце. Кэти здесь. Она ждала его? Она думала о нем, как он думал о ней?

– Я не вижу джипа Джека, – сказала Кэролин, выключая двигатель и гася огни машины. – Наверное, его Кэти и Стивен подвезли.

– Может, хотели увериться, что парень добрался до места, – сказал Арти. – Иначе он мог бы снова скакать с голой задницей по утесу Боннелл. – Он взялся за ручку двери, но Кэролин схватила его запястье.

– Подожди, – сказала она. – Нам нужно кое о чем поговорить, прежде чем мы войдем туда.

Арти не сдержал стона. Его тошнило от разговоров.

– Придержи отвращение, – сказала Кэролин, – ты не имеешь на это права.

Арти вжался в сиденье, едва дыша.

Ох-ох-ох.

Голос у Кэролин был убийственно холодным. Когда она убийственно холодна, это хуже всего. А сейчас ее голос казался убийственнее и холоднее, чем когда-либо прежде.

– Ладно, – прошептал он. Он напрягал свою слабую память, пытаясь вспомнить, что же он сделал за последние несколько минут, что могло вызвать такие неприятности.

Она все еще держала его запястье, но, повернувшись к ней, он увидел, что на него она не смотрит. Она смотрела через ветровое стекло на полную Луну. В ее глазах отражался белый отблеск.

Арти попробовал дождаться, пока она снова заговорит, но пауза была настолько длинной, что он не выдержал.

– Крошка, – сказал он. – Что случилось?

Ноздри Кэролин задрожали, и она перевела дыхание.

– Я знаю, что ты трахаешься с Кэти, – сказала она.