Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Обнаженная натура - Владислав Артемов

Обнаженная натура - Владислав Артемов

Читать онлайн Обнаженная натура - Владислав Артемов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 105
Перейти на страницу:

— Дети, дети… — повторил Павел, не заметив, что Надежда уже тихонько выскользнула из комнаты. Он усмехнулся и покачал головой.

Дети в доме росли все как один крепкими, поджарыми, энергичными, шумно радуясь вольной жизни. Они как-то инстинктивно сбились в дружную тесную стаю, словно уловив дух времени, когда человеку в одиночку трудно выжить, когда все кругом разделилось на кланы, банды, группы, партии, землячества. Стаей уходили по вечерам к метро, возвращались с добычей, делились по-братски жевательной резинкой, этикетками и фантиками, расходились, устраивали по углам тайники и захоронки, о чем-то подозрительно шептались и договаривались.

Особенно поразил Родионова один случай, когда слишком наглядно и очевидно понял он, как безнаждежно и быстро отстает он, отрывается от времени. Младший брат Наденьки, одиннадцатилетний парнишка Егорушка, почти на глазах Родионова совершил настолько сложную и выгодную торговую операцию, вернее даже целую цепь сделок и обменов, что Пашка только ахнул и развел руками. Ни при каких обстоятельствах взрослый и опытный Родионов не смог бы в течение одного только дня выменять полупустой баллончик со слезоточивым газом на сверкающий, почти новый велосипед. Произошло это с той волшебной легкостью, с какою в русской сказке простодушный мужик сменил коня на корову, корову на козу, а козу на гуся, только Егорушка проделал это в обратной последовательности, сменив баллончик на плеер, плеер на бинокль, бинокль на какую-то «косуху», «косуху» на велосипед…

— Вот еще зеркальце впридачу взял, — закончил он объяснять потрясенному Родионову, прикручивая к рулю круглое зеркало заднего вида.

Глава 6

Счастье

Смутная печаль все чаще томила Родионова, что-то не совсем ладно складывалось у него с Ольгой, но в чем заключалось это «не совсем ладно», он не мог внятно объяснить себе.

Может быть, он слишком много говорил, слишком открывался, а оттого становился ясен для нее. Женщины не любят ясность. Стремятся к ней, жаждут, но вынести не могут. Переменчивы и текучи, бесформенны их души. Что ни скажи о женщине, все будет верно, и чем невнятнее и запутаннее речь, тем охотнее они слушают и соглашаются. Искусство обольщения не самое сложное искусство. Ночные существа…

День был без единого облачка, они шли по набережной и Родионов вывел Ольгу на крутой мостик над Яузой.

Прямо под ними под мостом пришвартован был к бетонной стене буксирчик с названием «Марс», чуть дальше стоял точно такой же буксирчик и на борту его было написано «Юпитер», а к «Юпитеру» цеплялась широкая плоская баржа «Вега», оснащенная краном и ковшом. Вдоль Яузы сплошным потоком двигались грузовики и легковушки, а на суднах шла своя корабельная жизнь. По барже бродила беспородная дворняга, которая гавкнув два раза на Пашку с Ольгой и таким образом отметившая свою службу, отвернулась от них и, высунув от зноя язык, стала прохаживаться по судну, поглядывая с борта в реку. Затем она подошла к небольшой скамеечке, на которой закинув руки за голову и сплетя кисти под затылком, отдыхал какой-то матрос. Тут же на скамеечке рядом с матросом лежала большая серая тряпка.

Солнце плавало в воде и слепило глаза.

— Вот тебе и река, — сказал Родионов. — А когда подумаешь, как славно было на этих берегах лет триста назад, поневоле затоскуешь.

— У цивилизации есть свои плюсы, — лениво возразила Ольга. — Жара какая. Расскажи лучше о чем-нибудь… О вечном холоде.

— О вечном не могу, — сказал Павел. — А странно теперь представить, что есть на земле еще и зима. Я не знаю, какая ты зимой. Зима должна тебе подойти…

— Ненавижу зиму в Москве, — сказала Ольга поскучневшим голосом и замолчала, очевидно представляя какую-то свою прошедшую зиму. — Нет… Лучше уж такое вот пыльное лето…

Молчал и Родионов в задумчивости и созерцании, поскольку несколько отрадных образов явились ему вдруг.

— Хорошо, — решился он. — Я буду вспоминать, а ты слушай внимательно.

И он стал говорить. Сперва о грустном конце августа, когда выпадают подряд несколько жарких дней, которые нельзя отличить от июньских. Но темнеет уже вода в реке и ходит по ней мелкая рябь. А если бродить по земле босиком, чувствуешь как после полудня резко холодеет песок. А на закате стелется в лощинах сырой туман, доносится откуда-то с темнеющего неба последний, разрывающий душу плач отлетающих журавлей. А потом высыпают в небе звезды.

Потом говорил он о чудесной поре, которую запомнил по одному пронзительному настроению, по чистому чувству, которое, может быть, и владело-то его душой не долее минуты. Январский солнечный день в заснеженном лесу, синие тени по сверкающему насту. Свет слепит глаза и приходится щуриться. Поднимаешь взгляд и видишь, как меж неподвижных ветвей струится иней, и невольно останавливаешься, пораженный и замороженный этой ослепительной красотой.

Крикнешь и веселей заструится, посыпется иней и звонко отзовется эхо, которого летом здесь ни за что не дозовешься.

И думаешь о том, как давным-давно, не век ли назад, здесь было это лето и ты шел именно по этой узкой дорожке, разомлевший от зноя, нес на сгибе локтя полное ведро подосиновиков и чувствовал, как покалываются прилипшие к шее сухие иголки. И паутина липла к лицу, и приходилось отмахиваться от жужащих и снующих в этом знойном безветренном мареве слепней…

Боже мой, неужели вся эта долгая человечья жизнь умещается всего только в несколько таких вот остановившихся и отпечавшихся в памяти дней.

Страшно подумать, но наверное это именно так.

И все важные, неотложные дела твои и заботы, в которых прошла твоя жизнь, так скоро забываются, становятся вовсе не важными, а может быть, даже и пустыми и ненужными, отнимающими только драгоценное время.

Кто любит дождливый, подслеповатый ноябрь? А я вот люблю, оказывается… Бесконечный, тусклый, месяц. Промокшее утро, серый безрадостный рассвет в окне. Монотонный шум дождя, шорох капель, сырая мгла. Почерневший листок, чудом уцелевший на черной голой ветке там, в неуютном простуженном мире, где серой плитой висит над землею небо… Сами собою приходят печальные мысли о так быстро проходящей жизни и о юности, к которой нет возврата… И такая сладкая тоска парализует волю, что в один из таких дней вдруг не захочется вставать с постели и мчаться куда-то на службу… Зачем, чего ради? И в этой чудесной лени, в этой мечтательной расслабленности так хорошо знать, что ноябрьское время длится долго, минуты текут медленно и впереди еще будет такой же бесконечно долгий осенний темный вечер, когда можно будет зажечь настольную лампу и сидеть без всякого полезного дела, позволяя мыслям течь свободно и легко, куда они сами захотят. Впрочем, почему бы не зажечь эту лампу прямо сейчас, посреди грустных дневных сумерек? Вот и славно. И этот день тоже запомнится на всю оставшуюся жизнь, навсегда.

Еще один день, когда человеку было хорошо и печально в мире.

И если наберется у него в итоге десяток таких вот дней — смело можно назвать человека счастливым.

— Ты красиво рассказываешь, — вздохнула Ольга и потерлась щекой о его плечо. — А теперь расскажи мне о своей первой любви. Про свое счастье…

— Про счастье? — Павел усмехнулся.

— Ну ладно. Не надо про счастье… Помнишь, ты рассказывал, как за тобой гнался фосфорный столб с кладбища…

— Я немного приврал, — признался Родионов, — для красоты слога. Честно говоря, это наша детская страшилка… Как про черного человека…

— Все равно страшно…

— Самое страшное, это когда Робинзон после многих лет одиночества обнаружил у себя на безлюдном острове след босой человечьей ноги. Вот это действительно страшно, мороз по коже… И побежать к кому-нибудь он не может. Ты думала когда-нибудь, зачем человеку дан страх?

— Чтоб не лез туда, где опасно…

— А мне кажется для того, чтобы люди хоть иногда сбивались потеснее, прильнули друг к другу.

— Может быть. Про босую ногу действительно жутковато… А в черного человека мы тоже играли. А фильмы ужасов…

— Фильмы ужасов дрянь, — оборвал Родионов. — Это уже количество. Тупо и грубо.

— Отчего же?

— Оттого что избыток. Два черных-пречерных человека. На этом построены все их фильмы. Все их боевики. Они думают, что это в два раза страшней. Или много-много босых следов. Весь берег затоптан. Бездари!..

— Опять, Родионов, — погрозила пальцем Ольга. — Расскажи все-таки про свой самый счастливый день. Правда… Только не о том, как ты увидел меня, ладно?

— Ладно, — согласился Пашка.

Он облокотился на чугунный парапет.

— Ну вот, — начал Павел, — право, не знаю, как и начать…

— Начни так: «Как-то под Новый год, засыпая…»

— Нет, не о том. Слушай… Счастливый день должен быть случайным. Ты ничего не ждешь, все обычно и как всегда… Не помню, куда мы шли, может быть, в лес, не знаю… Нас трое было и было нам лет по двенадцать, что ли… Летом. Да, точно помню, что сено уже скосили. Потому что мы лодку сеном завалили, так что ее и видно не было. Плыли, как на копне…

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 105
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Обнаженная натура - Владислав Артемов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит