Сверхновые религиозные звезды - Александр Розов

- Драконодром, это что? - спросил карабинер Иржи Влков повернувшись к напарнику.

- Ну… - карабинер Маугли Колумбус на секунду задумался, - раз там субтитр «система противокорабельного огня», то, по ходу, стартовая площадка для дронов-рэпторов.

- Типа, так по логике, - сказал Влков, - а по факту, ты видел где-нибудь info о дронах-рэпторах астероидного базирования? Не орбитального, а именно астероидного.

- Нет. А какая, нах, разница, стартовать с маленького астероида или с искусственного спутника? Гравитации нет ни фига, а остальное тут не важно, e-oe?

- Хэх… - Влков повернулся к француженке, - а ты что-нибудь такое помнишь на счет базирования на астероидах? Для этого нужны специальные штучки, или как?

Лианелла удивленно приоткрыла рот, и энергично потерла пальцами подбородок. Она никак не могла привыкнуть, что молодые меганезийцы считают ее компетентной по вопросам космической техники. А с точки зрения меганезийцев, почти взросла дочка Доминики Лескамп, крупной мировой величины в этой области, просто не может не оказаться компетентной. Ведь, мама наверняка, объясняет ей много такого, чего нет в школьном курсе и программе колледжа… Но, на самом деле, мама редко обсуждала с Лианеллой рабочие ситуации. Не было у 36-летней Доминики желания, чтобы дочка пошла по ее стопам, и испытала все оборотные стороны работы инженера-астронавта. Бешеные тренинги, непомерная ответственность, частые внезапные разъезды и, как следствие: полный провал попыток устроить нормальную семью, дом, быт… Правда, Лианелла придерживалась противоположного мнения. Она мамой гордилась, и, как следствие, читала, смотрела, и старалась разобраться в том, что составляло мамину профессию. Попав в Меганезию, она стала уделять этому еще больше внимания – ей хотелось соответствовать ожиданиям окружающих, как же иначе… И сейчас юная француженка стремительно перебирала в уме отрывочные и, в общем, бессистемные кусочки знаний об астероидных миссиях в истории астронавтики…

- Ничем, - уверенно сказала она, - Первый взлет с астероида был в 2005-м. Японский аппарат «Hayabusa». С тех пор, это выполнялось разными аппаратами на астероидах разных типов. И ни одного случая с какими-нибудь особыми проблемами. 

- Никакой, нах. разницы, - заключил Колумбус, - годится стандартный «barbot».

- Но, - уточнил Влков, – нужна поправка относительного импульса, примерно равная второй космической скорости на этом астероиде.

- Ага, она примерно как скорость пешехода, - съязвил Колумбус, - мы ведь говорим про маленькие астероиды, меньше километра в диаметре.

- А что такое «barbot»? – спросила Лианелла.

- Типа, космический ударный дрон, - ответил Влков, - он самый простой, и берется за стандарт. Эту модель производит партнерство «Bikini Fuego», а почему так назвали…

Иржи Влков замолчал и выразительно развел руками в знак того, что понятия не имеет,  откуда взялось название «barbot».

- Космический ударный дрон… - повторила за ним француженка, - обидно: мы можем сделать в космосе столько всего интересного и хорошего, а тащим туда оружие.

- Все хорошее мы тоже делаем, - слегка обижено проворчал Маугли Колумбус, - но, без оружия никак. Все хорошее надо защищать. Не мы это придумали. Просто, мы первые сказали открыто: никакие это не уборщики старых спутников, орбитальных обломков и прочего космического мусора. Это – космические дроны для ведения боевых действий. Какой смысл грузить вранье, в которое уже никто из адекватных людей не верит?

- А если верят? – спросила она, - Тогда есть смысл?

- Это вопрос такой, - Колумбус покрутил пальцами, будто собирая монохромные грани невидимого кубика Рубика, - но, если не верят, то врать точно нет смысла.

- Сполз с ответа, - ехидно сказала она, - А к чему, кстати, был этот заход про вранье?

- Про оружие спутникового базирования, - пояснил он.

- Хэй, Маугли, - вмешался Влков, глянув на часы, - нам через полчаса надо прибыть на базовый пирс моту Кихехи… Лианелла, если хочешь, поехали с нами, поболтаем. Там ничего такого. Примем три любительских борта и один тяжелый авиа-грузовик.

…

Моту Кихехи, самая западная суша на атолле Руго: коралловая гряда, изогнутая в виде сабли, была такой низкой, что на высоком приливе ее заливало почти полностью, но базовый пирс: 300-метровая металлическая платформа с четырьмя аппарелями, стояла достаточно высоко на мощных лапах-фермах, и от высоты прилива не зависела. Под платформой в полдень возникала замечательная тень, в которой могла с комфортом разместиться большая компания, а точнее - много маленьких компаний. Благодаря огромным размерам тени, никто никому не мешал... Хотя, окажись здесь человек с консервативно-европейскими взглядами на жизнь, он бы почувствовал себя крайне стесненным, поскольку туземцы, присутствующие в этой тени в количестве чертовой дюжины, вели себя в соответствие с элаусестерскими обычаями.

Четверо туземцев, сидя на широкой палубе самоходного понтона, с непостижимой скоростью собирали аппараты, похожие на очень большие микроволновые печки, с сюрреалистическим (или даже дурацким) дизайном. Причем, как ни странно, среди нескольких десятков этих аппаратов невозможно было найти двух одинаковых ни по конфигурации, ни по раскраске. При внимательном взгляде становилось ясно: это НЕ микроволновые печки, и возможно, для них подходит именно такой дизайн (а точнее, спектр дизайнов одного стиля). Еще один туземец катался по аппарели вверх-вниз на тележке - погрузчике, подвозя этим четверым на паллетах коробки с деталями. Было нетрудно догадаться, что эти паллеты извлекаются из одного из множества морских контейнеров, стоящих наверху, в легких арочных ангарах на платформе. 

Двое туземцев улеглись с открытыми ноутбуками на коралловый песок, и шлепали пальцами по сенсорным клавиатурам. Работали они, или развлекались общением на каком-нибудь сетевом форуме, или сдавали дистанционный экзамен в колледже или университете, определить было невозможно. Еще трое перебрасывались странным сплющенным мячиком. Кажется, они изобретали какую-то новую подвижную игру. Последние три туземца (двое парней и девушка), увлеченно, с огоньком, занимались сексом. Присутствие всех остальных их ни капли не смущало…

…Маугли Колумбус привычно набросил петлю причального фала на один из крюков пластикового причального кольца около опорной фермы. Иржи Влков спрыгнул из «Зодиака» в воду, держа в правой руке два легких рюкзака с эквипментом, и протянул левую руку Лианелле, помогая ей шагнуть на скользкую поверхность рифа. Это было скорее элементом техники безопасности, чем этикета. Несмотря на месяц и неделю пребывания на Элаусестере, юная француженка еще не научилась шагать босиком по полупогруженным коралловым горбам с такой непринужденной уверенностью, как океанийцы, привыкшие к этому с детства. 

- Лэндинг ОК? – весело спросил ее Колумбус, забирая у Влкова один рюкзак.

- ОК, - откликнулась она, бросила короткий взгляд на тройку туземцев, интенсивно любящих друг друга, и сразу отвернулась.

- Ага, - Колумбус улыбнулся, - Меня это тоже прикалывает. Казалось бы: чего проще, проехать на лодке пару кабельтовых до берега с флорой, выбрать полянку…

- Это получится не по-компанейски, - перебил Влков, - а комми любят именно секс в компании. Их это заводит. Ну, типа, как тебя заводит музыка flash voodoo.

- У меня от flash voodoo включается голос крови, - авторитетно сообщил Колумбус. 

- А ты откуда родом? – спросила она.

- Ага! Еще спроси: почему у меня имя и фамилия такие.

- А это не секрет?

- Ни разу не секрет. Пошли, поднимемся на пост, и я расскажу.

На платформу вела металлическая лесенка. Один пролет - до «палубы» и еще два – до «шляпки гриба» - плексигласового пузыря на толстой трубчатой опоре. Внутри пузыря имелся кое-какой быт, и Влков сразу занялся традиционным приготовлением какао, а Колумбус закурил сигарету и тоном университетского лектора произнес.

- Ты видишь, что я похож на карибского негра. В конце первой трети XIX века, моих предков привезли из Африки в Америку и продали мэрии города Колумбус, в штате Джорджия. Рабы получали фамилию хозяина. Так мои предки стали Колумбус. После Гражданской войны, когда они стали, как бы, свободными, то жить в стране белых не захотели, и смылись из США на Гаити. Там с 1804 года была независимость и черное правительство. Когда в 1915-м США оккупировали Гаити, мои упертые предки снова сорвались, на этот раз на Таити. Семейная легенда гласит, что они выбрали Таити по созвучию, и потому, что таитяне, как бы, черные. Хотя, по сравнению с фиджийцами, просто смуглые… Короче, главное: не белые. И язык, в общем, почти тот же франко-креольский. И рыбачить можно практически так же. Этим мои предки и занимались следующие сто с хвостиком лет. Потом - бац: Алюминиевая революция, Конвент и школьная реформа. Вместо литературы, истории и иностранных языков появилась практическая этнография. Моя мама угодила под экспериментальную программу, и этнография англоязычных народов там была по сказкам Киплинга. А теперь, угадай, почему меня зовут Маугли, мою младшую сестричку - Багира, и далее по тексту.