Кондотьер Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

Черт, это ведь те же самые воины, что и напротив нас. С таким же хаосом в управлении. Они тут привыкли просто бежать вперед за вождем — а там будь что будет.

Союзники постепенно раскачивались, всё больше воинов устремлялись к нам на выручку… Но только устремлялись, а им пора быть уже прямо тут!

— Бросай луки! — заорал вдруг Муравей, пока я еще раздумывал, что делать. — В копья!

Его войско значительной частью уже трансформировалось в тот вариант, который придумал Аскуатла. Весь бой около трех десятков здоровяков бегали за своими лучниками со связками легких копий. Щиты, правда, пока имелись у очень немногих. Выглядело это странно, но мне как-то было не до этого. А тут…

Копьеносцы (в самом буквальном смысле) только и ждали команды, изнывая от своей бесполезности. Связки лихо разрезали, лучники похватали копья и начали выстраиваться в трехрядные группы. Аскуатла буквально каждой пятерке рукой махал, куды бечь: налево или направо. И они остановили обходящих южан!

— Надо же… — не удержался я. — В первом же бою пригодилось. Трубите! Трубите этим придуркам!

Это я уже ординарцам кричал. Окружение не состоялось, но почти не одоспешенные лучники с парой десятков щитов на полторы сотни сейчас понесут большие потери. Уже несут! Это черные могут стоять часами, отделываясь незначительными ранами.

Оборачиваюсь: левый фланг Дшана уже на подходе. Нестройно, растянувшись на пару десятков шагов, но его сапотеки все-таки несутся к нам на помощь. А справа один отряд явно организовался и спешил в бой, а вот остальные сильно задерживались.

«Узнаю кто — душу вытрясу!» — злобно сделал я зарубку на память. Кажется, впереди была сотня из Аматенго.

Постепенно все союзники втянулись в бой. Даже потеснили миуатланцев на несколько шагов. Почти тысяча против двух с лишком — это уже не так плохо. Если бы тысяча была вся четланская и вся хорошо вооружена — я бы считал это избиением детей. Но здесь по-настоящему обученных не было и трети. А половина — почти неуправляема.

«Главное, держитесь!».

Это я не своим говорил, а союзникам. И они как будто услышали. Все-таки численное преимущество на эхутловцев давило психологически. Они прыгали, наседали, отбегали — и всё больше рассеивались. Дшанластоо было немного проще: за его отрядом начинались небольшие скалы, хоана засели за них и начали отстреливаться из пращей и атлатлов. А вот дружины трех коки на другом фланге начали нарезать круги по прибрежной равнине. Одни бегали и махали атлатлями, другие игнорировали пехтуру и вызывали на поединки благородных воинов, третьи уже кого-то захомутали в плен и волокли в тыл… Наплевав, что бой еще идет!

«Моей империи нужны показательные казни» — хмуро думал я. И сам не понимал: шучу я или серьезно.

По счастью, фланговые дружины южан тоже увлеклись этой индивидуальной борьбой и не наседали на мой центр. Щитовой строй черных продолжал насаживать на шампура бедняг из основного вражеского отряда. Часть белых снова взялась за луки и продолжила навесной обстрел. Мы оттянули самую большую и боеспособную часть южан, пока союзники развлекались «схваткой благородных». Если те продолжат лезть лишь в лоб, то всё будет отлично. Главное, чтобы коки Миуатлана не оказался умнее, чем я надеюсь, и не придержал где-нибудь резерв. Поэтому, насколько мог, я оглядывал поле боя, надеясь это не пропустить…

А потом бой кончился.

Я толком не видел, но знал, что происходит за спинами атакующих нас южан. Там, возле огромного истукана, в окружении жрецов и самых благородных воинов, восседал великий коки всея Миуатлана. И по нему ударило Золотое воинство. Судя по крикам и панике в тылах — ударили достаточно внезапно и весьма сильно.

Ну, а зачем изобретать велосипед? Если сработало в горах против тапирихи, получится и сейчас. Бей в голову, тело само рассыплется! Еще на подходе к месту битвы, лишь завидев вдали вражеские порядки, я велел Желтому Лицу обойти врага по широкой дуге. Перейти южнее частично обезвоженный Атояк, а потом ударить в спину — прямо по плотине! Тем более, что ее толком не разломали. Новое Золотое воинство стало гораздо более мобильным, и я решил использовать именно это его преимущество. Нанести быстрый удар, атаковать и в дальнем, и в ближнем бою. Золотые — идеальный отряд для таких маневров.

Южане уже не пёрли на наш щитовой строй. Паника медленной, но неотвратимой волной накатывала на них, и отряд за отрядом терял волю к продолжению схватки.

— Вперед! — скомандовал я черным.

И враг побежал. Отдельные увлекшиеся личности еще кружили в боевых танцах с моими союзниками, но и это длилось недолго. Эхутловцы ликующе заголосили и ринулись вслед за трусами.

— Преследуйте! — милостиво махнул я рукой.

Пытаться остановить их сейчас бесполезно. Окончательно добьют бегущих — хорошо. Нарвутся на ответный удар — это не мои проблемы, я их в одиночку драться не посылал. Даже лучше будет — эту вольницу надо пресекать.

Мои люди остались на месте схватки. Вязали пленных, поднимали раненых, белые собирали по полю драгоценные стрелы… ну, и ценный лут, если таковой найдется. Маленький обоз спешно подтягивался, чтобы прямо на месте развернуть полевой госпиталь.

Желтое Лицо, счастливый до неприличия, волок мне навстречу связанного сапотека, разодетого в пух и перья!

Неужели сам коки?! Ну, это не битва, а рождественская елка какая-то!

Союзники гнали беглецов километров десять, только сгущающиеся сумерки остудили их печени, полные жажды героизма. Потом они медленно тянулись обратно и сразу кидались в буйство пира. В общем, собрать коки и хоана я смог только утром. А мне очень хотелось с ними перекинуться парой слов!

— Расскажите о прошедшей битве, — обратился я к отдохнувшим и довольным князьям. — Как она прошла?

— Это была славная битва! — решительно заговорил коки Аматенго, по праву считавший себя самым опытным воякой. — Вы смело вышли в поле первыми. Но, конечно, миуатланцев было слишком много — и вы попросили помощи. Наши воины спасли вас, вступив в схватку. Я не видел, как бились воины Дшана, но на нашей стороне все хоана проявляли чудеса храбрости! И враг не устоял и побежал! Мы взяли много пленных — боги отблагодарят нас за щедрые дары, которые мы им скоро вознесем!

— Мы попросили о помощи? — я-то думал, что князья будут виниться, а они вот так, значит, всё воспринимают. — Мы одно войско! Никто ни у кого помощи не просит! Отряды действуют слаженно и помогают друг другу. Почему вы так долго не атаковали после сигнала?!

— Почему долго? — возмутился какой-то мелкий хоана. — Я услышал трубу и сразу бросился в бой.

— А твои воины?

— Они видели меня и следовали за мной.

— Ты им сообщил о сигнале заранее?

Хоана молчал.

— Сигналы должен понимать каждый воин! — вколачивал я в сапотеков. — Должны знать, что делать по сигналу. Тогда нам не пришлось бы так долго ждать вашей помощи.

Хоана насупились, категорически не согласные со мной. Только Смерть Воинов пристально смотрел на меня и, казалось, впитывал каждое слово. А я не знал, что мне не нравится больше: князья, которые ничему не хотят учиться или Йалгукудий, который старательно учится. Это, кстати, именно его воины первыми вступили в бой — я тогда в горячке боя не разобрал.

Мы многое обсудили. Я сказал, что в следующий раз буду вешать воинов, которые решат уйти с пленниками посреди боя — чем вызвал просто гул недовольства. Кажется, на ополчениях надо ставить крест и готовить только свои воинства. Ладно, с генералами я детали боя обсужу отдельно, а пока стоит закончить на позитиве.

— Что же мы теперь будем делать с Миуатланом?

— Разграбим все селения! — радостно заревел коки Аматенго. — Мы перебили все их дружины за раз, такого еще никогда не было. Теперь их некому защищать!

Десятки глоток разверзлись в радостном согласии.

— Что ж, я подумаю. Пока, благородные воители, ешьте, пейте и отдыхайте. В полдень мы выступаем.

Когда сапотеки разошлись, я подошел к побитому коки Миуатлана, который всё время совета сидел и слушал с каменным лицом.