Белый флаг над Кефаллинией - Марчелло Вентури

Паскуале Лачерба, полузакрыв глаза, отбивал рукой ритм по краю стола; подхватив ведущую мелодию симфонии, он мурлыкал ее сквозь зубы, покачивая в такт головою.

— Неплохо, — сказал он.

По мере того как в музыке нарастал порыв страстей, рука его отбивала ритм все с большей энергией, кивки становились резче, отрывистей. Сидя за столиком кафе, Паскуале Лачерба дирижировал оркестром; лицо его было то серьезным и нахмуренным из-за какой-нибудь ошибки в исполнении, то благодушным и счастливым.

Хождение по площади прекратилось; люди уселись на скамейках, иные слушали стоя, глядя как отблески света играют на медных трубах оркестра. За столиком на противоположном тротуаре я увидел Катерину Париотис и капитана, сидящих рядом; Катерина ела мороженое; время от времени, когда она прислушивалась особенно внимательно, ее ложечка повисала в воздухе; капитан подносил к губам стакан желтоватого вина «риболла» рассеянным жестом человека, слушающего музыку.

Этот вечер казался мне чудесным в своем роде. Мягкий воздух Средиземноморья, звезды, море и холмы, эти девушки из Ликсури и Аргостолиона в ярких униформах и Паскуале Лачерба — дирижер; и шофер Сандрино, сидящий на крыле своего американского такси, скрестив руки на груди, тоже целиком захваченный симфонией из «Силы судьбы».

Это был чудесный вечер, и Аргостолион представился мне теперь совсем иным, не тем унылым городом, какой встретил меня в первый день приезда, или жалким, каким я видел его еще сегодня утром. Теперь мне казались другими и весь остров, и залив, мирно дышавший там, за кольцом зданий.

И все же, думал я, Красный Домик оставался вон там, в нескольких километрах от Аргостолиона. Оставалось и итальянское кладбище, и морские колодцы, и рвы. Повсюду были следы и воспоминания о кровавой расправе, которых даже землетрясение не могло окончательно изгладить. Землетрясение вечно таилось в засаде. Можно ли хоть на один вечер забыть, что Кефаллиния таит смерть в своем лоне? Можно ли привыкнуть к смерти до такой степени, чтобы забыть о ней?

Симфония завершилась шумом вежливых аплодисментов. Паскуале Лачерба тоже аплодировал, улыбаясь.

— Да, молодцы девушки, — сказал он, — хотя и из Ликсури. Но теперь вы послушайте наших. Другая школа, мой дорогой, другой класс. Мы, итальянцы, в этом деле понимаем, у нас хороший слух. Будете судить сами.

И когда в оркестре Аргостолиона бурно взметнулись первые звуки увертюры из «Вильгельма Телля», Паскуале Лачерба снова полузакрыл глаза и отдался дирижированию.

«Эти играют лучше», — говорила его улыбка. О том же говорили улыбки и более напряженное, более увлеченное внимание других слушателей.

Да, это возможно; даже справедливо, чтобы это было так, говорил я себе, глядя на лица окружающей меня безымянной толпы. Каждый, думал я, несет в себе свою смерть от рождения, но привыкает к этому и забывает про нее. Это справедливо, твердил я себе; жизнь и смерть должны слиться, уничтожая свои границы и самую память о себе. Вот так, как это происходило сегодня вечером на моих глазах в Кефаллинии.

— Слушайте, слушайте этот пассаж, — прошептал Паскуале Лачерба, продолжая отбивать такт своей сухой, потемневшей от солнца рукой, полузакрыв глаза, с. блаженной улыбкой на губах.

Примечания

1

Занте — то же, что Закинф. — Здесь и далее примечания переводчиков.

2

Кириа (греч.) — госпожа, хозяйка.

3

Калиспера (греч.) — добрый вечер, всего хорошего.

4

«Дополаворо» — «После работы», организация, созданная в Италии фашистскими властями, для контроля над времяпрепровождением трудящихся в нерабочее время.

5

Калимера, кириа (греч.) — добрый день, госпожа.

6

«Сын волчицы» — член детской фашистской организации, существовавшей в годы фашизма при начальных школах (волчица — символ Рима, так как согласно легенде основатель Рима Ромул был вместе со своим братом-близнецом Ремом вскормлен волчицей).

7

Балилла — генуэзский юноша, первым бросивший камень в австрийского солдата, что послужило сигналом к восстанию, и в результате которого (в 1746 году) австрийские оккупанты были изгнаны из Генуи. Фашисты демагогически использовали имя юноши-героя, присвоив его молодежной фашистской организации. В годы фашизма итальянская молодежь была объединена во «Всеитальяиский молодежный союз имени Балиллы» («Опера национале Балилла»), куда входили дети в возрасте от 8 до 14 лет («балиллы» и «маленькие итальянки») и подростки в возрасте от 14 до 18 лет («авангуардисты» и «молодые итальянки»).

8

«Гуфист» (от «ГУФ» — «Группы университари фашисти») — член фашистской студенческой организации, существовавшей в годы фашизма при итальянских университетах.

9

Немецкая авиация.

10

Так итальянцы называют греческий остров Левкас.

11

Не правда ли? (франц.)

12

Вы видите? (франц.)

13

Он ходит в церковь. Значит, он хороший католик (франц.).