Инь-ян. Дорога к Дао - Евгений Щепетнов

Усмехнулся, потом поморщился – эдак можно дойти до плохого! Сегодня ты признаешь женское тело своим «главным» телом, а завтра? Завтра чего? В постель с мужчиной? Брррр… нет уж. Эту мысль Сергей отбросил яростно и с отвращением. Только представил, и… лучше сдохнуть.

А вот с девками надо будет что-то решать. Взбесятся без секса, это точно. Впрочем, теперь у них не будет мужчины-добычи, теперь здесь ВСЕ женщины, все до единой. ТЕПЕРЬ как они будут реагировать?

Мысль о том, что он вырвал яблоко раздора у своры озабоченных девок, немало насмешила Сергея, и он довольно хихикнул. Вот будет облом, когда вместо половозрелого мужика перед ними предстанет не менее половозрелая девица, не имеющая того, что их прельщало!

Впрочем, кто знает, как они поступят… Абина, скорее всего, обрадуется.

Занда? Та точно никогда не имела дел с женщинами… постельных дел. Как и Лорана. Хотя… откуда он знает, что это правда? Потому что так решил? Со слов той же Лораны?

Подошел к шкафу, достал полотенце, вытерся насухо. Бросил потемневшее вышитое полотно на пол к порогу – Абина уберет. Усмехнулся – привык уже к тому, что кто-то за ним уберет, кто-то подаст – слуги, кухарки…

Потрогал блестящую полосу металла на шее, покачал головой – если бы гиориторния не отличалась по своим источникам магии от обычного колдовства, если бы он не смог управлять материей… шансов на побег не было бы никаких. Совсем никаких. А сейчас…

Впрочем, кто сказал, что у него есть какие-то шансы? Пока лишь только предположения, надежда, что он сможет изменить структуру металла ошейника и освободиться. И уйти в светлое будущее. Или в темное будущее – как карта ляжет. А она ложится в его жизни как-то дурацки… хоть не садись играть. Но отказ играть означает смерть, а помирать еще очень не хочется.

«А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!»

Дома у Сереги теперь не было, а вот желание жить не оставляло никогда. Даже если это будет стоить жизни десятку-другому не очень хороших, а может быть, и хороших людей.

Выбрал одежду. Подумал – надел мужскую, в которой и ходил все это время. Какая разница? В бедрах только немного тесновато, а в груди все в порядке – ширина плеч компенсировалась полнотой груди. Небольшие такие груди, но вполне прилично оттопыривали освободившуюся ткань рубахи. Вот если бы можно было от них избавиться – жизнь в женском теле была бы вполне терпимой – если забыть о некоторых очень неприятных особенностях женского организма… Но женщина без груди все равно как мужчина без члена.

Чертыхнулся, состроил кислую физиономию. Вздохнул, потянулся, развел руки, по очереди коснулся пальцами правой и левой руки кончика носа. Попал. Ничего не изменилось, координация в порядке.

Сел, положил ногу на ногу, постучал под коленом – нога нормально дергалась, как и полагается порядочной ноге. Переложил ноги, снова проверил – норма.

Встал, развернулся и с выдохом нанес несколько ударов предполагаемому противнику – руками, ногами, с прыжком и без, подпрыгнул, сделал оборот и снова приземлился на ноги. Все работало, все крутилось-вертелось, как у акробатки, которую Сергей видел на балу. Да, нынешнее его тело было великолепно.

Кстати сказать, почему-то ему казалось, что в женском теле все боевые упражнения получались гораздо эффективнее. Вероятно, просто показалось. Сам не заметив того, Сергей уже сжился со своим новообретенным телом, и когда изменил его на мужское, испытал легкий дискомфорт, будто мозг растерялся, не зная, что ему делать с этим изменением.

Улегся на постель, глядя в потолок, задумался – может, неправильно поступил? Нужно было остаться в мужском теле – месяц, два, три, даже годы, – и мозг привыкнет к телу, вживется в него, и… Сергей останется мужчиной? Вернее, станет мужчиной, полноценным во всех отношениях?

«Нельзя пока. Ты эффективнее в этом теле. Потом, все будет потом. Пробьемся. Меня другой вопрос интересует. Тебя не беспокоит, что та же Лорана так спокойно отреагировала на смерть мужа? И уже на другого мужчину заглядывается! Честно сказать, это как-то коробит. Вот так свяжешься с бабой, грохнут, а она через две недели будет голая перед чужим мужиком крутиться. Задницу ему показывать. Странно все это…»

«А что странного? Значит, не любила. Вообще-то можно выяснить это у нее самой».

«Если скажет».

«А почему не скажет? Что она теряет? И вообще-то от тебя зависит ее благополучие, можно это внедрить ей в голову. Попытаться, по крайней мере».

«А Занда? Эта тоже – жениха ее ты убил, а она шуры-муры с тобой разводит, это как? С убийцей-то своего любимого?»

«Да не любимый он ей был! Ты же знаешь! Хотелось ей прикрыться тем парнем, как каменной стеной, опереться на него. Женщине и на Земле трудно жить одной – без мужчины, без помощи и ласки, а тут, в этом мире, где культ силы возведен в абсолют? Здесь женщине без мужика просто гибель! И Занда знает это наверняка, как, кстати, и Лорана, – этот мир принадлежит мужчинам».

«Ты скажи об этом бабам из Эорн – вот они посмеются!»

«Эорн – реликт, остаток матриархального прошлого. Нежизнеспособная ветка цивилизации, странным образом сохранившаяся в Мире. Как целакант на Земле, ископаемая кистеперая рыба, каким-то чудом дожившая до наших дней. Эорн обречены, но пока этого не знают. И скорее всего, тем, кто их добьет, будет Гекель – если мы его не остановим».

«Ты вначале останови… какого черта просто лежишь и не занимаешься тем, чем нужно? Давай не увиливай, Серега! Устал? Ну и что? Это не имеет никакого значения. В бою никто не спрашивает, устал ты или нет. А ты сейчас в бою. Покой нам только снится, не забывай…»

Сосредоточился, одновременно расслабив тело, распустил его, представив водой, вытекающей из пакета, – так когда-то учил тренер… Мысли витали где-то далеко, еще немного, и душа вылетит из тела, оставив этот грешный мир, чтобы отправиться к другому, возможно, гораздо более грешному.

Даже не открывая глаз, Сергей чувствовал все, что находилось рядом: стулья, столы, шкаф – сгустки материи, уплотнения пространства, которых касался его модифицированный мозг руками-лучами. Картинки, которые видел Сергей, напоминали схемы или, скорее, чертежи. Объекты висели в пространстве, перемещались, и увидеть их не мешала даже стена. Похоже было на то, что Сергей видел с помощью гравитационных волн, для которых нет преград. Так он решил – после долгих размышлений о природе гиориторнии. Сергей умел управлять гравитацией! Видеть в гравитационный лучах!

Расстояние, на котором он мог видеть, после десяти дней тренировок не превышало шести-восьми метров. Каждый день, каждый час тренировок совершенствовал умения, прибавлял расстояние гравивидения. Сейчас он наблюдал, как за стеной перемещались девушки, занимавшиеся тренировками, – фигуры, больше похожие на схемы роботов, – угловатые, странные, как будто их нарисовал ребенок, увлеченный научной фантастикой. Они то исчезали в черном тумане, выходя за зону действия гравивидения, то становились четкими, ясными, когда девушки приближались к стене, за которой находился Сергей.

У него на лбу снова выступили капельки пота – смотреть сквозь стену таким способом оказалось не так уж и просто, Сергей уставал после занятий так, будто разгружал вагон с углем. Не мышцами уставал, нет, – мозг отказывался работать после таких нагрузок. Путались мысли, наваливался сон, нападала апатия, и не хотелось ничего – ни думать, ни делать, просто валяться и смотреть в потолок. Помогали стимулирующие средства, бодрящие снадобья, но Сергей старался ими не злоупотреблять – привыкнешь, потом трудно будет отказаться от допинга. Нет уж, как-нибудь без стимуляторов. Хватит, настимулировался на Земле.

Сократив зону просмотра пространства, сразу почувствовал облегчение – теперь его магическая способность работала вполсилы. Теперь нужно было заняться тем главным, ради чего, собственно, он и тренировался в гиориторнии.

Потянулся к столовой вилке, которую специально принес из столовой, коснулся гравитационными руками-волнами-лучами, уцепился за нее невидимыми пальцами и плавно поднял в воздух.

Переместил ближе, подвесил в воздухе и минут пять смотрел, как вилка вращается по часовой стрелке, – сам так ее раскрутил. Почему по часовой? А просто так!

«Моя вилка – как хочу, так и раскручу!»

Опустил двузубое произведение рук придворного кузнеца на камень камина, устроенного в стене. Подождал с минуту, снова закрыл глаза, включив гравитационное зрение, нашел эту вилку, едва заметную на фоне камней очага.

Структура вилки достаточно отличалась от структуры плотных черных камней, но она слишком мелка, и ее массы недостаточно, чтобы ухватиться за ее картинку сразу, с первой пробы. Это напоминало то, как если бы человек пытался увидеть муху на большой темной стене – вроде и можно, но нужно для этого сильно постараться.