Большая книга детективных приключений (сборник) - Елена Нестерина

В зале вспыхивали яркие огни фотоаппаратов.

— Нас фотографируют, Редькина! — в восторге шептал Антон. — Это успех! Понимаешь, это успех, Зоя!

— Да, да, успех! — бормотала Зоя в ответ.

Глава ХV Шансы падают на ровном месте

Занавес закрылся, а восьмой «В», отыгравший своё бессмертное произведение без единой помарки и ошибки, можно сказать, без сучка и задоринки, продолжал в оцепенении стоять на сцене. Никто не мог понять — плохо всё прошло или хорошо, что про них подумали зрители и жюри…

А там, за занавесом на авансцене, уже раздавалась бодрая речь завуча Валентины Петровны:

— А теперь несколько минут мы дадим на подготовку следующим участникам. Соблюдайте, пожалуйста, тишину и спокойствие. На сцену приглашается восьмой класс «Б». Перед вами будет разыграна трагедия «Отчаянный крик».

Арина Балованцева оглянулась на дверь, отгораживающую сцену от предбанника. Из-за неё неслись крики восьмого «Б», который рвался выступать. Но Витя Рындин изо всех сил удерживал дверь за ручку и никого не пускал, дожидаясь команды.

— Откройте немедленно! — послышался из-за двери командный голос завуча. Валентина Петровна уже обошла актовый зал и хотела запустить на сцену следующий коллектив.

— Открывай, пусть заходят, а мы пойдём переодеваться! — кивнула Арина Вите.

Тот отпустил ручку двери. Дверь тут же распахнулась. Завуч сделала шаг на сцену и… С грохотом растянулась по полу.

Восьмой «В» опешил. Несколько человек из восьмого «Б», которые шустро попытались взлететь на сцену вслед за завучем, вдруг тоже с разгона повалились на Валентину Петровну.

— Что… Что тут происходит? Что вы вытворяете? — грозно пыхтела упавшая на пол женщина. — Ну-ка быстро… Ну-ка все… Выпустите меня!

Кто-то страшно перепугался, кто-то бросился поднимать завуча. Витя Рындин, оттеснив толпу восьмого «Б», закрыл дверь и, одной рукой придерживая её, присел на корточки.

— Леска! — сообщил он подскочившей к нему Арине. — Кто-то по низу натянул леску. Вот Валентина Петровна и… зацепилась.

«Вот это да! — подумала Арина. — Неужели «ашки» всё-таки пробрались и навредили? Да не может быть! Витя же следил…» Она оглянулась — и тут увидела полные отчаяния глазёнки Антоши Мыльченко. Витя тоже обратил на это внимание.

Но было поздно — растерянность Антоши заметила и завуч.

— Вы что, восьмой «В»? — зашипела она, подступая к Антоше. — Хотите сорвать мероприятие? Кто это сделал? Зачем? Признавайтесь!!!

Арина метнулась к Антоше, который уже открыл рот, собираясь что-то сообщить. Ведь ляпнет сейчас что-нибудь — и испортит всю малину. Навсегда. Его нужно было остановить.

Но толпа народа на маленькой сцене была такой плотной, что протолкнуться к наивному брату Антонио Арине не удалось. Витя Рындин мог бы, точно ледокол, пробить ей дорогу, как это обычно бывало, но Витя держал оборону у двери, впуская народ на сцену небольшими порциями…

— Это степень защиты… — бормотал Антоша, заикаясь. — Система безопасности. Чтобы враги…

— Какие враги?

— В смысле… Это… — Антоша закатил глаза к потолку, собираясь самозабвенно врать, по-своему спасая ситуацию.

Но Арина, рывком бросившись вперёд, закричала:

— Простите, Валентина Петровна, это были крепления от декорации! Да, они ослабли, леска растянулась! Мы на леске декорацию к полу привязывали! Чтобы крепче держалась. Извините, это не специально!

— Технический просчёт! — поддержал её Костик Шибай, который с противоположного конца сцены, где он находился, не мог видеть лески. Но догадался, что могло быть причиной прилюдного падения завуча.

Вытащив ножик, Витя быстро перерезал леску. Проход был свободен — и на сцену влилась разъярённая толпа учеников восьмого «Б» класса.

— Вы совсем, что ли, оборзели? — возмущению их не было предела. — Нам спектакль хотите сорвать? Выступили — и катитесь отсюда!

Убеждая завуча, что эта история с леской — чистая случайность, восьмой «В» просочился в кабинет музыки. Костик, Арина и Витя сорвали несчастную картонную декорацию и предъявляли её завучу, утаскивая Валентину Петровну прочь от места событий. Смотрите, мол, — декорация наша самодельная, недоделанная, вот накладка и вышла…

Валентина Петровна была вне себя от гнева. Положение спасло только то, что её ждали дела по ведению конкурса.

— Ну, смотрите, восьмой «В»! — зловеще сказала она, уходя из кабинета музыки и оставляя поникший класс в полном расстройстве. — Я этого так не оставлю.

Арина, как истинный вождь своего маленького народа, подошла к разъярённому завучу. И подставила себя под удар.

— Валентина Петровна, пожалуйста, простите, — сказала она, пронзительно, но не просительно глядя завучу в глаза. — Это я, как режиссёр, виновата, что недосмотрела. Не заметила недостатки нашей декорации. Вы простите. И пусть это по возможности не отразится на оценке нашего выступления.

Завуч с некоторым удивлением посмотрела на неё. И не нашлась что ответить.

— Э… А ну вас! — махнула рукой Валентина Петровна, в принципе незлобивая тётенька.

И удалилась из кабинета, громко хлопнув дверью.

Вот тут-то все и накинулись на Антона.

— Признавайся, это ты?! — грозно наступали на него одноклассники.

— Гуманоид, дурак, это твои проделки?

— Ты что, больной совсем?

— Зачем завучу подлянку устроил?

— Ты нам всё испортил!

Антоша, сложив ручки на груди, отступал к выходу из кабинета.

— Я хотел как лучше… — бормотал Антоша, и на его простоватом лице было написано, что сделал это, конечно, он. И что он раскаивается.

Леску Антоша обнаружил сегодня утром в каптёрке Петра Брониславовича, куда он забрёл в короткий перерыв между репетициями. Увидел моток лески, который валялся за шкафом, и понял, как он может помочь делу мафии и безопасности спектакля. Ну и помог…

Витя Рындин, забыв о том, что обычно он старался никогда не давать в обиду брата по мафии, молча стоял и смотрел, как на Антошу надвигается неминуемая жестокая расправа. Всё это время он корил себя за то, что недоглядел — и коварные «ашки» исхитрились-таки пробраться на сцену и навредить, натянув у двери леску. А тут, оказывается, свой додельный фрукт нашёлся… Услышав же Антошино признание, он и вовсе остолбенел.

— Ну, всё… — с этими многообещающими словами вперёд выступила многострадальная Зоя Редькина, которая так старалась, чтобы спектакль прошёл хорошо. И вообще так много натерпелась от Антошиных инициативных проделок…

И Антон Мыльченко понял, что ему несдобровать. Пулей он выскочил в коридор и дал дёру. Развеваясь на ветру, вылетали из-под его курточки клоки поролона, точно большие снежки, падали на пол куски ваты. Круглый Антоша худел на глазах — и бежал, бежал… С воем и улюлюканьем разъярённые одноклассники бросились за ним. И впереди летела Зоя Редькина, которая теперь уже не по-театральному, а по-настоящему жаждала отлупить его…

Костя, Витя и Арина переглянулись — и кинулись спасать несчастного. Включив первую космическую скорость, Витя Рындин понёсся на обгон разъярённой толпы. Костик и Арина догнали его уже в тот момент, когда он закрывал своим мощным телом перепуганного брата Белой Руки. Арина и Костя встали рядом с Витей.

Никто не решился бить Арину, её телохранителя и друзей. Волна отхлынула.

— Давайте всё это забудем, — сказала Арина твёрдо. — Мыльченко просто перестарался. Пойдёмте лучше в зал, смотреть, что там другие показывают.

— Мы сами сможем убедиться, объективно жюри будет судить или нет, — добавил Костик.

Измотанный бессонной ночью и театральными страданиями последнего часа, класс согласился. И те, кому не нужно было переодеваться, потянулись в актовый зал, занимать места для себя и для своих одноклассников.

Оставшись одни, братья Белой Руки вытащили Антошу из угла, в который он вжался. Зоя Редькина стояла и молчала, забыв даже разжать кулачок, который ей так хотелось обрушить на голову Антона Мыльченко.

— Если бы «ашки» пробрались к нам на сцену, когда действие нашей оперетты началось… — принялся объяснять Антон, со слезами на глазах оглядывая своих вечных спасителей. — Пробрались и стали бы вредить… Они за леску сразу зацепились бы и упали. А мы бы их тут же схватили и нейтрализовали… Вы меня ненавидите?

Антон стоял перед братьями по мафии, грустный, потерянный и растерзанный. Он ведь и правда хотел как лучше. Ну как его можно было ненавидеть?

Даже Зоя Редькина забыла обиду.

— Вы с Зоей идите переодеваться, — улыбнувшись, сказала Арина. — А мы вам в зале места займём.

— Так вы меня прощаете?! — обрадованно воскликнул Антоша, заглядывая в глаза всем по очереди.

— Мы с тобой дружим, — уточнила Арина. — Ты наш. Ты никого не предавал. А ошибаться могут все.