Сердце Сумерек (СИ) - Субботина Айя

Рогалик стоял спиной к нам с Хадалисом, и у меня даже ладони зачесались от желания погладить его по напряженной спине. Вряд ли хоть одно мое слово заставило бы его чувствовать себя лучше, но я все равно не могла молчать.

— Ты будешь хорошим правителем, Граз’зт.

— Не уверен, что мне так уж нужна эта треклятая корона.

Он, потирая сбитые костяшки, повернулся к нам.

— Мы должны ее спрятать, крылатка. Желательно так, чтобы дрянная принцесса тоже не смогла до нее дотянуться.

— Но Маа’шалин должна быть на виду. Ей в любой момент может понадобиться моя помощь.

— Наша помощь, — поправил его Рогалик.

Ну надо же, ради моей защиты они, похоже, готовы забыть старые споры и соперничество, и могут вполне цивилизовано общаться. Или… Я попыталась подальше задвинуть неприятную мысль, но она настырно лезла в голову.

«У них теперь есть настоящая принцесса, с которой одного связывает законный брак, а другого — очень похожая на брак связь. Возможно, они еще не осознали этого, но ведь теперь я — это просто я, а никак не принцесса. И как бы мне ни хотелось обратного, они больше не должны волноватьсяза мою судьбу».

Так, Машка, не о том ты сейчас думаешь. Вот вообще не о том. Рогалик дело говорить: перво-наперво нужно стать «невидимкой».

— Хочешь что-то спрятать — положи это на виду у всех, — пробормотала я старую поговорку.

— Что? — не понял Хадалис.

А вот у Граз’зта сразу появилась понимающая ухмылка. Он оценил меня с ног до головы, чуть склонил голову на бок, усиленно о чем-то размышляя.

— Хватит ее раздевать глазами, больной извращенец! — осадил его Хадалис.

Возможно, я поторопилась считать их соперничество исчерпанным?

— Маа’шалин худышка, — проигнорировав его укор, озвучил свои наблюдения Рогалик. — И… ну, в общем, сложена почти как мальчик. Если одеть в соответствующую одежду, то…

Он что, собирается переодеть меня в парня?!

— Мне нужен слуга, — тут же ухватился за эту мысль Хадалис.

— Слуга? Ты издеваешься? — помрачнел Граз’зт.

— Ни капли. Так Маа’шалин все время будет на виду и сможет ночевать в моей комнате, не вызывая подозрений. И если дариканец снова даст о себе знать, — Хадалис потер кулак, — я буду рядом.

— Только ты забыл, что связан с принцессой.

— Как и ты.

Они с минуту пикировались взглядами, а потом посмотрели на меня в две пары глаз.

А что я? Разве у меня есть какой-то альтернативный выбор?

— Ладно, мальчиком — так мальчиком, — развела руками я. — Только учти, — ткнула пальцем в сторону довольной физиономии Хадалиса, — мне нужна отдельная постель.

— За этим я прослежу лично, — пообещал Граз’зт, даже не скрывая, что собственная затея уже не кажется такой хорошей.

глава 22

То, как мы возвращались в замок, заслуживает отдельного рассказа. Но если коротко, что даже мыши перед кошачьим носом наверняка ходили бы смелее, чем мы втроем пробирались окольными дорогами и путями. На этот раз Хадалис взял меня на спину своей лошади, потому что Граз’зту пришлось ехать первым, чтобы в случае чего вскрыть свое королевское инкогнито и избавить нас от возможных проблем.

Меня, чтобы не привлекала внимание, Хадалис завернул в плащ, как гусеницу — в кокон. Только нос наружу и остался. Я не спорила: собственная безопасность тоже была мне не чужда, особенно в свете того, что теперешний облик конкретно и основательно урезал мои права и возможности.

Ума не приложу, что будет теперь. Нет, не то чтобы я переживала из-за того, что больше никто не будет приносить мне завтрак в постель, корона с сотней бриллиантов досталась другой. Как раз этот вопрос волновал меня в последнюю очередь. Куда обиднее, что теперь у меня не будет возможности заниматься любимым делом — приводить в порядок заброшенный замок моего мужа. Хотя, и не моего уже, если быть совсем откровенной.

Когда до замка оставалось рукой подать, меня одолел приступ настоящей паники. Да такой сильный, что я начала трястись, как осина на холодном ветру. Хадалису пришлось покрепче обхватить меня рукой, прижать к груди и обеспокоенно шепнуть в макушку:

— Маа’шалин, в чем дело?

— Я… Просто вдруг не по себе… — Как ему объяснить, что меня пугает неизвестность. Возможно, вся эта затея с переодеванием — просто одно большое фиаско, и лучше было бы высадить меня у ближайшей деревушки? Хотя, о чем это я? Какая деревушка? В которой меня сварят в собственном соку, как только увидят мои руки?

— Ты зря нервничаешь. Пока я с тобой — никто и пальцем тебя не тронет.

— И как долго это продлится после нашего возвращения? Или ты забыл, что связан с принцессой?

— Я был бы идиотом, если бы хоть на мгновение забыл об этом, — ответил он, и от его теплого дыхания мне в волосы по коже побежали мурашки.

— Ты вроде говорил, что это ненадолго, — напомнила я. Нужно энергично и изо всех сил о чем-то болтать, потому что, если он и дальше будет вести себя таким же образом, я просто расплавлюсь, как мороженное на солнце.

Хадалис вздохнул, отодвинулся — и я с облегчением выдохнула следом за ним.

— Узы, которыми мы с Данаани себя связали — это большая ответственность. Такое нельзя сделать, если один из пары не собирается отдать жизнь за второго. Среди селунэ подобное не редкость, ведь, как ты понимаешь, разделить жизнь могут не только мужчина и женщина, но и наследник — и его верный страж, или принцесса — и ее сестра, которая хочет показать, что никогда не будет претендовать на ее место и готова быть ее верной спутницей и советчицей. Но ведь жизнь не стоит на месте. Все может изменится и другой человек может стать самым важным и значимым.

Я сглотнула, уже догадываясь, к чему он ведет.

— Если Данаани или я захотим вступить в брачный союз, то связь можно разорвать.

Так и есть, угадала.

— Но Данаани вышла замуж и ваш союз не потерял силу.

— Потому что этого не захотел я. — На этот раз в его голосе появились нотки раздражения. — Мы добровольно разделяем жизнь друг с другом и добровольно соглашаемся делить ее и дальше. Это… мне тяжело объяснить, почему иногда союз рушится, а иногда крепнет с каждым днем. Это часть нашей природы, Маа’шалин. Когда Граз’зт передумал брать в жены Эраати, а взял Данаани, я сам пришел к ней и сказал, что не представляю своей жизни, если ее не будет рядом. Поэтому решение о связи, можно сказать, было целиком и полностью моим.

— Ну и идиот, — не удержался от едкого замечания Рогалик. Он немного придержал коня, давай нам возможность его догнать и хмуро оценил ладонь Хадалиса у меня на животе. — Но если ты помнишь, я с самого начала обещал тебя женить на одном из моих «таранов», поэтому, раз уж мы все выяснили и у меня приступ внезапной доброты, то так и быть — выбирай любого.

Хадалис, к счастью, проигнорировал попытку спровоцировать конфликт. Мне сейчас для полного счастья не хватает только двух колотящих друг друга мужиков.

— Не думай, крылатка, что все такие наивные, как она, — очень тихим и стальным голосом сказал Граз’зт. — Маа’шалин не нужны новые проблемы в придачу к тем, что уже есть.

Это я-то наивная?

Ну вот, только что меня в дрожь бросало от мысли, что придется возвращаться в замок, а теперь я рада, что мы проехали подъемный мост.

И все же я оказалась не готова к тому, что теперь все здесь для меня изменится. Причем так круто, что пока не представляю, например, каким будет утро завтрашнего дня.

Хадалис пронес меня на руках до самой комнаты, а идущий впереди Граз’зт был хорошей причиной, почему вся замковая стража не пыталась узнать, что за странный сверток он приволок. Я с тоской провела взглядом оставшуюся позади дверь нашей с Рогаликом спальни, где имела счастье впервые в жизни выспаться — и Хадалис внес меня в свою.

Кстати, мне тоже все тут знакомо. Ведь я лично проследила за тем, чтобы моему — тогда еще! — гарду было удобно и комфортно. У него была хорошая мебель; отдельна, пусть и не такая большая, как у нас с Граз’зтом, купальня; и большая кровать. Единственная в комнате, ведь мне и в голову не могло прийти, что обстоятельства изменятся так круто, и я сменю одну спальню на другу. А заодно и мужчину, который лежит рядом.